Офицер Красной Армии - Владимир Поселягин

Так что добравшись до места встречи, я расседлал лошадей, переночевал, а утром, раздевшись, два раза спускался к озеру и по очереди купал там лошадей, моя их бока щёткой. Я как раз заканчивал со Звёздочкой, моей вьючной, когда я услышал рёв двигателей.

Машинально макнув щётку в воду, я продолжил мыть Звёздочку, поглядывая на дорогу. Наконец рёв моторов стал громче, и между деревьями замелькали угловатые корпуса машин. Было их две, грузовой «Опель» и что‑то иностранное на трёхосном шасси.

На перекрёстке обе машины встали, и я разглядел, как кабину второй машины покидает Путянин. Меня от перекрестка было хорошо видно, поэтому три командира направились сразу к берегу, на который я как раз выходил, ведя Звёздочку.

— Привет, – улыбнулся я, обнимая по очереди Смелова и Воронина.

Вот его я не ожидал увидеть, думал, он улетел на Большую землю, но как мне пояснил лейтенант, и тут для него были дела. В данный момент он командовал усиленным взводом трофейных средних танков. Среди трофеев партизанам досталось четыре Тэ–четыре. Куда их приткнуть, сразу не придумали, вот и решили сформировать из них взвод увеличенного штата при формирующемся танковом батальоне. Кто‑то скажет, что в танковых взводах было по пять танков. Отвечу честно, это так и есть, но только для лёгких машин, для средних и тяжёлых было сделано исключение. Там было во взводах по три машины, так сформировали и тут.

Разговаривать в одном мокром белье было не комильфо, поэтому пока командиры устраивались в моём лагере, а бойцы Путянина обеспечивали прикрытие и охранение, я выжал кальсоны, надел галифе и чистую запасную нижнюю рубаху. Кстати, последнюю, у меня их всего три было, пора устраивать большую стирку, пока есть время.

Неся в левой руке сапоги, а висевшим на плече полотенцем вытирая правой рукой лицо, я легко взбежал на кручу и, подойдя к лагерю, бросил сапоги у седельных сумок.

— Хорошо, – с прищуром осмотревшись, я с удовольствием подставил солнышку лицо и, немного постояв, посмотрел на командиров, которые с некоторой тревогой наблюдали за мной. – Ну что, товарищи командиры, пора поговорить о бренном? Все уже знаете, в какую ситуацию в скором времени попадёт наш корпус?

— Я ещё вчера утром узнал, довели до командования штаба, – хмуро кивнул Смелов. – Тут как раз генерала привели, шум сильный поднялся. Связь с Москвой постоянную держим.

— А я узнал всего несколько часов назад, – поднял руку Воронин.

В это время подошедший Путянин с моего разрешения устроился слева от Смелова, сев на старый пенёк. Он организовывал наше охранение.

— Как бы то ни было, но у нас приказ удержать позиции и не дать немцам пользоваться железнодорожной веткой на подконтрольной нам территории, – сказал Смелов, с интересом наблюдая, как я поставил на попа два цинка с патронами и усаживаюсь на них. – Для этого мы сняли шесть километров рельсов и на МТС сделали из них ежи, выставляя на танкоопасных направлениях.

— Немцы восстановят эту дорогу за сутки. Тут надо стрелки рвать, мосты и узловые станции, – махнул я рукой. – Это всё временное решение. У меня появилась идея если не помочь корпусу, то хотя бы изрядно облегчить его положение, но перед тем, как я её озвучу, хотелось бы узнать, сколько у вас продовольствия, вооружения и боеприпасов.

— С продовольствием пока проблем нет. Когда мы только начали действовать и оседлали ветку, то я, пользуясь твоими советами, взорвал рельсы и поставил в засаде две роты под командованием Семёнова. За шесть часов там скопилось пять эшелонов, что шли в сторону Киева. Два из них были с продовольствием. Два поезда с общим числом сорок шесть вагонов были нами взяты фактически без стрельбы. Мы потом три дня всё это вывозили в леса и создавали склады. Были там и другие трофеи, например те же танки, но там настоящий бой был. Мы тот эшелон из пушек расстреливали. Правда, это было на другой ветке, сейчас мы её не можем удерживать и отошли на подготовленные позиции, но держим под постоянным обстрелом нашей артиллерии. Там два дивизиона сосредоточено с прикрытием из двух зенитных батарей.

— Ну, это понятно, что там насчёт вооружения и боеприпасов?

— К нашему вооружению на пару недель боёв будет, однако захвачено много трофейного как вооружения, так и боеприпасов.

— Хм, – задумчиво протянул я. – На пару недель интенсивных боёв в обороне вам всего этого хватит… Ладно, думаю, если всё получится, как я спланировал, то мы облегчим положение корпуса. Значит, идея у меня вот какая. Нужно сформировать мангруппу, так как сформированных и обкатанных моторизованных подразделений этого типа в корпусе нет?

— Нет, – покачал головой Смелов. – Титов воюет по уставу. Почти все подразделения соответствуют штатам Красной Армии. Даже мотострелковые роты расформировали, хотя они очень неплохо себя показали.

— Ясно. Ну, значит, будем формировать её сами. Вот её штатный состав: два мотострелковых взвода, диверсионно–разведывательный взвод. Путянина подойдёт. Взвод танков, зенитная батарея, лучше всего из немецких автоматических скорострелок, миномётный взвод, хорошо бы из стадвадцатимиллиметровых орудий, противотанковый взвод, хорошо бы из немецких «колотушек» мотоциклетное отделение. Далее: взвод управления, сапёрный взвод, санвзвод, отделение снайперов и хозотделение. Неплохо бы иметь машины, чтобы возить всё вооружение и личный состав на колёсах. Манёвренность многократно повысится. На первое время хватит десятка машин, потом количество техники увеличится за счёт возможных трофеев. Людей бы неплохо получить тех, с которыми я уже участвовал в боях. Да и командиров взводов тоже хотелось бы получить опытных.

Сидевший напротив Смелов, записывающий мои слова, задумчиво покачал головой:

— В корпусе, конечно, пока ещё творится хаос и бардак, но его очень быстро искореняют. Будет очень трудно вывести подобные подразделения из‑под крыла командования.

— Но возможно? – уточнил я.

После недолгого колебания и раздумий Смелов кивнул:

— Да, думаю, всё это сделать возможно, но… Но меня быстро вычислят, парни из особого отдела работать умеют. Я иду с вами.

— Мне бы хотелось иметь свои глаза и уши в штабе корпуса, – спокойно ответил я. – А насчёт командования корпуса не беспокойся. Связь с Большой землёй вы держите. Если будут проблемы, попроси Титова запросить у них уровень моих полномочий. На Большой земле я больше известен, как… капитан Фролов.

— Теперь понятно, почему у вас капитанские шпалы в петлицах, – кивнув на висевшую на ветке дерева гимнастёрку, сказал Смелов. Просмотрев записи в блокноте, он покачал головой: – Трудно будет формировать подобные подразделения и не привлечь внимание командования и особенно особого отдела. Они у нас бдят, уже шестерых вывели на чистую воду.

— Послушай, Владимир, – обратился я к Смелову по имени. – Никто и не просит мне присылать людей из маршевых рот. Мне нужны уже сформированные подразделения, которых если ещё не ввели в боевые подразделения, но которые должны вот–вот ввести. Более того, немецкого вооружения может быть и небольшое количество, я на трофеи рассчитываю.