Небратья - Александр Тамоников

Женщина отдышалась. Он снова обхватил ее за талию, чтобы бежать дальше, и машинально отметил, что это приятно. Отдернуть от нее руку ему как-то не хотелось.

И тут черт выпрыгнул из табакерки! Двое парней в камуфляже с автоматами наперевес появились из того самого переулка, куда он собрался свернуть. Они оторопели, встали как вкопанные.

Служба в спецназе научила Антона, что в любой ситуации долго удивляться нельзя. Он действовал стремительно. Только двое, значит, вражеский отряд разделился, плутает где-то.

Рита вскрикнула от страха, он отшвырнул ее к забору и уже бежал к противнику. Главное, чтобы не успели выстрелить! А это проблематично, поскольку именно это парни и собирались сделать.

Капитан давно освоил эту науку. У врагов и у него время текло по-разному. Они уловили лишь смазанное мельтешение. Первый уже нажимал на спусковой крючок.

Антон ударил по правой руке, ломая кость, схватился за ствол, направил его вверх. Он рухнул на спину, увлек за собой первого противника и выбросил левую ногу. Носок башмака стукнул по автомату второго, выбил оружие из его рук, послал через забор. Капитан врезал лбом в переносицу первому, перебросил его куда-то. Правая нога спецназовца тут же ударила в солнечное сплетение второго, который так и не успел опомниться.

После суток избиения, бессонной ночи он чувствовал себя, как помидор, пропущенный через соковыжималку. Но лежать было некогда. Горденко вскочил, схватил за подбородок второго. Тот, стоял, покачиваясь, на коленях, весь во власти ослепительной боли. Капитан швырнул его затылком о землю, потом, шатаясь, подбежал к первому, ударил ногой. Но тот был живуч, вцепился ему в голень, и Антон чуть не упал.

Мол, умри ты сегодня, а я завтра! Что за балет, товарищ капитан, играй жестче!

Он с остервенением ударил второй ногой. Сколько можно?! Горденко не собирался плясать тут весь остаток ночи.

Сотрудник СБУ откинул голову, потерял сознание. Антон резко развернулся и долбанул пяткой в челюсть. У соперника был разбит затылок, но чувство долга чего-то требовало.

Два безжизненных тела валялись в чертополохе, а Антона уже основательно шатало. Такие перегрузки – не евши, не спавши, пережив побои!.. Нет, все нормально, он выдержит.

Капитан припустил по переулку, вертя головой во все стороны.

– Рита, ты где?

– Здесь я, Антон, – прозвучал безжизненный голос из-под забора.

Поднялась самостоятельно, молодец, пристроилась за ним. Они пробежали метров тридцать. Он повлек ее в какой-то поворот и, кажется, начал ориентироваться. Улица Соборная осталась в стороне.

Именно в это мгновение за спинами беглецов раздался шум. Несколько групп противника встретились в одной точке, обнаружили тела своих коллег и учинили дикую истерику.

– Они здесь, я их вижу! – завопил кто-то.

Антон повлек девушку в переулок. Она стонала от страха и отчаяния, но неслась как угорелая. Эта беготня по кустам здорово утомляла. Они летели по узкому проходу, подбрасывая ноги, чтобы не споткнуться о какую-нибудь замаскированную подлянку, выскочили к пустырю, заросшему травой.

Поперек шла грунтовая дорога, в стороне спокойно спали какие-то легковушки. Спуск, забор, наполовину состоящий из дыр. Что там? Ну, конечно, развалившаяся электростанция, древняя, построенная еще в начале двадцатого века.

Погоня приближалась. Антон и Рита перескочили дорогу, спустились по склону, одновременно протиснулись в дыру. Их снова заметили.

Преследователи высыпали на склон. Вариантов не оставалось. Фора – полминуты. Спрятаться в здании, держать оборону? Все это напоминало западню. Через несколько минут весь отдел СБУ и его добровольные помощники будут в заданном квадрате.

Двор закрытого предприятия превратился в гигантскую мусорную свалку. Метрах в сорока чернело кирпичное здание с древними пилястрами в качестве архитектурного украшательства и чем-то вроде купола. В стенах зияли дыры, чернели разбитые окна. Это ловушка, соваться туда нельзя.

– Антон! – Рита схватила его за руку. – Нас там обложат!

Приятно, когда твои мысли совпадают с соображениями женщины. Справа чернела развалившаяся пристройка, наверное, бывший склад. К ней вели узкие рельсы, под ними валялась перевернутая тележка с высокими бортами.

Антон потащил Риту за тележку, рассчитывая непонятно на что. Противник первым делом побежит к зданию, но все равно заблокирует всю территорию.

Попробовать взять правее и перебраться за забор, пока укропы не окружили мастерские плотными кордонами? Но в ограждении с этой стороны, как назло, нет ни одной дырки.

Рита в бессилии рухнула под тележку и закрыла лицо руками, чтобы не видеть весь этот кошмар. Антон чуть не взвыл от отчаяния, пнул со злости искореженный лист жести. Тот отлетел в сторону

Обнажилась крышка канализационного колодца. Она лежала в створе криво, с большим перекосом, и отодвинуть ее, видимо, было не сложно.

Капитан упал на колени. Дьявол! Почему у него нет фонарика, вообще ничего, кроме автомата Калашникова?! Виднелся край кирпичной кладки, скоба, вмурованная в нее.

– Ну, жесть!.. – пробормотала потрясенная Рита.

Он покосился на отброшенный ржавый лист. Как же она права, черт возьми.

Фора растаяла. Сквозь пролом в заборе уже лезли люди, устремлялись к зданию старой электростанции. Беглецов во дворе они пока не видели. Их закрывала перевернутая тележка. Антону пришлось согнуться в три погибели, оттаскивая чугунную крышку.

– Давай, девочка! Это наш последний шанс, – пошептал он.

Она боялась страшно, но бестолковой не была, первой полезла в шахту колодца. Горденко набрался вселенского терпения, ждал, пока исчезнут ее руки и затихнут глухие стоны. Автоматчики уже врывались в здание. Разорялся Дервич, требовал брать диверсантов живыми.

«А ведь, как ни крути, мы и есть диверсанты», – мрачно подумал Антон.

Он соскользнул в дыру, вцепился в скобу. Под ней оказалась вторая, третья. Они опасно прогибались, но пока не выворачивались из кладки.

Провернуть обратно тот же трюк капитану не удалось. Лист жести никак не хотел помещаться на крышке. Антону пришлось ограничиться ею. Он натянул чугунный блин на створ. От напряжения немели руки. Навалилась чернота, такая глухая, словно капитан ослеп.

Он медленно спускался, ощупывая стены, моля про себя, чтобы выдержали скобы. Состояние его было жутким.

Где-то под ногами стонала Рита. Он услышал глухой стук, когда она добралась до дна. Капитан тоже спустился, стараясь не наступить на нее, пошарил вокруг. Пахло плесенью, застарелыми испражнениями, ржавчиной.

Шахта пересекалась с коридором. Выпрямиться в полный рост можно было только под люком. Все остальное пространство было занято трубами. Они тянулись везде – толстые, тонкие, изогнутые, кривые. Горденко пытался развести руки, но постоянно во что-то упирался. Трубы вздымались к бетонному потолку, из стен выпирали колючие наплывы.