Остров Буян - Сергей Шведов

— И жрецы не обнаружили бы подмены?

— Подмену мог бы обнаружить жрец Ширгайо, но его Варлав устранил. А что касается остальных жрецов, то они ведь получили то, что хотели — демона.

— Но зачем им демон?

— Не знаю. Не исключаю, что они заподозрили в чем-то Варлава и поэтому не спешат продолжать затеянную игру. Возможно, ждут, когда прояснится ситуация. И если вдруг обнаружится, что демонов два, причем как две капли воды похожих друг на друга, то Варлаву не поздоровится. Именно поэтому он так торопится меня устранить.

— Так кто же выступал в роли Дария в Вавилонской башне — сам Варлав?

— Думаю, да. Он решил проконтролировать ситуацию. И, похоже, был абсолютно уверен, что вместе с ведьмой Жанной на объект проник тот, другой. Наверх с нами он не пошел, боясь неприятных сюрпризов.

— Скажите, а у вас случайно не было брата-близнеца?

— Насколько я знаю, не было.

— И всё-таки этот Варлав устранил вашу мать — почему?

— Так вы думаете, это он ее убил?

— Очень похоже на то.

Прежде я полагал, что смерть моей матери — это просто несчастный случай. Врагов у нее не было, собственности тоже. К государственным тайнам она отношения не имела. Профессия у нее самая что ни на есть гуманная — врач. Но мне никогда и в голову не приходило, что причиной ее смерти могу быть я, точнее, тайна моего рождения.

— Что вы собираетесь делать?

— Прежде всего выяснить, какие цели преследует Варлав. А потом мне нужно выяснить, кто этот таинственный незнакомец, столь разительно на меня похожий.

— Ты извини, конечно, — вздохнул Сокольский, — но полного доверия у нас к тебе нет, и мы будем следить за каждым твоим шагом.

— Следите, но не приближайтесь слишком близко. В первую голову это опасно для вас. Кстати, вы обещали мне адреса людей, с которыми я был в Вавилонской башне.

— Михаил, — распорядился Сокольский, — передай господину Чарноте всю необходимую информацию.

По лицу капитана было заметно, что приказ генерала ему не понравился. Миша считал меня крайне подозрительным типом, которого следует немедленно изолировать и держать взаперти, лучше всего за семью замками. Однако Станислав Андреевич Сокольский не принадлежал к тому типу начальников, распоряжения которых можно оспаривать, а уж тем более игнорировать. Скрепя сердце Михаил полез в карман и вытащил оттуда листок бумаги.

— На первый взгляд самые обычные наши граждане, — прокомментировал капитан. — Перспективными в смысле оперативной разработки мне кажутся Хохлов, он же Наполеон, и Крафт, он же Цезарь. Крафт Вацлав Карлович в этом смысле особенно темная лошадка. Непонятно, чем дышит, и непонятно, на какие средства живет.

— А Закревский-Гитлер? — напомнил Сокольский.

— Талантливый актер, но абсолютно аморальная личность. Четыре раза был женат, столько же раз разведен. Сейчас вроде бы холост. За пьянство его едва не выперли из театра. Беден как церковная мышь и постоянно нуждается в деньгах.

— А царь Пирр?

— Борщов Петр Иванович. Женат. Двое взрослых детей. Положительно характеризуется как соседями, так и сослуживцами. Совершенно непонятно, как он попал в эту подозрительную компанию.

В данном случае я был согласен с Мишей. Борщов и в Вавилонской башне смотрелся телом инородным, и в казино он, скорее всего, действительно попал случайно. Тем не менее поговорить с ним следовало.

И в первую очередь требовалось выяснить, как на нем отразилось пребывание в загадочной башне.

— Высадите меня здесь, господин Мащенко.

Поскольку генерал Сокольский не выразил по поводу моих слов никакого протеста, Борис Семенович немедленно притормозил у обочины.

— Ну, ни пуха тебе, ни пера, — успел он бросить мне в спину, и тут же рванул с места, не желая, видимо, слушать мое ответное пожелание. Поскольку всю сегодняшнюю ночь он как раз и провел с чертом, то есть со мной. И впечатлений, судя по всему, предпринимателю хватит на всю оставшуюся жизнь.

Идти мне пока что было некуда. Моя квартира сильно пострадала в результате взрыва, насколько я мог судить по телевизионной картинке, а беспокоить знакомых мне не хотелось. Тем более что до рассвета было всего ничего. Я с удобствами расположился на скамейке в десяти шагах от подъезда девятиэтажного дома, в котором проживал Петр Иванович Борщов. Я не стал его тревожить среди ночи и решил с пользой провести оставшееся до утра время, то есть выспаться. Надо сказать, что мне это удалось. А проснулся я только тогда, когда торопившиеся на работу жильцы стали хлопать дверью подъезда. На меня никто не обратил особенного внимания — ну сидит на лавочке какой-то молодой человек и пусть себе сидит. Борщов, между прочим, тоже прошел мимо. Мне пришлось его окликнуть:

— Петр Иванович.

Борщов в буквальном смысле раскрыл рот от изумления. Такой вид, наверное, бывает у людей, которые впервые в жизни видят привидение. Минуту или больше он стоял в оцепенении, пока я не взял его под руку, чтобы вывести из ступора.

— Но как же так, — потрясенно проговорил он, — вы же покойник! Я собственными глазами видел сейчас по телевизору, как ваш труп грузили в «скорую помощь».

— Если по телевизору, то уже не собственными глазами, — возразил я Борщову. — Телекамере свойственно обманываться самой и обманывать других.

— Понимаю, — растерянно произнес царь Пирр, хотя это утверждение, явно не соответствовавшее его виду, было слишком поспешным.

— Давайте присядем на скамейку, — предложил я.

— Тогда уж лучше — в мою машину. Я на работу опаздываю.

Борщовские «жигули» стояли тут же во дворе под развесистым тополем. Стоило бросить на автомобиль взгляд, чтобы понять, что его хозяин человек небогатый. Тем не менее завелась видавшая виды машина без проблем и бодрой собачонкой выскочила на проезжую часть, где едва не была раздавлена неуклюжим КамАзом.

— Вы успокойтесь, Петр Иванович, а то мы так с вами далеко не уедем.

— Легко сказать, успокойтесь, — криво усмехнулся Борщов. — Всё-таки сижу рядом с привидением.

— Так ведь вы в некотором роде и сами царь Пирр.

— Я вас умоляю, Чарнота, какой я, к черту, царь! Я — экономист! И в ваших темных делах я участвовать не собираюсь. В конце концов, я ведь не самый большой грешник на земле, чтобы ко мне вот так запросто являлся демон. Ну, допустим, я изменил жене три раза. Случались со мной такие казусы, но это когда было…

— Три раза — это уже не казусы, это тенденция, — не согласился я с экономистом.

— Можно подумать, что вы, Чарнота, святой. Я слышал по телевизору подробности вашей биографии. Только учтите, наркотой я заниматься не стану, а будете приставать — позвоню в милицию. Нашли, понимаешь, мальчика. Я, между прочим, действительную морпехом служил и так просто в руки вам не дамся.