S-T-I-K-S. Вальтер - Денис Владимиров

– Все, пришли, – сказал, улыбаясь, Дохлер. – Давай показывай скорее, что у тебя там. С самого утра не жрал.

Свою минуту славы я заслужил. Хотя мне было наплевать, жрать хотелось так, что кишка кишкой в футбол играла. Точить же в одиночку как-то не привык. В итоге примерно через полчаса выяснилось, что не так много всего я и набрал. Если с утра перекусить – и все. Не факт, что кофе с чаем останется, впрочем, если останется – здесь оставлю.

– Может, по пять капель? – спросил у Гранита, жевавшего с мрачной сосредоточенностью гречневую кашу с тушенкой, Дохлер.

– Давайте помянем всех, и плохих, и хороших, – одобрил решение Гранит. – Пусть всем земля будет пухом, – произнес он тост и замахнул половину пластикового стаканчика в один заход. Я тоже не отстал. От желудка сразу стала распространяться теплая волна, и на душе, особенно после обеда, возникла некая легкость. Пристроившись у весело потрескивающей буржуйки, я закурил. Больше всего сейчас хотелось спать, но было еще одно, самое важное, дело.

На столе у стены красовался подвешенный светильник, который я включил, надо же, работал, столешница же была в характерных старых пятнах оружейной смазки. Пока никто меня не опередил, я подтащил стул, развернул заранее приготовленный тент и убранный в подсумок еще в «Спецоборонсервисе», достал принадлежности для чистки, доставшиеся мне в наследство от Цемента или кого-то из бойцов спецназа ФСБ. Разрядил автомат и принялся за чистку, слушая внимательно разговоры рейдеров.

– Слышал я, цена на арту просела… – неопределенно сказал Шпуня.

– Гонево! – покачал головой Дохлер. – Совсем ты со своим бухлом от жизни отстал. Если только вверх пошла.

– И отчего это? – тот огладил топоршащиеся усы.

– А оттого, что Русь месяц со щитовиками гасятся, с переменным успехом. То те почти Владимир берут, то эти их главную базу раскатывают. Сейчас у них перемирие недели полторы назад объявили, вот стягивают все что могут. У нас в Остроге наемников считай не осталось, Дукка в этот раз мясо на подтанцовку набрал, Грыч вообще не у дел остался, хотел в сорок восьмой двинуть, вот только никого из нормальных не осталось. С молодняком туда соваться – это можно и в Остроге, без лишних хлопот, пулю в башку самому себе пустить. Типа, Пупса все остались. Тоже бухает, – сказал Каштан.

– Как бы дукковские сотни не сложили с такими деятелями. Мне он две сотни орликов торчит. А так бардак в Остроге с этой Русью! Солнышко бы сам убил! Видит Улей – увидел бы сейчас и с ходу бы его завалил! Все дерьмо последнее время из-за этого Владимира идет! Да даже мы вон вынуждены были набрать пехоту, – процедил сквозь зубы Москвич, «пехота» в его интонациях прозвучало крайне презрительно, – Тормоз со своими туда подался, платят, говорит, нехило, трофеи-морфеи, извините, мужики, но мы туда.

– Не от большого ума! Вон Босс тоже сунулся…

– Это который Барбос, что ли, Хугобосс?

– Барбос, из всей команды только Кляйн и выжил, и то, поговаривают, месяца два будет в себя приходить.

– Вот ведь ни хрена себе, они же все как один стелсеры и клокстоперы.

– Их и взяли как диверсионный отряд. Пообещали, если они портал щитовикам закатают, то каждый по белке схватит. А там все сплошь семейные. Вдов наделали, короче.

– Ну, белая жемчужина – это мечта каждого семейника. Знал Солнышко, чем купить.

– Так раскатали или нет?

– Не знаю, не думаю, но что-то там они замутили мощное, иначе с чего бы перемирие тогда? Считай, щитовики до Владимира дошли, из арты его раскатывали, от беспилотников небо черное, пара штурмовиков… Остались бы от логова Солнышка рожки да ножки. И слышал я, он лично в больничке Кляйну белую жемчужину вручил, – подал кто-то голос, всех мне еще не удалось запомнить.

– Да тот за споран удавится! Мы им «Стрелы» впаривали, я там горя хапнул, крутит-вертит… – высказался Москвич.

– Он сам дурак! И гонево это. Вручил он Кляйну красную жемчужину, белую зажал, но и они не выполнили того, что должны были. Щитовики ведь тоже клювом не щелкали, все постарались предусмотреть, – безапелляционно заявил Дохлер. – И виноват во всем Солнышко, везде залезть хотел, в любом бизнесе долю, жадный до талого! С чего они с щитовиками закусились? А с того, что на оборону нормальную ему бабла было жалко. Мол, все же хорошо! Те же восточники, только узнали, что у нас модернизация дружины идет, приехали, пять тыщ верст не крюк! И все, что могли, выкупили… А этот почти под боком… Да зачем мне «Стрелы», еще за такое дикое бабло! – явно передразнил этого Солнышка или Солнышко Дохлер. – У меня вон шилка есть и зушки. И где та шилка и зушки? Раскатали в блин! Так вот, бабло пожалел, а его стаб получается чуть в стороне от главного маршрута щитовиков, пятьдесят кэмэ нету. А у них там кормушки самые главные. Постоянно катаются.

– Ну, это понятно. Но при чем тут, Дохлер, желание Солнышка в каждом деле долю хапнуть? Вроде все этого хотят.

– А при том! Он стронгов привлек кучу, по всей округе клич бросил, с них трофеями долю брал, типа, я к вам, ребята, со всей душой и тут расположение у стаба лучше не придумаешь. За это вы двадцать процентов скидывайте. А уж я вас защитю у себя-то дома. Ну те и давай караван за караваном хлопать. И стронги все как один из отмороженных самых, тем особо до трофеев дела не было, их мстя интересовала. Но в любом случае если бы сила реальная за Солнышко была, то на этих междуусобчиках дело и закончилось. Перестреляли бы внешники самых отморозков, меры безопасности усилили, остальные бы сами кто куда. А тут… Сам с голой жопой, еще и в игры больших дядей залез. Теперь всю казну на войну угробил плюс долгов набрал… Рейдеров полегло куча, сейчас у нас беженцев вагон будет, они пока в Диком Поле, но это же, считай, дикий стаб, как и название. Если бы не удобное для торговых караванов расположение Владимира, плюнули бы давно все, пусть со своей жадностью Солнышко сам разбирается, а тут пришлось помогать. И перемирие не потому, что Босс со своими там Портал повредил, а потому что Князь ультиматум им поставил. Обеим сторонам. И продемонстрировал аргумент. Торговля страдает. Никому это не нравится. А с нами что те, что эти – ссат связываться.

– Если Князь такой крутой, отчего у нас ресы шарятся и всякие десяточники и прочее?.. – вылез Зондер.

– Ну, расскажи нам, где у нас в стабе ресы шарятся? Ты давай не стесняйся, а мы послушаем, новое для себя откроем, Винтик и Шпунтик не в счет! – Тон у Дохлера, в котором до этого нет-нет и проскакивали шутливые нотки, стал донельзя серьезным и даже злым.

– Да за Второй линией уже можно нарваться! С ходу! На тех же хантеров! Муры шарятся там же!

– А Вторая линия у нас где, не напомнишь?

– Типа, ты не знаешь, где у нас Вторая линия?

– А вот представь, забыл!

– Да хватит дурковать-то!

– Хорошо, а я тебе скажу. Вторая линия пролегает в ста двадцати километрах от Острога – это самое широкое место, возле Черной речки сужается до сорока трех. И везде это уже ни фига не наш стаб! Но территория Второй линии чистится, кругом опорные пункты, дроны висят сутками, патрули-шматрули, штрафики, рейдеры, ни Внешников, ни муров. Залетные бывают, это да, но чтобы как на прогулке за Второй линией…