Титры к фильму о любви - Ольга Ветрова

Что же это получается? Пироман узнал о теме научного интереса Комова и отомстил ему за что-то таким страшным образом? Или Михаил, что называется, напророчил себе несчастье. Как летчик, выбирающий небо, чтобы погибнуть в нем, как моряк, любящий воду, чтобы однажды захлебнуться и утонуть. Либо исследование настолько кого-то захватило, что превратилось в манию, в навязчивую идею?

В любом случае не осталось сомнений, что кандидат наук и преуспевающий бизнесмен неким особенным образом связан с поджигателем. Он – не просто муж одной из жертв! Здесь явно что-то большее.

Горячий и ароматный ромашковый чай Нины Федоровны и ее же великолепная память – вот и все, что понадобилось Кате, чтобы найти ответы на многие вопросы.

– Нина Федоровна, вы слышали, что случилось с Михаилом Комовым? – Катя издалека подошла к интересующей ее теме.

– А что с ним случилось?

– В его загородном доме случился пожар. Его жена погибла в огне.

– Вот несчастье! – всплеснула руками заведующая.

– А мне в этом видится что-то зловещее. Помните, он занимался как раз изучением пожаров.

– Думаете, накаркал?

– Но, согласитесь, это немного странный интерес. Я, конечно, понимаю, он подготовил доклад для конференции о роли пожаров в истории. И действительно, роль определенная есть. Хрестоматийный пример – пожар Москвы 1812 года, когда подожгли пороховые склады, чтобы не достались врагу. Однако, насколько я помню, Комов потом еще долго этим занимался. Причем от столиц он перешел к глухой провинции.

– Катенька, это он не сам. Это все на той самой конференции началось, где Мишаня свой доклад делал. Я тоже там была. Как сейчас помню. Интересная дискуссия тогда возникла. Парень такой забавный – учитель истории из подмосковной школы – встал и рассказал, что он полностью согласен: пожар – это не только плохо, иногда это хорошо. Лично ему и его ученикам разрушительный пожар помог найти настоящий клад. А дело было так. Они вели раскопки на старом кладбище, пытались найти надгробие одного известного помещика, а вместо этого отрыли сундук с сокровищами. Стали выяснять, откуда взялось богатство. Оказалось, именно из-за пожара, который выжег их город в XVIII веке. Городок был деревянным, пламя перекидывалось от дома к дому. Люди в панике бежали прочь, не зная, где укрыться, чтобы не попасть в огненную ловушку. Спасение нашли на кладбище, где нечему было гореть. Там, как известно, только мать сыра земля, ей пламя нипочем. И вот после того пожара люди устроили на погосте что-то вроде тайников. Чтобы лихорадочно не выносить скарб из огня и дыма, лучше заранее схоронить все ценное на случай новой огненной напасти. В отсутствии огнетушителей и пожарных инспекторов очень разумно заранее подготовиться.

– Получается, кладбище от слова «клад», – заметила Катя.

– Так и есть, – кивнула заведующая читальным залом. – Мы, кстати, с Платоном Матвеевичем это недавно обсуждали. В православной традиции это место некрополем не называют. Город мертвых – это Греция с царством Аида, из которого нет возврата. Русское слово кладбище – от слов «класть» и «клад». Покойники здесь не закопаны, а именно положены – в ожидании воскрешения. И даже не положены, а «похоронены», то есть спрятаны, сохранены. И не случайно это место издревле называется у нас погостом. К мертвецам в гости не ходят, только к живым. Но на эту «духовную» этимологию в нашем случае наложилась и материальная сторона дела. Потому что эти увлеченные ребята на самом деле нашли среди могил клад. Как и положено, сдали его государству, получили свои проценты и потратили их на давнюю мечту. Своими глазами увидели археологическую коллекцию Британского музея.

– Да, там действительно клад! – воскликнула Катя. – Розеттский камень, акропольские рельефы Фидия….

– А читальный зал библиотеки музея чего стоит! – подхватила Нина Федоровна.

Повисла мечтательная пауза. А потом им пришлось возвращаться из греческого и читального залов на грешную землю.

– Вот после этой конференции Платон Матвеевич и поручил Комову заинтересоваться давними пожарами и провинциальными погостами, – продолжила Катина собеседница. – Я еще тогда шутила: что, Платон Матвеевич, надеетесь клад найти?

Возможно, кто-то действительно надеялся, и не исключено, что на самом деле нашел…

Вот только кто? На подозрении теперь находились двое. Безногий инвалид, он же – известный историк. И кандидат наук, солидный бизнесмен, он же – безутешный вдовец.

Против Платона Матвеевича свидетельствует прежде всего Виталик. А также отношение к изменам. Похоже, как Катя не может смириться с мужскими походами налево, так профессору ножом по сердцу, когда предают науку. Она – его все. Работа, жена, детище. Ничего другого у него нет и никогда не было.

Конечно, возраст и физическое состояние подозреваемого не согласовываются с этой версией. Но вообще-то пожар не требует особой силы. Чтобы разлить бензин, заковать в наручники спящую женщину и чиркнуть спичкой, не надо быть Терминатором. Да и, судя по всему, уважаемый ученый умеет заставить других – более молодых и крепких – работать на себя. Комов снижал себе зрение и протирал штаны в архиве, выполняя его поручение. Виталик и вовсе не пожалел самое дорогое, что у него есть, – безжалостно помял «Мерседес».

Однако у Михаила Комова мог быть и не абстрактный мотив – обида за науку или завороженность огнем, который не только отбирает, но и дает. У него, а вовсе не у профессора, имелся личный мотив. Его жена, возможно, ждала ребенка от другого. И это очень серьезная причина, чтобы взяться за канистру и спички…

Катя пока не поняла, нашла ли она ниточку, чтобы распутать клубок, или окончательно запуталась. Но она чувствовала, что ее что-то связывает с пироманьяком. И не исключено, что это как раз архив. Так все-таки – Платон Матвеевич или Михаил Комов?

…Горчаков соизволил позвонить только около полудня. Катя как раз выходила из метро. Причем делала это весьма энергично, боясь опоздать на планерку к Валерии Стуровой. Но, как оказалось, там ее не ждут. Ее ждут совсем в другом месте.

– Привет! – голос Алексея в телефонной трубке звучал как обычно: приятно и слегка интимно.

Словно специально для Кати он берег какой-то особый «привет». Очередная иллюзия?

– Здравствуйте! – буркнула она в ответ.

Это же невыносимо! Сначала приближаться так, что смешиваются слюна и дыхание, а потом пропадать, бросая дежурное: «Я позвоню…»

– Извини, что не получилось увидеться, – сказал он. – У бабули был серьезный приступ, пришлось даже «Скорую» вызывать.

– Сочувствую, но вы не должны мне ничего объяснять.

– Кажется, у тебя была возможность понять, что я редко делаю то, что должен. Гораздо чаще – то, что хочу.

Да уж: поступай, как не должно – и будь, что будет?

– Ладно, я не об этом. Кать, через час у тебя встреча с Комовым. В его офисе. Помнишь, я тебе говорил насчет страховки и уточнения списка уничтоженного имущества? Как раз сейчас этим надо заняться. Записывай адрес.