Личный враг князя Данилова - Владимир Куницын

– Бери, второй! – крикнул Лемешев, подхватив один из ящиков, но Николай, будто предчувствуя дальнейшие события, помчался следом, даже не пытаясь взять груз.

Ослепший пулеметчик на вышке наугад поливал очередями, до тех пор пока Луи со второго выстрела, стреляя на вспышки, не снял его. Олег и Николай успели пробежать почти сто метров, когда в небо взметнулась ракета, заливая поле неверным бледным отсветом, достаточным, однако, чтобы разглядеть бегущие силуэты.

Данилов, словно ожидающий такого поворота событий, мгновенно обернулся и очередями от бедра широким веером расстрелял магазин автомата, заставив залечь бегущих к сараю немцев. Второй наблюдатель на вышке, которому Олег и Николай были видны как на ладони, схватился за пулемет. Но теперь и он, в свете ракеты, отлично просматривался французом. Так и не успев выстрелить, фриц получил пулю в ухо и рухнул рядом с товарищем. Заминки немцев, залегших у сарая, хватило, чтобы Лемешев соскользнул в складку местности и стал недосягаемым для немецких пуль.

Николай плашмя рухнул в траву и начал лихорадочно перезаряжать автомат. Олег, бросив ящик, вернулся ползком на несколько метров назад и теперь с его позиции был отлично виден сарай и немцы, которые залегли возле него. Ракета догорала, но новые одна за другой взлетали вверх.

– Ко мне ползи! – крикнул Лемешев, длинными очередями осыпая окрестности сарая.

Немцы быстро сообразили, что пытаться из автоматов поразить цели, лежащие в траве на расстоянии почти в сто метров, занятие практически безнадежное. Двое бросились к вышке и стремительно полезли по лестнице к пулемету. Верхнего снял Каранелли, а второй, мгновенно поняв ситуацию, спрыгнул вниз и залег. Патроны в автомате у Лемешева закончились, но Данилов уже ускользнул.

Выходить в поле при свете ракет немцы, разумеется, не рискнули, все ограничилось фейерверком и стрельбой наугад.

Отступая, Каранелли загнал маленький отряд в речку, еще не доходя до дубовой рощи, и почти час в темноте, по пояс, а то и по грудь в воде шли офицеры сначала до Днепра, затем вверх по течению, до тех пор пока командир не разрешил выбраться на берег. Выжимая одежду, замерзший Лемешев весело говорил:

– Отличный бой, командир! Но главное, маневры! С ящиком патронов и при полнейшем отсутствии жратвы!

– Зато воды – пей, не хочу! – отозвался Данилов.

– Да что вода, сухарик бы!

– Ну зря ты так к воде равнодушно! – усмехнулся Луи. – Посмотрел бы на тебя в Египте летом. Всю бы еду на неделю вперед отдал, лишь бы по речке побродить с ящиком на голове.

Данилов засмеялся. Несмотря на голод и недосып, настроение нельзя было считать отвратительным.

– Что дальше, командир?

– А сам-то что думаешь? До лошадей километр, до лагеря еще десять, а до рассвета три часа.

– Понял, – Николай вскинул поклажу на плечо, – спотыкаясь и чертыхаясь будем пробираться к лошадям.

– И греться ящиком, – добавил Олег.

V

– Ну что ж, прекрасная работа, лейтенант! – забирая удостоверение и партбилет у Клюка, удовлетворенно проговорил штандартенфюрер. – Не ожидал таких артистических способностей.

Клюк смущенно улыбался, но в душе созревала радость. Неужели все обошлось?! Он уже столько раз похоронил себя. Но, кажется, жизнь налаживается.

– Я не оговорился, господин Клюк! Этот мундир, который так хорошо сидит на вас, скоро и в самом деле может стать вашим. Я разговаривал с Берлином. Думаю, вопрос присвоения звания офицера вермахта будет решен сегодня.

– О! Это огромная честь для меня!

– Отрадно, что вы осознаете это.

Фон Бридель говорил почти без акцента, его можно было принять за уроженца Прибалтики.

– Рад стараться, господин штандартенфюрер!

Типичный ариец – подтянутый, среднего роста блондин с голубоватыми водянистыми глазами – Отто фон Бридель понимал, что стараться Клюк будет. Не за совесть, конечно, но за страх.

Прибывший из Берлина штандартенфюрер раскусил русского в одну секунду. Этот мать родную продаст вместе со всеми родственниками за шкуру свою. Не задумываясь! Его только взять надо пожестче. А если еще и миску полную дать, что лучшего цепного пса и придумать трудно. Потому когда фон Бридель предложил Клюку надеть форму немецкого лейтенанта и перед фотоаппаратами застрелить советского капитана-танкиста, то у него даже и мысли не появилось, что тот может отказаться. Так оно и случилось.

Формально Отто прибыл в Красный, чтобы узнать, куда пропала разведгруппа, посланная охранять мост. Попутно должен был разобраться с Клюком. Штандартенфюрер никак не мог понять – кто мог оставить связанного Клюка с наганом в заду дожидаться прихода немецких солдат? Зачем? Кроме того, никак не удавалось найти следы парашютистов.

Но застряв в российской глуши, фон Бридель имел все основания не унывать. Даже наоборот! В телефонном разговоре с высокопоставленными друзьями, ему ясно дали понять, что штандартенфюреру выпал редкий шанс показать себя. Нужно только добиться некоторого успеха в порученных делах, и генеральские лампасы, и не только, будут ждать его по возвращении в Берлин. То, что это все серьезно, фон Бридель смог убедиться сразу. В его распоряжение предоставили прекрасную усадьбу в деревне Маньково, лейтенанта-адъютанта, взвод автоматчиков, «хорьх» с водителем, грузовик, пять мотоциклов с экипажами. Повара. Начальник снабжения из штаба Браухича звонил, спрашивал, какие будут пожелания. Немецкая организационная машина умела работать великолепно. Особенно, когда ее смажут звонком из ставки Канариса.

Однако усилия тех, кто хотел бы посадить фон Бриделя на нужное место, необходимо подкрепить реальными успехами здесь. Но их-то и не хватало. Наоборот, проблемы только множились. Кроме исчезнувшей группы парашютистов, абсолютно ничего внятного нельзя сказать об уничтоженном взводе, о подстреленном майоре Ренеке. А шесть дней назад случилось нападение на Ляды.

В то утро штандартенфюрер прибыл в поселок к девяти часам, когда обер-лейтенант, командовавший ротой, уже организовал прочесывание поля, откуда ночью пришли бандиты. Большое количество гильз от автомата не впечатлило берлинского бонзу. Он больше обратил внимание на брошенный возле сарая ящик с патронами. По свидетельству солдат, принимавших участие в ночной перестрелке, противников было двое. Пропал один ящик с боеприпасами. Получается, они собирались унести оба ящика, но когда их обнаружили, повели себя довольно хладнокровно. Не бросили весь груз, стараясь убежать как можно скорее. Один нес ящик, другой прикрывал. Когда нашли пять гильз от винтовки, Отто понял, почему пулемет на вышке не смог помочь остановить противника. И догадался, что организацией ночной атаки руководил явно не сержант срочной службы Красной армии.

Обер-лейтенант уныло докладывал результаты поисков. В голосе не слышались нотки уставной четкости.

– Следы плохо заметны в поле, но мы прошли по ним почти четыре километра. Потом бандиты вошли в реку, обнаружить больше ничего не удалось.