В погоне за мечтой, или Как не убить попаданку - Алёна Орлова

как свои пять пальцев. В нем все меня устраивало, но кое-что можно было переделать. Представив подвалы, прикрыл глаза, так проще создавать иллюзию нового здания.

Подвалы — это основа здания, там все. Это учебные кабинеты, лаборатории, холодильные комнаты для хранения материала. Раз здание будет новым, то можно их углубить и сделать двухуровневыми и упорядочить. Да, вот так получится идеально. Никаких тупиков и лишних коридоров. Холл первого этажа можно оставить как раньше, с большой широкой лестницей на второй этаж и подсобными помещениями под ней. Дополнительные классы для теории на втором и третьем этажах, хотя, нет, отдадим под аудитории ещё пару этажей, лишними не будут. А вот все, что выше — под общежитие.

Открыв глаза, не увидел иллюзии и удивлённо обвёл взглядом помещение. Что за напасть? Неужто так устал, что не смог создать простейшую иллюзию?

— Сколько этажей отводим на общежитие? — пробасил гном и я перевёл удивлённый взгляд на него.

Он все также сидел на высоком, для его роста, стуле и странно шевелил ногами, будто шёл. Переведя взгляд на лицо, заросшее бородой, с удивлением посмотрел в остекленевшие глаза.

— Я думаю, этажа три, четыре будет достаточно, магов смерти не особо много у нас учится.

— В принципе, с такими подвалами можно и выше строить, наверное все восемь, а то и десять, — задумчиво прикидывал он, забавно шевеля пальцами. — Я предлагаю строить на вырост, вдруг у вас будет наплыв студентов, лишние комнаты не повредят.

— Хорошо, — медленно проговорил с удивлением смотря на гнома. — Вы видите весь проект? — неуверенно спросил, так как не понимал, что происходит.

— Да! Это вы чудесно придумали, — крякнул бригадир, — впервые вижу такую реальную и большую иллюзию, если бы не знал, что здания нет, решил бы, что оно настоящее.

Ещё раз с силой потёр лицо руками и посмотрел на гнома. Он все ещё "ходил" и со стеклянным взглядом крутил головой. Прикрыл глаза и увидел созданное мною здание, мысленно потянулся к нему и развеял.

— Уф! Как это у вас получилось? — озираясь, пробасил дезориентированный бригадир.

— Сам не знаю, — удивлённо пожал плечами.

— Ну да ладно, главное, что ваше желание я понял, проект на бумагу перенесу сам, пришлю к вечеру все расчёты и смету. Подпишите, если согласны и отправите его Императорскому Величеству Ксеофану, а я пошёл, работы много.

Ловко спрыгнув со стула, Фирбл покинул кабинет. У меня же ещё было много дел.

Глава 24

Алекс Фокс…

Второе пробуждение было странным и вязким. Тьма вокруг была словно живая и… раздражённая. А ещё было трудно дышать. Будто бетонной плитой придавили. Ужасные ощущения. Вот только выпутаться из тягучего липкого сна не получалось. Рядом кто-то завозился, шорохи, чужое дыхание.

— Вот где ты, маленькая негодница, — красивый бархатный голос окутывал, но в груди всколыхнулось недовольство, почему это я “негодница”?

— Давай-ка я тебя отнесу в камин, там и погреешься, а Алексу нужно сначала поправиться, — с груди сняли давящую плиту, и я хрипло вздохнула полной грудью.

Боги, как же хорошо дышать! Но ещё больше порадовало то, что не меня назвали “негодницей” и понесли в камин. На какое-то время я провалилась в темноту, не слыша, что происходит вокруг. Не знаю сколько это длилось, минуту или несколько часов, но тьма меня отпустила, выталкивая на поверхность, и я смогла открыть глаза.

Белый потолок, широкая постель, черное бельё. Воспоминания возвращались медленно. Лабиринт, тьма и страх, боль и Милания с её разговором. Что она говорила? Прислушавшись к себе поняла, что не чувствую изменений, странно все это… Приподнялась на локтях и замерла. На кресле рядом с кроватью спал ректор. Страх накрыл с головой, в глазах потемнело. Все, мне конец.

Сердце колотилось как бешеное, разгоняя остатки сонливости. Боги, я пропала, лекарка ему все рассказала и вот сейчас он проснётся, и… А что “и”? Страх отступил, и я поняла, что не у меня в глазах потемнело, а вокруг клубится тьма. Удивлённо приподняла руку и посмотрела как чернильное облачко втягивается в кисть. Как это? Что там говорила Милания? Я прошла испытания и теперь я тёмная… Обалдеть!

Уже спокойно и с улыбкой, посмотрела на мужчину. Теперь точно не отчислит, а если переведёт, то в некроманты. “Будем чаще видеться”, — промелькнула в голове мысль и испугавшись, пропала. Эрландер Кайлас спал, и я, пользуясь случаем, решила его спокойно рассмотреть. Мужчина был явно уставшим: черные круги под глазами, заострившиеся черты лица. Красивого даже в таком осунувшемся виде. Черная дуга бровей, прямой нос, красивая линия губ и упрямый подбородок.

Взгляд задержался на губах и в памяти пронеслись картинки снов. И тот единственный поцелуй от которого кружилась голова. Отвела взгляд и гулко сглотнула густую слюну. На подлокотнике уместилась рука с широкой кистью и длинными пальцами. “Красивые у него руки, а какие умелые”, — пронеслось в голове и я со стоном упала на подушку. Это наваждение какое-то. Или я схожу с ума?

— Проснулся? — хриплый со сна голос пробрал до мурашек. — Как себя чувствуешь?

Надо мной появилось взволнованное лицо ректора и я в который раз засмотрелась на необыкновенные глаза мужчины, когда они не затянуты тьмой. Да что со мной происходит?

— Нормально, а остальные ребята? — спросила кое-как отрывая взгляд от серых глаз.

— Уже на занятиях, — присел он рядом на постель. — Послушай, Алекс, — он остановился, осмотрел меня внимательно и продолжил. — Не знаю, говорила ли тебе Мили, но у тебя теперь две стихии. В отличие от Раука, у которого тьма была изначально и просто пробудилась, став сильнее после испытания, тебе её даровали насильно. Твоё тело и огонь не принимали и отвергали дар Богини.

Я слушала, пытаясь осознать, что произошло. Второй раз говорят про испытания и темный дар. То есть, там в темноте, когда я слышала голоса, а грудь прошило острой болью было испытание? И почему говорят только про Раука, а остальные?

— И что теперь со мной будет? — задала я отчего-то совсем не тот вопрос, что хотела.

— Не знаю, — потёр ладонями лицо Эрл, разгоняя сонливость. — Мы пока не разобрались с давно утраченной магией, поэтому с точностью сказать каким тебя одарили даром не могу.

— То есть, я учусь пока на боевом? И когда я могу вернуться в академию? — полулежать в кровати рядом с этим мужчиной было невыносимо, а ещё лекарка говорила, что мы в особняке ректора и…

Я трусила и мечтала сбежать отсюда поскорее. И хотела, чтобы он сгрёб меня в охапку и