Песочные замки Уолл-стрит. История величайшего мошенничества - Курт Эйхенвальд

«И вы тут еще будете ставить мне палки в колеса! Черт вас побери! Вы обязаны, вы на меня работаете!»

При этих словах Питтман вскочил и грохнул кулаком по столу.

«А я говорю вам, что вы слишком уж злобно налетели на бедняжку», — тоже на повышенных тонах ответила Иствик.

«Не смейте со мной так разговаривать! — еще громче завопил Питтман, снова ударяя кулаком по столу. — Какого черта вы о себе возомнили?»

Чем громче орал Питтман, тем больше он терял контроль над собой. И с каждым словом его кулак впечатывался в стол. Вдруг с совершенно уж обезумевшим видом он перегнулся и вцепился в столешницу, силясь приподнять массивный стол. Иствик с ужасом заметила, как стол весом не менее сотни фунтов медленно приподнимается.

«Господи, — пронеслось у нее в голове, — он что, хочет швырнуть на меня этот стол?»

Шум и крики прекрасно слышал занимавший соседний кабинет Дарр. Сначала он бешено жал на кнопку интеркома, призывая Питтмана снять трубку. Но, услышав, как Иствик, не выдержав, разразилась плачем, Дарр пулей рванул к Питтману.

«Питтман, ты что, сбрендил? — заорал Дарр. — Немедленно оставь ее в покое!»

Потом он сгреб всхлипывающую Иствик в охапку, втолкнул в свой кабинет и запер дверь. И сразу поспешил назад к Питтману. Пока Иствик за стенкой давилась рыданиями, Дарр яростно отчитывал Питтмана. Позже он расскажет сослуживцам, что пришлось схватить Питтмана за шиворот и как следует приложить об стенку, чтобы успокоился.

Свидетели этой безобразной сцены долго не могли прийти в себя от изумления. Мало сказать, что все это было непрофессионально, это было дико. В конце концов, Питтман уже не какой-то там исполнитель, ничего не значащая мелкая сошка. Он мог принимать решения, он был одним из самых влиятельных сотрудников отдела налоговой защиты, человеком, который во многом определял политику отдела на ближайшие годы. А между тем вел он себя как настоящий умалишенный.

Еще одним из тех, кто немало выгадал от разгрома «Футонской пятерки», оказался Пол Проскиа. Это был человек среднего роста, с темными редеющими волосами. После окончания университета он сменил несколько должностей в Bache. Большую часть этого времени Проскиа, как и Питтман, провел на административных постах. Естественно, эта работа имела мало общего с профильным бизнесом фирмы — учреждением товариществ и торговлей ценными бумагами. В конце 1970-х гг. ему улыбнулось счастье — Гарри Джейкобс, в ту пору уже председатель совета директоров, сделал его своим помощником. За два последующих года в этой должности Проскиа, видимо, блеснул талантами, и снисходительный Джейкобс составил о нем чрезвычайно благоприятное мнение. Но потом Проскиа был переведен помощником менеджера в отдел товарных сделок, помещавшийся в деловой части Манхэттена. На новом месте дела у Проскиа пошли не слишком гладко. Через несколько месяцев его отстранили от работы, и он ожидал нового назначения.

По прошествии всего лишь нескольких недель с того дня, когда с Дарра сняли все обвинения, он позвал Проскиа в свой отдел менеджером по продукту. И хотя в отделе ощущался явный кадровый голод, многих искренне удивило это назначение. Все знали, что Проскиа не слишком-то сведущ в том, чем занимается отдел. И потом, его совсем не украшало, когда на презентации налоговых схем он вдруг сбивался и начинал мямлить. Шептались, что Дарр для того только и подобрал экс-помощника Гарри Джейкобса, чтобы выслужиться перед председателем совета директоров. И пускай Bache полностью обелила Дарра, нелишне подзаработать дополнительные очки, чтобы у начальства поскорее смылся скверный привкус от недавних обвинений.

Но через несколько месяцев Дарр официально объявил о продвижении Проскиа на должность старшего менеджера по продукту. Остальных маркетологов в нью-йоркском отделении это не на шутку разозлило — они и представить не могли, что теперь будут держать ответ перед этим профаном. Более того, они уже имели случай убедиться в абсолютно непрофессиональном поведении нового выдвиженца. А не так давно был совсем уж из ряда вон выходящий случай. В отеле Drake на Манхэттене проходило квартальное совещание отдела, и Проскиа позволил себе безобразно надраться. Мероприятие закончилось после полуночи, и группа нетрезвых менеджеров фирмы в сопровождении спонсоров товариществ как раз направлялась через вестибюль на выход. В общей толпе шел и Проскиа, прихвативший на посошок стаканчик с текилой. Его шатало из стороны в сторону, и в какой-то момент, потеряв равновесие, он нечаянно плеснул из стакана на проходившую мимо девчушку лет 17. И тогда на глазах у изумленных коллег новоиспеченный старший менеджер отдела опустился на четвереньки и принялся языком слизывать текилу с ноги девушки. Все были в неописуемом ужасе.

Более всего назначение Проскиа взбесило Уолли Аллена. Будучи одним из опытнейших менеджеров по продукту, он не только презирал Проскиа, но и злился на него, поскольку не раз исправлял за своим новым начальничком его грубейшие промахи. Дарр частенько призывал Аллена на помощь, когда требовалось завершить сделку, оказавшуюся не по зубам Проскиа. В начале 1981 г. был и вовсе вопиющий инцидент со сделкой по объекту недвижимости, где спонсором выступал молодой Рик Страусс. Сама сделка, связанная с жилыми домами в Техасе, была не очень перспективной, да и спонсор — желторотым юнцом без всякого опыта, однако Дарр носился с ней как курица с яйцом. И это неудивительно, ведь юный Рик приходился сыном бывшему председателю Демократической партии Бобу Страуссу, а его дядя Теодор Страусс считался одним из самых влиятельных бизнесменов Далласа. «Если как следует расстараться для семейства Страуссов, — пророчески вещал Дарр, — перед Bache откроются самые шикарные перспективы».

«Деловые связи со Страуссами положат начало великим делам, — разглагольствовал Дарр на каком-то совещании. — А потом мы провернем что-нибудь стоящее с его папашей и задействуем огромные связи этого семейства».

Все это выглядело весьма многообещающим — но только до тех пор, пока Дарр не поручил сделку Проскиа. Прошло много месяцев, а она, все еще не проданная, «пылилась на полке». На какие только ухищрения ни пускался Дарр, чтобы протолкнуть ее, и даже угрожал региональным торговцам увольнением, но все было бесполезно. Инвесторы не проявляли к сделке ни малейшего интереса. Наконец Дарру пришлось призвать на помощь Аллена.

«Отлично, с удовольствием займусь с этим, — быстро согласился Аллен. — Но только пусть все будет у меня в руках, под полным моим контролем».

«О'кей, Уолли, — отвечал Дарр, — но только будь добр, войди в положение, оставь кусочек для Проскиа».

Аллен разозлился: «Послушай-ка, Джим, если я берусь продать сделку, так я ее и буду продавать, без дураков. Я что-то не расположен играть в игры».

На это Дарр легко согласился, и Аллен рьяно принялся за работу. Первым делом он организовал встречу Рика Страусса с далласскими брокерами, которых знал лично. Побеседовав с ними в офисе, он устроил им ознакомительную поездку по объектам сделки. Но дело шло туго — слишком долго сделкой никто не занимался, и теперь она имела вид завалящего товара, на который не нашлось покупателя. Однако несколько недель непрерывных усилий Уолли Аллена помогли сдвинуть продажу сделки с мертвой точки.