Здесь водятся чудовища - Кристофер Сташеф

Джеффри повернулся и стал выбираться на берег.

Вид у него был хмурый и удрученный.

— Наврать с три короба — и только для того, чтобы пару дней томить нас страхом? С него, впрочем, станется.

— Да ладно, — сказал Грегори. — Спасибо, хоть подсказал дорогу. Давай-ка, раз уж ты туда зашел, зачерпни воды в котелок размочить немного вяленого мяса.

Сварим похлебку.

— По крайней мере, охота на сегодня отменяется, — заметил Ален не без некоторой иронии.

Когда три девушки скакали по залитому солнцу туннелю листвы. Ртуть спросила:

— Что Ален, Корделия? Он все еще не слышит твоих мыслей?

— Нет, — пожала плечами Корделия. — И братья тоже не отвечают. А как у тебя, Алуэтта?

Девушка отрицательно покачала головой, не чувствуя ничего, чтобы говорило о присутствии Грегори и не ощущая ни одного сигнала, который бы говорил о том, что любимый пытается выйти с ней на связь.

— Странно, — заметила Корделия, — но если Грегори с Джеффри все же решили укрывать до поры до времени мысли, то не сомневаюсь, что сделали они это на совесть — к ним не пробьешься, несмотря на расстояние. Да и вообще способностей Грегори хватит, чтобы прикрыть их всех троих и держать там как под зонтом.

— Я тоже не сомневаюсь, — сказала Ртуть, — но временами кажется, будто я что-то чувствую. А может, это предупреждение об опасности?

— Будем надеяться, что им удалось ее избежать, — пылко отвечала Алуэтта.

— Хотелось бы надеяться, — продолжала Ртуть. — но воин зависит от инстинктов, а это проявляется лишь в прямом столкновении с врагом.

— Как? — нахмурилась Корделия. — Хочешь сказать — ты читаешь чьи-то посторонние мысли, а не наших парней? Кто-то сидит в засаде?

— А что? — обернулась Алуэтта, тоже приостанавливаясь и разворачивая лошадь. — Может, он просто боится напасть на троих и исподволь подтачивает Ртуть?

Они посмотрели друг на друга, содрогаясь при одной мысли о том, что за таинственный маг следит за ними со стороны. Но Алуэтта почти тут же упрекнула себя в излишней подозрительности и произнесла:

— Скорее всего, заурядный трюкач, который просто владеет одним фокусом, неизвестным нам.

— Очень может быть! — многозначительно подчеркнула Корделия. — Многие великие волшебники срезались на том, что не знали всего одного примитивного фокуса. Помните историю про колдуна, который не смог раздобыть противоядия от простой воды?

Всем была известна эта сказка. Ученик колдуна вызвал учителя на поединок: каждому полагалось выпить кубок с отравой, а потом срочно найти противоядие.

Колдун ничуть не сомневался, что победит — все яды были ему известны. Но ученик превзошел ожидания учителя: он просто налил ему в кубок воды. И колдун так и скончался в муках, в полной уверенности, что это" была неизвестная ему отрава. Ученик после яда учителя остался жив и позже прославился как именитый знахарь.

— И все же мне кажется, ему не превзойти вас обеих, если вы начнете действовать сообща, — высказала предположение Ртуть.

Алуэтта и Корделия, бывшие соперницы, безмолвно посмотрели друг другу в глаза. Наконец Корделия кивнула:

— Будем надеяться, что за этим скрывается в самом деле что-то серьезное, а не просто мнительность начинающей телепатки. Только глупец не доверяет предчувствиям.

— Будем наготове, — откликнулась Алуэтта.

Наконец они выбрались из лесу на открытое место.

Перед ними отрадно распахнулось пастбище.

— Какое яркое солнце! — заметила Алуэтта. — Ой, пастушка! Посмотрите, что она делает?

Все оглянулись и увидели молодую женщину с ведром, настигавшую белую в черных пятнах корову, которая семенила копытами в сотне футов перед ней. Молочница подняла руку.

— Видимо, подзывает, — заметила Корделия. — Ты слышишь ее мысли, Ртуть?

— Да, — откликнулась та. — Очевидно, она устала и уже давно гоняется за животным.

Наконец доярка приблизилась к скотине, начала гладить ее; осторожно, сначала морду, потом шею, потом бока, наконец, ей удалось дотянуться и до вымени — но только она подставила ведро, как корова отскочила, хлестнув хозяйку хвостом — и поскакала по полю, точно резвый весенний теленок.

— Странная корова, — заметила Ртуть.

Плечи у девушки с ведром поникли: казалось, она пришла в уныние, уже готовая с отчаяния броситься на землю и зарыдать, но вскоре приободрилась и снова ринулась за животиной, уже едва перебирая ногами.

— Эта скотина задала ей гонку на несколько часов, — сказала Корделия. — И, похоже, так просто не сдастся.

— Если мы не придем на помощь, — ответила Ртуть. — Давайте-ка окружим ее с разных сторон!

— Тогда ей ничего не останется как вернуться к хозяйке, — верно оценила тактику Алуэтта, мигом окинув взором «поле боя».

Они пустили лошадей галопом. Корова заметила их приближение и развернула вправо — но Алуэтта успела обойти ее и отсечь с этой стороны. Животное метну лось в противоположном направлении.

Оттуда нажимала Корделия, загоняя корову назад.

Корова остановилась и стала крутиться волчком, выбирая путь к отступлению. Тут она увидела Ртуть, отсекавшую магистральное направление. Пеструшка опустила голову, точно бык, и пустилась в атаку.

— Ничего себе коррида! — Ртуть выхватила меч и приготовилась поступить, как заправский тореро: но тут же раздался вопль молочницы:

— Люди добрые! — кричала девушка. — Они заколют мою бедную Пеструху!

Услышав эти слова, корова резко изменила направление, устремив рога в сторону хозяйки. Но увидев, что со всех сторон окружена мечами, остановилась как вкопанная, вскинула рога и издала протестующий рев. Затем свесила голову и, вспыхнув оглушительным фейерверком, превратилась в лошадь.

Три всадницы так и замерли, будто громом пораженные, натянув поводья. Первой пришла в себя Корделия. Она закричала:

— Ничего себе тут у вас пеструшки, добрая женщина!

— Какая это корова — это дух, сомнений нет. — Ртуть ударила шпорами, замахиваясь мечом на скаку. — Посмотрим, что ты запоешь, отведав Холодного Железа!

Лошади взвились на дыбы, потрясая копытами в воздухе — но странный конь-оборотень только махнул гривой — и моментально исчез, будто растворился. Его исчезновение сопровождал такой же грохот, что и при первом превращении. По полю прокатилось эхо, похожее на издевательское лошадиное ржание.

Молочница завопила от страха и повалилась наземь.

— Скорее! — вскричала Корделия. — Женщине плохо!

Алуэтта поспешно слезла с лошади и подняла голову потерявшей сознание, затем проверила пульс и оттянула веко, затем другое, чтобы убедиться в реакции зрачков. Затем она кивнула Корделии: