Камень - Александр Варго

Всё вокруг начало сотрясаться, и каменная поверхность вокруг пошла волнами. Послышался шум, словно начал осыпаться песок, и я заметил рядом с собой пару размытых теней, кажется, вынырнувших как раз оттуда, где был голос. Они странно походили на сильно истощённые пальцы того самого ужасного монстра, которого я видел мчащимся за вагоном. Наверное, вначале я оказался где-то там, под Землёй, чтобы увидеть, что с ним происходит. Тряска неожиданно прекратилась, и мне показалось, что это было не землетрясение, а тот чудовищный исполин, который пытается приподнять всё вокруг и снова вырваться на свободу, но его усилия истощились и поэтому всё замерло. А потом неразборчивое бормотание переросло в отчаянный и зловещий вопль, заставляющий радоваться, что у этого монстра не получается выбраться на поверхность, по крайней мере пока. Мне захотелось бежать отсюда подальше, но тут я увидел, что стою уже рядом с Трюфельным холмом, тень которого, кажется, вибрирует в такт этому крику, и он отзывается здесь странным ватным эхом, заставляя подпрыгивать камни и вырываться между ними небольшим размытым теням, как языки пламени из того странного места.

– Тебе пора идти, – услышал я приветливый голос и увидел девочку в ярком призрачном свечении, которая, кажется, не могла оставаться на месте, а металась вокруг, закручиваясь в причудливые, но как будто знакомые формы и вспыхивая серебром.

– Куда? – Мой голос прозвучал странно бесцветно и словно лишился заинтересованности во всём происходящем безумии.

– Вставай!

Теперь это был уже кто-то другой. Я завертелся на месте, стараясь понять – куда делась призрачная девочка и кому принадлежит этот новый голос, но заметил, что окружающее размывается, меняется, выцветает и я постепенно, словно с глубины, выныриваю в совсем другую реальность. В ней я лежал в тёплой мягкой постели, а рядом сидела и тормошила меня за руку Людмила, за спиной которой улыбалась Женя.

– Что такое? – неразборчиво пробубнил я, почему-то сразу подумав, что девушки непременно сейчас скажут о стоящих у дверей Бориса с Верой Павловной. Ну, или ещё какую-нибудь неприятную вещь.

Но Людмила, вставая, сказала как-то очень буднично:

– Всё в порядке. Доброе утро. Просто пора вставать, и твой кофе остывает. Вот халат – там в кармане уже лежит пакетик с камешками, чтобы ты мог видеть Женю. А этот булыжник оставь пока здесь – никуда он не убежит.

Я бодро приподнялся и, чувствуя лишь лёгкое недомогание, пошёл в ванную, непроизвольно что-то негромко напевая.

– Твоя щётка – голубая с крапинками! – донёсся голос Людмилы, и я невольно улыбнулся такой приятной предупредительности.

А когда, минут десять спустя, я вошёл на кухню, сбрасывая с себя остатки неприятного сна, который почему-то показался уж очень символично связанным со всем происходящим, и хотел уже расспросить Женю подробнее о её пребывании на Этне, Люда сказала:

– Садись, завтракай. Мы скоро ждём гостей.

– Это кого?

– Отчима Наташи, – вмешалась Женя, поворачиваясь возле плиты. – Мы ему позвонили.

– И что же ты сказала?

– Не я. Людмила. Мне так показалось лучше всего.

– Я, разумеется, с подсказками Жени, убедила Виталия Александровича, что Наташа попала в передрягу, из которой её способен вытащить только ты. Он пообещал оказать всю возможную помощь и захотел встретиться.

– И что же я ему скажу? – Мне почему-то расхотелось пить кофе, и мелькающая на широкой телевизионной панели стройная девушка из рекламы показалась как-то враждебно настроенной к зрителям.

– Не беспокойся, я буду рядом и подскажу, – улыбнулась Женя. – Чего ты так распереживался из-за каких-то пустяков?

– Просто вы сначала могли бы посоветоваться со мной.

Мой ответ был несколько вызывающ, и, несомненно, я развил бы его дальше, но тут заметил на экране какое-то очень знакомое лицо. Приглядевшись, я с удивлением узнал свою фотографию, видимо, взятую с копии каких-то документов. Потом мелькнули нарисованные от руки, но очень похожие образы Бориса и Веры Павловны, сопровождаемые, видимо, каким-то закадровым голосом, так как никакого текста я не видел. Звук у телевизора был выключен, и я машинально осмотрелся в поисках пульта:

– Что это такое?

– Об этом мы тебе и хотели сказать – уже несколько раз показывали, – взволнованно ответила Людмила. – Это ещё одна причина воспользоваться помощью Виталия Александровича.

– И что там говорится?

– В общем-то, ничего особенного, кроме того, что всех, кто вас видел, настоятельно просят позвонить по телефонам полиции. Не думаю, что это так уж страшно – тебя на этом снимке и не узнать. Однако всё-таки не стоит сбрасывать со счетов, что теперь вас официально объявили в розыск, – спокойно пояснила Женя. – С этим мы ничего сделать не можем, да и на кладбище, думаю, нам потребуется помощь, поэтому, уверена, мы скоро удачно и решим все эти вопросы. Поверь, он мировой мужик и ничего лишнего не спросит!

– Ладно. Но всё-таки, думаю, мне стоит кое-кому позвонить… – пробормотал я, тремя быстрыми глотками выпив предложенный кофе и приподнимаясь. – Не нравится мне подобная реклама.

Я отыскал в своей сумке сотовый телефон, а уже через пару минут набирал по памяти номер одного из близких друзей моих родителей, который недавно получил звание генерал-майора и уже, наверное, лет тридцать служил в органах. Мы были неплохо знакомы и, что называется, всегда находили общий язык, поэтому я не сомневался – каким бы странным ни показался ему мой звонок, он внимательно выслушает и постарается помочь.

– Да, слушаю, – в трубке раздался приятный доброжелательный голос Романа Александровича.

– Доброе утро. Это Кирилл беспокоит.

– Кирилл? Ты где? Ты знаешь, как волнуются родители?

– Это одна из причин моего звонка вам. Пожалуйста, передайте им, что со мной всё в порядке, но сейчас появились срочные дела, которые я надеюсь в ближайшее время завершить и сразу же с ними свяжусь.

– Понятно. А что там случилось у тебя дома?

– Об этом тоже потом, пожалуйста.

– Ладно. Тогда чего же ты хочешь?

– Я только что видел себя по телевизору… – Замявшись, я попытался придать своему голосу максимально серьёзные нотки. – Пожалуй, это излишне. Вы не могли бы как-то помочь, чтобы меня сняли с розыска?

– Сложный вопрос. Погибла женщина при странных обстоятельствах, пропал человек, и всё это как-то связано с тобой… Пойми меня правильно, я попробую что-то сделать, но всё намного серьёзнее, чем просто пропажа без вести. Уверен, ты прекрасно понимаешь.

– Этого мне вполне достаточно. Большое спасибо.

– Не за что. Так ты ничем не хочешь поделиться?

– Извините, но пока нет.

– Ладно. Но, надеюсь, ты никого не убивал или что-то в этом роде?

– Нет, конечно. Ну, вы же меня знаете.