Американский альбом - Селим Исаакович Ялкут
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Первый раз, когда я побывал здесь, то наткнулся почти сразу… За старой каменной оградой был такой же старый сад, он был загружен прошлым, как декорация к спектаклю о из богатой латиноамериканской жизни. В саду была скамья с треснувшей от времени (уже тогда, двести лет назад) мраморной плитой, на скамье под белым зонтом сидела красавица креолка в пышном белом платье, в перчатках до локтя. Только наивным людям (вроде меня) кажется, что зонт в тенистом саду не нужен. Как раз наоборот. И книга, кажется, была. И тоже нужна. Перепутав верх и низ, это значения не имеет. Или даже имеет, с учетом момента. Креолка рассеянно (во все стороны) водила глазами. Рядом, полусидя, с упором на одну ногу примостился молодой господин со шляпой на отлете руки, и о чем-то взволнованно говорил и говорил…
Я видел этот сад во время первого посещения Аннаполиса. Я был здесь еще дважды, но сад исчез. Теперь я хотел отыскать то место и подглядеть, что дальше. Вопреки представлениям о собственной исключительности (никто и не спорит), мы живем в мире бесконечных повторений, дожидаемся своей очереди и присоединяем к ней собственную судьбу. Ничего личного. Таков порядок…
Когда наскучат ей лукавые новеллы
И надоест лежать в высоких гамаках,
Она приходит в порт, смотреть, как каравеллы,
Плывут из дальних стран на легких парусах…
Записано по памяти. Наверно, у автора – Эдуарда Багрицкого чуть иначе. Но Аннаполиса он не видел. А здесь все так и было…
Арбаретум, Арбаретум…
Арбаретум рассчитан на совершенство в самых разных формах, каких можно достичь, не удаляясь с нашей планеты. В Арберетуме все есть, вплоть до отвратительных гусениц, демонстрирующих изощренность зла. Конечно, прогуливаясь, можно об этом не думать, но так есть. Достаточно глянуть на погибшее дерево (таких, к счастью, немного), и сладкие мысли немедленно обретут привкус горечи. И это к лучшему.
Вашингтонский ботанический сад – Арбаретум имеет звание Национального, и, как все с именем Национальное в США, выглядит внушительно. Разные ландшафтные зоны, разные достопримечательности. Можно въехать сюда на машине и долго кружить по местным дорогам. А можно остановиться недалеко от ворот. Везде есть, на что поглядеть, а любителям прогулок – нагуляться вдоволь. Не просто так, а с познавательной целью. К стыду своему, я слабо разбираюсь во всякой растительности, Ира – намного лучше. А тут еще фотоаппарат. То есть, ты не просто наслаждаешься открывшимся видом, а стремишься его присвоить, унести на память. Для дилетанта – как раз то, что нужно. Вдохновение дилетанта и вдохновение знатока имеют разную природу. Дилетант поглощает все подряд, восторгаясь без меры, знаток насыщается, как гурман, с большим разбором, даже привередничая. То орхидеи не производят должного впечатления (осень, нужно было подъехать раньше, специально), то дог дерево похуже, чем дома, перед окном. Ясно, что свое лучше. Знатока вообще трудно удивить, он все это уже видел, везде побывал, и свежие впечатления имеют несколько ностальгический характер, в прошлом то же самое было ярче и живее. Но в любом случае, в Арбаретуме есть, на что поглазеть.
С растениями связано немало, и в том, что самые безобидные индивиды пренебрежительно называются ботаниками, есть много неточного и даже несправедливого. Не всякий ботаник готов порвать пасть льву, но это ему и не нужно. А льву тем более…
«Когда бы грек увидел наши игры». – Давно это было, и, возможно, поэт Осип Мандельштам имел ввиду нечто иное. Но в Арбаретуме так…
В Арбаретуме ботаники встречаются на каждом шагу поодиночке, парочками или целыми компаниями. На фоне здешних красот трудно выглядеть счастливчиком или неудачником, природа усредняет крайние состояния, и все смотрятся примерно одинаково. В конце концов, если вы не нравитесь самому себе, найдите что-нибудь поярче и попросите увековечить себя со спины, бредущим навстречу известной только вам цели. Возможно, вы даже лучше, чем кажетесь. Или сделайте селфи, нет ничего невозможного. Проявите характер…
Но, бывает, и фото не исчерпывает полноты… Мужчины средних лет, простецки, но чисто одетые, как одеваются американцы перед выездом на природу, стоят у дерева и, склонив головы навстречу друг другу, обсуждают нечто, известное только им обоим. Во всякой тщательно выполняемой работе, а любование – тоже работа, есть интимный момент, когда даже беглый взгляд постороннего кажется неприличным. В Арбаретуме такое бывает. Природа ждет слияния душ, и здесь это понимают.
Я не открою тайны, вдыхать в Арбаретуме заведомо лучше, чем выдыхать, даже будучи трезвым. Райские кущи выглядят банальней цветущей яблони. Призыв быть, как цветы, можно не упоминать, в Арбаретуме есть из чего выбрать для дам самого разного свойства. И на самый привередливый вкус дарителя – от Марселя Пруста до поручика Ржевского. Даже если что-то не то, дамы все равно останутся довольны. Тем более, других здесь нет. Такова здешняя атмосфера. Самая художественная печать не успевает за потоком флюидов. В армии или там, откуда мир виден в клетку, можно влюбиться по фотографии и даже нанести портрет любимой себе на грудь, но, располагая временем, лучше съездить в Арбаретум и подобрать букет самому. Потому и нужен этот сад, чтобы пробудить тягу к прекрасному, придержать в таком виде, а затем съездить снова.
Близость человека в природе – свойство совершенно естественное. С тех пор как нам, по-младенчески невинным открыли глаза на тычинки и пестики, восторгам нет конца. Не случайно феодальная аристократия любила переодевания в пейзан и пастушек и затевала амурные развлечения на сеновале. Буржуазия оказалась проще, если понимать романтику прозаически и по прейскуранту. Бизнес просит природу подвинуться, освободить место для кипучей деятельности, расчищает поляну, переносит фотосинтез в промышленные зоны и выдает кислород по предварительной записи, не сразу, а когда губы посинеют. Своим явлением Арбаретум как бы напоминает, все может быть иначе. Еще есть шанс. С природой, если отнестись к ней уважительно, можно сдружиться.
Итак, мы отправились в Арбаретум. Настоящие автомобилисты вспоминают дорогу раньше, чем соображают, куда ехать, они больше живут инстинктом, чем памятью. Ошибок практически не бывает. По крайней мере, у Иры. Сначала нам встретилась Икея – могучий магазин, похожий названием
