Рассвет ночи - Пол Кемп

— Зент, закрой-ка свой рот! — огрызнулся Джак и уставился на убийцу.

— Дружище… — позвал Кейл.

— Давай же, — промолвил страж. — Признайся.

Хафлинг кинул пронзительный взгляд на духа. Затем посмотрел на Кейла. Эревис жестом подбодрил друга, тот в ответ склонил голову и повернулся обратно к стражу.

Слова его были едва различимы в грохоте приближавшегося водопада:

— Я боюсь того, что происходит. Страж улыбнулся:

— Отлично, хафлинг! В самом деле отлично! Я мог бы спросить, что именно так ужасает тебя, но знаю, что все. — Существо повернулось, чтобы оказаться лицом к лицу с Кейлом, и, указав на приближавшийся водопад, проговорило: — Время на исходе, шейд. Что ты можешь сказать мне?

Рев воды заполнял уши Кейла. Он изо всех сил старался отыскать хоть что-нибудь, что мог бы сказать духу, но тщетно. Из-за рокота Пасти мысли смешались.

— Кейл, поторопись, — подсказал Ривен.

— Осторожно, — радостно предостерег страж.

Друзья слишком поздно увидели камень. Лодка налетела на глыбу, выступавшую из воды на ладонь выше ватерлинии. Борт разлетелся в щепки, а Кейл упал в воду. Он лишь мгновение слышал крики друзей, прежде чем погрузился в стремнину. Здоровой рукой Эревис пытался отыскать хоть что-то, за что можно было ухватиться, но поймал лишь обломок доски. Недостаточно, чтобы удержать человека на плаву.

Он чувствовал себя так, словно чья-то гигантская рука схватила его и не давала пошевелиться. Стремнина оказалась неглубокой. Камни на дне реки царапали Кейлу спину. Он видел солнечные лучи, каскадом проникавшие сквозь бурную воду. Но никак не мог оттолкнуться и выплыть. Течение катало его, крутило и играло с ним, словно шторм с высохшим листом.

И даже под водой он слышал глухой, перекрывавший все звуки и предвещающий беду рев Пасти Дракона.

В голове его вдруг зазвучал голос стража:

— Говори же, шейд. Или все будет потеряно. Твои друзья уже тонут, хотя проводник и силен и даже сейчас пытается спасти их.

Кейл задыхался. Он даже не удивился тому, что страж может таким образом обращаться к нему. Из последних сил он потянулся к поверхности и почувствовал, как рука выбралась из воды, лишь на мгновение ощутив жалящие лучи солнца, обжигавшие его кожу, прежде чем рука вновь ушла под воду. Водопад неумолимо приближался, а в легких Кейла больше не оставалось воздуха. Череда бессвязных образов пронеслась перед его глазами: Ривен, проводящий религиозный обряд; Храм Теней; достающие до неба, лишенного звезд, два шпиля-близнеца, возведенные на острове; хохочущий Маек, выступивший из тени Шары, чтобы пронзить кинжалом Кайрика; Уровень Тени; развалины Элгрин Фау.

Развалины Элгрин Фау…

Кейл надеялся, что страж все еще слушал его.

— Больше шести тысяч лет назад, — заговорил он, — в забытом ныне мире, Кессон Рел Темный, Первый Избранный Повелителя Теней, разгневанный вынужденным изгнанием из Элгрин Фау, похитил целый город и перенес его на Уровень Тени. Жители думали, что он украл солнце, но он украл только их самих. Он все еще обитает в Глубинах Тени, вскармливая свою злобу. Однажды я найду его и отомщу за его предательство.

На мгновение воцарилась тишина. Кейл выдохнул остатки воздуха, и они стайкой пузырей унеслись прочь. Внезапно невыносимо громкий рев наполнил его уши. Он почувствовал, что падает в Пасть Дракона, в забвение.

— Твое путешествие поведет тебя темными тропами, — услышал он в своей голове голос стража. — Доброго тебе пути, шейд.

Кексен в одиночестве сидел за столиком в трактире «Дом возлияний». Под рукавом, обвившись вокруг руки, пряталась Сесса, одна из соглядатаев Зстулкка. Шум и табачный дым беспокоили змею, и она раздраженно скользила по руке. Но сам Кексен оставался невозмутим. Ему было хорошо известно, что родственники Зстулкка в редких случаях могли ужалить своих носителей.

Образ собственного тела, раздувшегося и ставшего пурпурным от яда пещерной гадюки, стоял у Кексена перед глазами. Он с усилием выкинул его из головы. Все слуги Зстулкка Ссармна знали, что юань-ти видел глазами своих ручных змей. Укусов следовало ожидать лишь тогда, когда повелитель был недоволен тем, что видел, или когда его агент попадал в плен либо же дискредитировал себя. Кексен не даст хозяину повода для недовольства и никому не позволит захватить себя, никогда.

Единственным источником света в комнате были сальные свечи, испускавшие к полотку кольца жирного дыма. Удушливый воздух пропитался вонью немытых матросов, дешевыми духами шлюх и жалкой смесью из сушеных грибов, которую Фелвер, однорукий хозяин трактира, упорно жег на керамическом подносе для эссенций, поставленном позади барной стойки. Трактирщик всегда объяснял всем, кто изъявлял желание его выслушать, что эта эссенция притягивала шлюх и отгоняла котов. Фелвер испытывал влечение к первым и необъяснимую неприязнь ко вторым. Он даже завел собаку, чтобы держать кошек подальше от своего дома: старую седую дворнягу по кличке Рета, которая обычно ничего не делала, только лежала у камина и мочилась на пол.

В неровные дыры, служившие окнами, врывались крики проходивших мимо трактира уличных торговцев, продававших мясо рофов и соленые грибы. Расшатанный столик, сколоченный из обломков кораблекрушений, казалось, вот-вот развалится от малейшего толчка или прогнется под тяжестью кружки с грибным элем. Пойло пахло мочой, а на вкус, возможно, было еще хуже. Впрочем, Кексену не было до этого дела, он купил эль лишь для того, чтобы не беспокоить Фелвера.

Матросы всех национальностей, с затуманенными глазами, ухмыляясь, толпились в общей зале, все либо уже пьяные, либо благополучно продвигавшиеся по этому пути. Шлюхи сновали вокруг моряков, словно надушенные акулы, почувствовавшие кровь в воде. Кексен уже выказал отсутствие интереса к слишком назойливой, претендующей на роль местной жительницы куртизанке, которая выглядела осунувшейся и изнуренной даже в тусклом свете трактирных свеч. Сесса укусила бы женщину, если бы Кексен не оттолкнул ее. Куртизанка, негодующе пыхтя, удалилась, чтобы усесться на колени к гигантскому матросу-полуорку, похожему на пирата.

Непристойные песенки время от времени доносились со стороны темнокожих калишитских моряков, устроившихся на другом конце комнаты. За каждым столом и в каждом углу шла игра на деньги: сава, «весы и клинки», игра в кости и «королевский выкуп». Крики веселья и вопли отчаяния чередовались в зале в зависимости от броска костей или выпавших карт.

Кексен улыбнулся. Он хорошо знал, каково это — когда месячный заработок зависит от броска костей или расклада карт. Когда-то давно он служил на невольничьем судне и проматывал все деньги в дыре, подобной «Дому возлияний». Но теперь это в прошлом. Как поднимавшийся по карьерной лестнице слуга Зстулкка Ссармна, он привык к местам получше. Все, что он хотел, — это закончить дела с Тилдом и вернуться обратно в свою усадьбу в Сердце.