Обреченные на битву - Александр Сухов

Как и предполагал огр, эти парни имели отношение к какому-то военному ведомству и направлялись в расположение своей части после очередного отпуска. В Малой Дрыбе оказались совершенно случайно, проезжая мимо, увидели вывеску над входом в заведение старины Дрогга и решили немного перекусить перед дальнейшей дорогой.

Гурм хоть и являлся свинарем-механиком, все-таки не был ограниченным типом, как большинство его соплеменников. Круг его интересов выходил за рамки бытовой рутины. Иными словами, его интересовало не только то, что творится в Малой Дрыбе и близлежащих окрестностях. Поэтому он увлеченно принялся расспрашивать своих новых приятелей о житье-бытье в других местах бескрайней Великой Империи. Те наперебой начали рассказывать наивному огру о прелестях и красотах тех миров, в которых им довелось побывать, не забывая вовремя наполнять бокал любопытного аборигена пенистым элем и кое-чем покрепче.

Если бы Гурм Оглобля был немного похитрее, он бы наверняка обратил внимание на тот факт, что после каждого произнесенного тоста его собутыльники всего лишь едва прикладываются к своим бокалам. Однако бесхитростный огр этого не замечал и с методичностью роботизированного утилизатора мусора уничтожал запасы спиртного. Только эти запасы почему-то никак не убывали, точнее, убывали, но по малейшему движению лохматой брови человека услужливый Тард приносил взамен опустевших сосудов все новые и новые емкости с булькающим содержимым. Все былые сомнения и неясные подозрения огра развеяла неслыханная щедрость его новых знакомых. Человек категорически запретил Гурму оплачивать выпивку из собственного кармана.

– Кончай, парень, трясти своей хилой мошной, – добродушно увещевал он желавшего непременно сделать свой материальный вклад в общее застолье огра. – После отпуска у нас осталась куча империалов. А поскольку в армии его императорского величества мы на всем готовеньком, куда прикажешь их девать? Не выкидывать же. Пропьем одним махом, и дело с концом, а тебе на твои скромные крохи еще жить неизвестно сколько.

Брошенные человеком как бы невзначай слова о вольготной, а главное, беззаботной армейской жизни упали на благодатную почву. Пребывавшему в изрядном хмелю Гурму Оглобле вдруг невыносимо захотелось вкусить этой самой армейской жизни. В чем он незамедлительно признался трем классным парням, сидящим с ним за одним столом.

– Значит, в армию хочешь? – спросил человек, которого остальные военные называли Хартом.

– С… с… свершнно т… т… тчно… ик… ик… – еле двигая языком, подтвердил искренность своих намерений пьяный в дымину огр.

– Сложно, – нахмурил лоб человек, будто пытался найти решение какой-то трудной проблемы, и хитро покосился на своих товарищей.

– Х… х… хочу… ик! – продолжал настаивать Гурм.

– Харт! – неожиданно воскликнул орк. – Помнится, у тебя завалялся один вербовочный бланк.

– Не… это я по великому блату выпросил в штабе части – тетушке своей обещал, ее обожаемый сынок просто жаждет попасть в ряды славной имперской армии.

– Полно, Харт, неужели ты откажешь в просьбе такому симпатичному юноше? – вступил в разговор остроухий эльф. – Ели, пили вместе, и нате вам…

– Н… не… хршо… ик, – в подтверждение слов вставших за него горой орка и эльфа, кивнул Гурм Оглобля.

Человек откинулся на спинку своего стула, зажмурил глаза и на пару минут задумался. Затем встрепенулся, будто принял какое-то очень важное решение и посмотрел на огра.

– Ну хорошо… хорошо. Так уж и быть – подождет мой кузен еще месячишко. Если ты так настаиваешь, дорогой Гурм… только все необходимые формальности нужно подписать прямо сейчас, чтобы тебе и нам уже завтра прибыть в расположение войсковой части, иначе всех нас запишут в дезертиры. Готов ли ты начать новую жизнь?..

Пьяный вдрызг Гурм Оглобля слушал маловразумительные и вовсе неубедительные доводы военного и кивал. Будь он хоть чуть-чуть потрезвее, может быть, у него появились бы кое-какие резонные вопросы, которые в конечном итоге отвратили бы юношу от опрометчивого поступка. Но в пьяной голове, как известно, умные мысли появляются очень редко, поэтому наш свинарь не мог осознать очевидного факта – он стал очередной жертвой армейских вербовщиков, кочующих по мирам Великой Империи. Справедливости ради, нужно отметить, что у бедняги не было ни единого шанса отвертеться от карьеры военного, уготованной ему самой Судьбой в лице изворотливой троицы, ибо всякий армейский вербовщик является отменным психологом и убедительным собеседником. К тому же Гурм Оглобля стал вовсе не случайной жертвой трех прожженных пройдох. Перед тем как перейти непосредственно к этапу вербовки, анализом его личностных и физических качеств занимались специалисты Центрального Вербовочного Центра. Ими были разработаны тактика и стратегия завершающего акта под кодовым названием «Пьяный огр».

На следующее утро Гурм Оглобля, еще не продрав глаза, обнаружил свое могучее тело покоящимся на какой-то весьма жесткой поверхности, мало приспособленной для отдыха даже неприхотливого огра. Невыносимая боль в голове мешала мыслительному процессу. Героическим усилием Гурм собрал волю в кулак и попытался вспомнить, что случилось вчерашним вечером. Теплое застолье в компании трех незнакомцев он прекрасно помнил. Много пили. Интересно общались. Все, дальше провал в памяти, точнее, какие-то смутные обрывки. Вот он подписывает документ, отпечатанный на розоватой бумаге, а здесь он поочередно прикладывает пальцы рук к сканеру, извлеченному из вещмешка того приятного парня… Как же его имя, дай бог памяти?.. Ага, звали его Харт. С ним были орк и эльф, имен их он не запомнил. Именно эти двое помогали ему погрузиться в гравиплан. Дальше полная тьма, никаких событий.

Потихоньку, чтобы не окочуриться ненароком от болевого шока, он начал открывать глаза. Садануло по башке будто кувалдой, но тут же откатило. Огр присел на краешек деревянного топчана, обитого поврежденной в нескольких местах искусственной кожей, и осмотрелся. Помещение площадью около двадцати квадратных метров. Четыре топчана расставлены вдоль стен. В центре квадратный стол и четыре стула. Однако других жильцов, кроме Гурма, здесь не наблюдалось. Потолок побелен известью. Стены тошнотворного салатово-желтого оттенка, напоминающего цвет детской неожиданности или кошачьей блевотины. Мысль о вещах столь неаппетитных заставила желудок огра сжаться несколько раз в весьма болезненных спазмах. Горящие по причине жесточайшего похмелья внутренности потребовали срочного их орошения и желательно пивом. Осмотрев помещение, он не нашел ни одной емкости с этим живительным напитком. Мало того, поблизости не наблюдалось даже водопроводного крана. Как водится, отсутствие чего-то весьма желаемого однозначно приводит к скачкообразному усилению желания обладать этим. Именно так произошло и на этот раз. Внутри огра запылал такой невыносимый пожар, что он нашел в себе силы оторвать зад от топчана и направиться к выкрашенной коричневой краской металлической двери с подозрительно зарешеченным окошком.

Для начала Гурм Оглобля подергал дверь за ручку, однако та ни в какую не желала открываться. Затем ударом ноги шестидесятого размера он попробовал проложить дорогу к вожделенной свободе, но при всей кажущейся хлипкости проклятая дверь выдержала и это испытание. Несколько дополнительных ударов, нанесенных посредством ноги и пудовых кулаков, никакого заметного ущерба двери не нанесли. Несмотря на то что дверь не желала поддаваться усилиям могучего огра, кое-каких положительных результатов ему все-таки удалось добиться. Что-то щелкнуло, дверное оконце распахнулось, и через забранный металлической решеткой прямоугольник на Гурма уставилась чья-то усатая физиономия с серыми как сталь глазами.