Затерянный в сорок первом - Вадим Мельнюшкин

– На него это похоже, завидую людям, не умеющим грустить. Извините, цугфюрер…

– Пауль Фриш.

– Извините, Пауль, я спешу, много работы – заканчиваем подсчет трофеев, захваченных с русских складов.

– Именно поэтому я здесь, – загадочную физиономию делать не стал, так как под бинтами не очень видно, но голос понизил: – Господин оберстинтендант просил не спешить предоставлять непроверенную документацию наверх. Ведь могут же вкрасться неточности, правда? Я бы зашел к вам через пару часов, и мы бы обсудили вопрос, как свести могущие возникнуть неприятности к минимуму.

Мезьер внимательно посмотрел на меня, но увидеть под повязками, конечно, ничего не смог.

– Пара часов не сыграет никакой роли, но если вы сможете помочь мне, я охотно вас выслушаю. Здесь недалеко, вниз по улице и второй поворот направо, там сразу увидите мою контору. До встречи.

Похоже, рыбка клюнула, не будем спешить с подсечкой, пусть пока поразмышляет, покрутит в голове варианты. У него, вероятно, есть свои виды на учет трофеев, но вряд ли сильно обширные. Что он тут украсть может, и главное, сколько? Мелочи, логистики у него своей нет, а я могу предложить. Настроение пошло в гору, не успел испытать усталость, как появился и мой кормилец с судками. Жить становится лучше и веселей.

Не скажу, что обед меня восхитил, вероятно, здесь в понятие «ресторан» вкладывается какой-то другой смысл, по крайней мере не полностью связанный с гастрономией. Шнапс был просто поганый. Либо я чего-то не понимаю, либо Ганс попался излишне экономный, хотя две марки он и вернул. Ладно, вечером сам посещу данный центр культуры и досуга и разберусь лично. А сейчас время для посещения господина Мезьера.

Дорога и правда не заняла более трех минут. Открытые ворота вели в небольшой чистый дворик, где при моем появлении вскочили и отдали честь двое солдат. Это что, охрана склада такая? Интересно. Точно, вон и карабин к скамейке прислонен, значит, один наверняка охранник, а второй, вероятно, его развлекает, дабы тот не уснул на посту. Расслабились. Это хорошо.

– Вольно, как мне найти интендантуррата Мезьера?

– Вот в ту дверь, господин цугфюрер, на второй этаж.

Спасибо говорить не стал, обойдутся, я типа в плохом настроении или изображаю из себя настоящего офицера. Надо будет их немного понапрягать со временем, чисто чтобы боялись связываться, но не доводить до крайности, как бы подлянки вредине строить не стали. А может, прямо сейчас и начать? Давить по службе не хочется, бардак здесь мне на руку, а вот к внешнему виду стоит придраться.

– Рядовой, да вы…

– Рядовой Вайгль.

– Вы так только здесь одеваетесь или перед комендантским патрулем тоже не побоитесь пройтись?

– Виноват, господин цугфюрер, – Вайгль быстро застегнул пуговицы на кителе, а второй подхватил карабин и приставил к ноге.

– Да, на фронт бы вас, – я устало махнул рукой, повернулся и пошел к указанной двери, чувствуя спиной злые взгляды немцев. Хорошо, можно работать, главное, чтобы их ненависть не перешла в злостное соблюдение устава.

Лестница была деревянная и дюже скрипучая, причем каждая ступенька пела по-разному. В голове всплыла где-то слышанная или прочитанная история про «музыкальные полы» в средневековой Японии. Там будто бы такие полы делали специально, чтобы какой-нибудь ниндзя бесшумно не добрался до заказанной к ликвидации тушки, причем хозяин знал, какие половицы как скрипят, и мог схватиться с нарушителем в темноте, имея некоторое преимущество. Интересная, конечно, история, но, по-моему, бред. Была ли в этой байке какая правда или нет, но Мальцер явно был предупрежден о моем приходе. Кстати, возможно, лестница и не виновата, а он просто услышал разнос, который я устроил внизу, правда, высказывать претензии, что я «строил» его подчиненных, не спешил.

– Проходите, Пауль, чувствуйте себя как дома. – Интендант второй раз подряд назвал меня по имени, это явно говорило о том, что он хочет перевести наше общение в неформальную плоскость. Ну что же – я не против. Совместная деятельность, для моей пользы, объединяет.

– Спасибо, господин интендантуррат…

– Просто Огюст.

– Спасибо, Огюст.

– Выпьете что-нибудь? Не стесняйтесь, в вашем состоянии алкоголь – это как лекарство. У самого неделю как разболелся зуб, этим только и спасался.

Понятно, почему у тебя подчиненные так себя ведут, если командир целыми днями подшофе.

– Я уже глотнул сегодня какого-то мерзкого шнапса…

– Я все понял, Пауль. Сейчас мы будем лечить ваше настроение.

Что я увижу в качестве главного блюда, понял, узрев моментально появившиеся на столе два широгорлых бокала, на низкой ножке, но решил не расстраивать интенданта, выразив голосом, за отсутствием видимой мимики, свое восхищение. Хотя бутылка «Мартеля», а судя по этикетке, выпущенного ранее тридцать шестого года, должна была привести настоящего Пауля Фриша в хорошее настроение априори. И ерунда, что она уже была прилично почата, настоящего алкоголика такие мелочи не останавливают.

– Ого, еще доконтрольный.

– Приятно встретить знатока. Да, тридцать третий год, может, не самый лучший, но и далеко не худший для «Мартеля». «Кордон Блю», к сожалению, закончился, но не факт, что больше не будет, – Мезьер подмигнул, разливая коньяк в бокалы.

– За успех наших начинаний, – я поднял свой «снифтер» и отпил янтарную жидкость.

– Это божественно, Огюст, – морда немца расплылась в еще более широкой улыбке.

Жаль, что швабы переняли привычку лягушатников пить коньяк без закуски, лайм с корицей был бы сейчас в самый раз. К сожалению, все хорошее быстро заканчивается.

– Еще по бокалу?

– Давайте пока прервемся, как вы относитесь к тому, чтобы обсудить наши дела прямо сейчас?

– Ну что ж, дела превыше всего. – Мезьер с явным сожалением убрал бутылку с бокалами обратно в тумбу стола и посмотрел на меня внимательным и трезвым взглядом.

Точно алкоголик, это на пользу, я, несмотря на пресловутую медленную всасываемость коньяка, уже слегка поплыл. Не зря ранее упомянул про выпитый поганый шнапс – буду изображать более пьяного, чем есть на самом деле, а на трезвую голову это тяжело. Ну не актер я, а надо.

– Герр Мезьер, – вступление должно быть торжественным. – Я представляю здесь, как вы уже поняли, не себя, а группу, не побоюсь этого слова, значительных людей. Очень значительных. Естественно, все их действия направлены на благо Рейха и германской нации. Я прошу именно так рассматривать все озвучиваемые мной предложения. К сожалению, не все чиновники государства верно понимают, как надо правильно поступать, имея такие возвышенные цели, а потому нам, патриотам, приходится иногда идти на мелкие нарушения существующих правил ведения дел. Я ни в коем случае не утверждаю, что сами эти правила неверны, но иногда они не учитывают некоторых нюансов. Если бы данные нюансы были более значительны, то естественно было бы пойти по пути исправления самих правил, но, в случае незначительности вышеупомянутых нюансов, иногда их проще обойти, чем ввязываться в длительный процесс согласований. Вы со мной согласны?