Немного магии - Елена Ахметова

Тэрон смущённо отвёл глаза — и тут же наткнулся взглядом на ворох писем на столе. Поверх, как назло, лежала записка от Панагиотиса с приглашением на танец, и полуэльф потемнел лицом — но промолчал.

Я с напускной невозмутимостью достала письмо с гербом графа Аманатидиса.

— Надеюсь, я не слишком помешаю, если продолжу работать с корреспонденцией? — вежливо поинтересовалась я.

— С корреспонденцией? — Хемайон вынырнула из недр шкафа, бережно прижимая обувную коробку к груди, и жалобно изогнула брови. — А я надеялась, что ты потанцуешь с нами…

Тэрон снова ничего не сказал, но на его лице ясно читалось, что он надеялся на то же самое.

— Прости, — виновато улыбнулась я и неопределенно помахала пером, — но тут выяснилось, что мою руку едва не пообещали двум разным людям. Я должна немедленно сообщить об этом, пока не случилось конфуза.

А если столкнуть лбами графа и виконта, возможно, они будут заняты конфликтом достаточно долго, чтобы я сумела обезопасить себя от их навязчивой заботы о моей попранной репутации. Но об этом я деликатно умолчала.

— Кому тебя пообещали? — вдруг спросил Тэрон не своим голосом.

Он даже не покраснел, когда мы с Хемайон с одинаковым удивлением уставились на него. Доски пола под его ногами покрылись белесой изморозью, и в комнате повеяло неприятной, сыроватой свежестью, как в пещере за горным водопадом.

Туда наш класс возили, чтобы показать диковинный храм, один из первых в Колликрейте. По преданию, именно там короновали основателя нынешней династии. Должно быть, он был чрезвычайно морозостойким мужчиной: у воспитанниц «Серебряного колокольчика» уже через пару минут в сырой пещере зуб на зуб не попадал, и ни роскошный золотой алтарь, ни ровные ряды скамей уже никого не интересовали. А каково было выстоять там целый молебен, а потом ещё и шататься в металлическом головном уборе?!

Тогда я не была уверена в своем даре; он проснулся всего за несколько дней до памятной поездки, и я не знала, на что способна. Но именно тот холод вынудил меня впервые осознанно обратиться к огню — просто чтобы согреться и не дать замёрзнуть подругам.

Сейчас я ощутила что-то подозрительно похожее на тот порыв. Стихия будто сама толкала меня под руку — обещала быть послушной, безопасной и ласковой, как огонек свечи в ученической лампе, дай только волю…

Только теперь в этом вкрадчивом шепоте мне чудилась какая-то фальшь. Я отпрянула, вжавшись в спинку стула, и лишь тогда поняла: тхеси.

Я слышала не огонь. Я слышала Тэрона — и переполнявшую его стихию, уже готовую сойти беспощадной лавиной.

Наверное, самым простым и логичным было бы поддаться. Забрать его гнев, переплавить в тепло и свет — всем своим существом я чувствовала, что у меня получилось бы.

Если бы не записка от Фасулаки, я бы так и поступила.

— Не думаю, что это важно, — тонким голосом сказала я и кашлянула, выравнивая тон. — Моему отчиму будет тяжело прийти к соглашению с моим отцом. Не удивлюсь, если в итоге помолвку заключат с третьим кандидатом просто ради того, чтобы избежать открытого противостояния.

— Звучит ужасно, — искренне заметила Хемайон, и Тэрон, к моему затаенному облегчению, перевел взгляд на нее.

Я нарочито небрежно пожала плечами.

— Только звучит. У меня есть шанс повлиять на решение, но только в том случае, если я сосредоточусь на учебе и работе с Фасулаки.

— Но ты же не пропустишь праздник? — встревоженно уточнила Хемайон. — Тебя там многие ждут, да и ты сама говорила о нужных связях…

— Не пропущу, — пообещала я, старательно не глядя в сторону Тэрона. — Но сейчас мне и в самом деле нужно заняться письмами.

Хемайон кивнула и уселась на кровать, чтобы переобуться.

Тэрон молчал, и в этой тишине мне мерещилось что-то предгрозовое.

В субботу я с трудом разлепила глаза, посмотрела на серую предрассветную хмарь за окном и обречённо накрылась одеялом с головой, но заснуть снова мне уже было не суждено.

— Ты проснулась? — спросила Хемайон почему-то шепотом и опять скрипнула дверцей шкафа. — Извини, я не хотела тебя будить, просто не могла вспомнить, убрала я вчера туфельки в коробку или нет… обидно было бы их помять прямо в день праздника.

Я чувствовала себя так, будто вместо туфелек помялась я сама. Целиком. Вчера я допоздна сидела над письмами — Тэрон так и не дождался своего шанса лишний раз потанцевать со мной, а Хемайон честно прождала до самой полуночи, но потом всё-таки не выдержала и легла спать. Это было довольно мудро с ее стороны. Я не могла похвастаться таким благоразумием и теперь, как следствие, щеголяла огромными синяками под глазами. Самое то для праздника — сразу буду выглядеть так, будто опережаю всех сокурсников: им такой видок светил только на следующее утро!

— Ничего страшного, — я прервалась и отчаянно зевнула, прикрывшись ладонью. — Мне все равно еще нужно попросить кого-нибудь из преподавателей проводить меня до почтового отделения.

Хемайон покосилась на стопку писем на столе и неодобрительно качнула головой.

— Я на твоем месте была бы вне себя от ярости, — искренне сказала подруга. — Надо же, столько людей, которым полагалось бы заботиться о тебе, и ни один не спросил, что ты сама думаешь о помолвке!

Я со вкусом потянулась и принялась выпутываться из одеяла.

— Договорной брак — не такой уж кошмар и ужас, как его любят расписывать, — заметила я. — За последние семь поколений в моей семье единственная женщина, которая вышла замуж не по расчету, — сестра моей прабабки, и ее ветвь фамильного древа оборвалась. Зато все остальные прожили долгую, неплохо обеспеченную жизнь и оставили вереницу потомков. А из-за связей по любви куда чаще получаются такие, как я, чем заключаются выгодные союзы. В общем-то, я ничуть не возражаю против помолвки, но предпочла бы, чтобы отчим или отец выбирали женихов моей возрастной категории, а не своей.

Хемайон промолчала, и по одному выражению ее лица было ясно, что у нее самой на моем месте было бы гораздо больше возражений, а в ее семье принято считать брак как раз следствием любви, а не способом упрочить свое положение в обществе. Аристократический подход к матримониальным вопросам казался ей неприемлемым. Но Хемайон не росла с мыслью о том, что однажды должна будет послужить на благо всей семьи, и пытаться убедить ее в нормальности происходящего не было смысла. Это не та точка зрения, которая может измениться после разговора с новой подругой, — да и меня, сказать по совести, волновал вовсе не обмен мнениями о браке.

— Это же не Тэрон расспрашивал о моей помолвке? — подозрительно уточнила я.

Хемайон отрицательно помотала головой и нахмурилась.

— Тебе не кажется, что он в последнее время какой-то… — подруга запнулась, не сумев подыскать подходящее определение.