Наблюдатель - Андрей Красников

– Лиза?

– Со мной все в порядке. Я способна выдерживать и значительно более сильные перегрузки.

– Через полчаса будет получено подтверждение появления очередной аномалии. Но уже сейчас мы можем практически со стопроцентной уверенностью утверждать, что знаем, в каком районе сферы она окажется.

Новое гравитационное возмущение действительно появилось в том самом участке пространства, где его ждал Умник. И это послужило первым серьезным толчком к решению глобальной задачи.

Спустя всего пару дней наблюдения окончательно подтвердилась наша основная рабочая теория. Каждый раз, когда объект запускал аномалию, служащую источником того самого гравитационного луча, на висящем перед Лизой черном камне мигала одна и та же грань. И во время своего срабатывания эта грань всегда оказывалась направлена на один и тот же участок стены.

Сама стена, понятно, крутилась в пространстве вместе с планетой, но ее положение в каждый момент времени просчитать было не особенно сложно.

Место следующего появления этой аномалии Умник вычислил практически идеально, ошибившись всего на двенадцать тысяч километров. В масштабах космоса – практически ничего. Да и для нашего кораблика такое расстояние являлось откровенно незначительным.

Лично мне после этого успеха корабельного интеллекта жить стало однозначно спокойнее – я окончательно поверил в то, что все же вернусь домой. А месяцем позже или раньше… Какая, в принципе, разница.

Но дальнейшие исследования все же несколько затянулись. Просто из-за того, что наш переход должен был открыться еще почти через четыре недели, а до этого момента мы никак не могли узнать, какая именно грань будет отвечать за его появление и в какую сторону она окажется нацелена.

– Зато совсем скоро мы точно будем иметь решение для нашей проблемы, кэп. И во время следующего окна вернемся домой.

Потянулись скучные дни. Засыпать на длительный срок я все так же опасался – хватает с меня и того, что компьютер сейчас живет в собственной виртуальной вселенной, оторвавшись от реальности и руководствуясь в своей работе не пойми чем. В такой ситуации еще и самому уходить в темпоральный сон – чрезмерный риск.

Приходилось бездельничать.

Лиза продолжала стоять возле инопланетного прибора и транслировать картинку ворочающегося в воздухе камня. Мне кажется, она с самого первого дня не сделала больше ни одного движения, так и оставаясь прекрасной неподвижной статуей, затерянной среди таинственных построек.

Умник из любви к искусству постепенно выявлял все новые и новые закономерности, никак не помогающие нам в решении основной задачи. Впрочем, для будущего отчета мне, я думаю, пригодится любая информация.

Корабль висел на орбите возле планеты.

Планета продолжала медленно падать на звезду.

Идиллия.

Первые несколько дней я еще пытался как-то развлекаться, глядя на все это, но потом чаша моего терпения переполнилась.

– Умник, давай проверим точность твоих расчетов и слетаем к какой-нибудь аномалии. Убедимся в том, что там действительно открываются другие переходы.

– Я не уверен, что это хорошая идея, капитан.

– А тебя в этот раз никто не спрашивает, – немного злорадно сообщил я. – Нам нужна проверка твоих расчетов, вдобавок я хочу посмотреть на другие миры, если их там показывают. Когда ожидается ближайшая известная и безопасная аномалия?

– Ближайшие семь аномалий входят в уже известные циклы. Только пятая по счету представляет доказанную опасность.

– Значит, полетим к четвертой. Времени должно хватить с избытком.

– Верно, капитан.

Кораблик сорвался с места и, постепенно ускоряясь, отправился в глубины украшенного звездной пылью космоса.

Мне почему-то вспомнилась оставшаяся на планете Лиза. Возникло даже какое-то чувство неправильности при мысли о печальной красивой девушке, скучающей сейчас в одиночестве на совершенно чужой планете, в невообразимой дали от дома…

Пришлось помотать головой и напомнить самому себе, что моя помощница – всего лишь робот.

– Да вокруг меня уже два века одни роботы… – тут же невольно возразил я собственным мыслям. – И она уж точно не самый худший вариант.

Умник благоразумно не отреагировал на мои слова. Впрочем, даже если бы и отреагировал, то в этот раз я, наверное, не рассердился бы. Оторванность от человечества, оказывается, здорово вправляет мозги на место – буквально за несколько дней мной уже основательно подзабылась Фрея, а роботы в массе своей снова начали восприниматься просто как помощники человека. Скоро, чувствую, я и Лизу стану считать за нормальную обычную девушку… Да уж.

Надо, пожалуй, при случае и Эрика в другую галактику отправить – чтобы тоже вылечился от своей роботофобии. Или вообще заняться организацией экскурсий за пределы Млечного Пути. Думаю, очень и очень многим страдальцам, печалящимся из-за каких-то смешных надуманных проблем, такое путешествие весьма бы помогло.

А еще можно оставлять их наедине с космосом…

– Умник, поблизости есть какие-нибудь астероиды?

– Место, в которое мы направляемся, расположено вдали от плоскости эклиптики этой системы. Астероидов в этом районе не обнаружено.

– Но где-то же они есть?

– Ближайшее скопление находится в восьмидесяти семи миллионах километров, кэп.

– Вот посмотрим на аномалию, а потом полетим туда, – решил я.

В конце концов, прогулки по системе гораздо интереснее тоскливого ожидания на орбите планеты. А по «взгляду бога» я так и вообще успел соскучиться.

Корабль закончил разгон, приступил к торможению и вышел в заданную точку.

– Цель достигнута, капитан.

– Отлично. Сколько еще до возникновения перехода?

– Тридцать две минуты, кэп.

Я успел выпить кружку кофе и вдоволь насладиться видами безбрежного космоса, прежде чем Умник сообщил, что до открытия окна в иной мир осталась минута.

Впрочем, особого впечатления это сообщение на меня не произвело – все равно ведь придется перелетать к аномалии, чтобы рассмотреть хоть что-то…

Пространство прямо по курсу корабля неожиданно полыхнуло ослепительным мертвым светом, заставив меня с воплем зажмуриться и выронить кружку.

По коже словно пронесся обжигающий ветер. В отсеке мгновенно стало невыносимо жарко.

Свет проник сквозь плотно сжатые веки, достиг, казалось, самого мозга, заставляя отворачиваться, сгибаться в три погибели… и погас.

– Пропускная способность стекол иллюминаторов скорректирована. Входящий световой поток оптимизирован для восприятия человеческим зрением. Включено кондиционирование воздуха.

Мне было плевать. Я сидел на полу, шарил вокруг руками и тщетно пытался увидеть хоть что-то вокруг себя. Глаза горели огнем, сочились слезами и передавали один и тот же образ – образ нестерпимо сияющего круга, появившегося передо мной в пространстве.