Чудовище под лживой маской - Любовь Огненная

— Одиннадцать. Я осталась должна тебе одиннадцать поцелуев, — тихонько прошептала я, отстраняясь от изумленного мужчины. — Карета ждет…

Аврора

В дормезе мы ехали в молчании. Создавалось ощущение, что Драйян до сих пор шокирован моей выходкой. Будто поцелуй ошеломил его настолько, что собрать разбегающиеся мысли никак не получалось. Я же, наоборот, чувствовала себя превосходно. Именно я сейчас владела ситуацией, и это ощущение пьянило, вынуждая вылезать наружу не самые мои хорошие качества.

— А куда мы едем? — нарушила я молчание, с улыбкой поглядывая на мужчину.

— Нам нужно объехать наши владения. Разузнать, все ли в порядке у народа и не нуждаются ли в чем…

— То есть мы ждем жалоб на пиров? — поняла я истинную цель нашей поездки.

— Не без этого. Поверь, людям всегда есть на что жаловаться. Вопрос лишь в том, что из этого правда. — Драйян взял меня за руку и сейчас поглаживал мою ладонь. Я даже не вздрогнула, настолько была расслаблена.

— И именно тебе предстоит это выяснить?

— Нам. Ведь мы поровну делим обязанности и обязательства. Ты моя супруга. — Улыбка мужчины стала шире, когда он услышал мое вольное обращение на ты. Думала, будет сложнее, но слова выходили из меня легко, будто мы всегда так тепло с ним общались.

Первую остановку мы сделали уже через несколько часов пути. Небольшие добротные домики были расставлены хаотично, словно шахматы на доске в самый разгар игры. По запылившейся дороге босиком бегали чумазые дети. Их грязные моськи были обращены к небу, тогда как там, наверху, играл свою страшную песню гром.

Я вышла из кареты с первой холодной каплей, упавшей на землю. Драйян нахмурился и снял с себя плащ, накидывая его мне на плечи, да только рук так и не убрал.

— Поторопимся, иначе ты намокнешь. Не хотелось бы, чтобы ты заболела, — шепнул мне мужчина, направляя вперед к симпатичному одноэтажному домику, что скрывался за низким деревянным забором, выкрашенным в серый цвет.

— А к кому мы идем? — взяв его за руку, свободной рукой придерживала верхнюю юбку, не желая испачкать ее в грязи, в которую спешно превращалась пыль. Нет, самой грязи я нисколько не боялась, но стирать-то здесь негде.

— К старосте этого пирства. Пир де Гешон в том месяце жаловался, что они не платят ему, а ему, в свою очередь, нечем платить нам. Поэтому нам нужно выяснить из первых рук, в чем проблема, пока сам пир о нашем здесь нахождении не знает.

— Подозреваете, что пир хитрит? — поняла я замысел.

— Есть такие ощущения.

Староста встретил нас тепло. Нам предложили отобедать вместе с семьей мужчины, и, к моему удивлению, лерг согласился. Дородная женщина накрывала на стол, пока собеседники разговаривали, сидя в потертых грубых креслах. Я пыталась предложить свою помощь, но хозяйка безапелляционно отказалась, мотивируя тем, что не пристало лергии самой заниматься такими делами.

— Значит, деньги передаете в срок? — задумчиво выдал Драйян, поглядывая на меня.

— А как же не передавать? Не дай боги, если задержим хоть на день, так цепные псы пира поколотят, живого места не оставят!

— Какие цепные псы? — нахмурился мой супруг.

— Так воинов он нанял в ближайших пирствах. Везде теперь с ними ходит, будто лерг. А ведь пирам не полагается гвардия. Где ж это видано?

— Разберемся. А скажи-ка мне, милейший, какие суммы вы передавали пиру в последние месяцы?

— Как налоги подняли, так по три золотых на человека и сдаем. Обещались школу детишкам построить, да пятый месяц уже никак не дождемся, — жаловался староста, хотя жалостливых нот в его голосе не было совершенно.

Обычный работящий мужик, справедливый, скорее всего, да радеющий за своих людей. Такому в самый раз главным быть, но живут они, конечно, бедно. Никаких излишеств, только самое необходимое. Мне даже есть было стыдно, будто объедать их собралась.

— Вы кушайте-кушайте, милая. Очень уж вы худенькая, — с умилением смотрела на меня женщина, погоняя детей. А мне плакать хотелось.

— Неська, нельзя так к лергии! — строго глянул на женщину хозяин дома, отвлекаясь от разговора, в который я вслушивалась.

— Так и вправду худесенькая.

— Ничего страшного. Спасибо за заботу.

Чтобы не обижать хозяйку, я взяла ложку и зачерпнула кашу, в которой плавали редкие кусочки мяса. На столе в широком блюде лежали порезанные крупными кусками свежие овощи.

— Принеси-ка нам наливки, Неська. Сегодня праздник как-никак.

Женщина скрылась в узком проходе, а я поглядывала на мужчин, которые пересели за стол.

— А школу вам, я так понимаю, пир обещал? — спросил Драйян, скупо улыбнувшись мне.

— Так сказал — ваш приказ-то. Вот мы и не перечили. А что? Неправда про школу, что ль?

— Правда-то оно правда, да только денег я на школу выделил еще месяца три назад, и пир отчитался об окончании строительства. А скажи-ка, Мерх, сколько человек в пирстве живет?

— Так почти пятьсот. Больше ста семей уже — пирство растет. И дома пора новые отстраивать, а пир лес трогать не разрешает. Ютимся, как есть, но не жалуемся, вы не думайте. В тесноте, да не в обиде.

Женщина принесла узкую длинную бутылку с мутноватой коричневой жидкостью, и все разговоры прекратились. Наскоро пообедав, мы распрощались с хозяевами, но Драйян сказал, что через несколько часов мы вернемся.

Видела по его лицу, насколько он злится, а потому трогать его не решалась. Черты его лица стали заостренными, хищными, а глаза зажглись устрашающим темным блеском. Казалось, что именно из-за него на черном небе разрастается гроза. Молнии сверкают так, что хочется спрятаться, но, увы, не убежишь.

— Мы теперь к пиру? — спросила, усевшись на мягкую скамейку.

— Да, — сухо и безэмоционально ответил мужнина.

Честно признаюсь, таким я его боялась. В воздухе остро ощущалась злость. Напряжение запросто можно было резать ножом. И вот сидеть бы мне да не отсвечивать, но не могу я так.

Перевернувшись, я ловко закинула свои ноги на колени Драйяна, поворачиваясь к нему всем телом. Сама взяла его за руки, обращая на себя его внимание. Мужчина взглянул на меня недоуменно.

— Ноги замерзли, — откровенно соврала я, прямо глядя на супруга. — Я боюсь, когда ты злишься.

— Ты здесь ни при чем, — попытался улыбнуться он, но тут же нахмурился. — Руки тоже холодные. Почему не взяла перчатки?

— Не подумала. И много пир украл?

— А давай вместе считать. На школу я выделил пятьсот золотых. Два месяца налоги он мне не платит — это еще семьсот золотых. Уже пять месяцев вместо одного золотого он собирает с человека по три — это еще пять тысяч золотых. Итого больше шести тысяч.