Поцелуй василиска - Полина Флер

В коридоре послышались шаги, дверь хлопнула снова.

– Что такое? – рассердился генерал, с неохотой отпуская меня. – Жюли? Ганс? Я ведь велел не беспокоить нас!

И обернулся.

А я застыла, натянув покрывало до подбородка и чувствуя, как холодеет живот.

В дверях стояла дворцовая стража.

– Ваше сиятельство, – поклонился в мою сторону усатый стражник, облаченный в темный военный мундир. – Прошу прощения за вторжение. И вы, ваше сиятельство. – На этот раз он глянул на Дитера и прикоснулся двумя пальцами к козырьку фуражки. – Вы должны сейчас же одеться и пройти с нами.

– Куда? – нахмурился Дитер, все же потрудившись обернуться простыней. – В чем дело, господа?

– На кентарийского посла, ярла Тураона Эл’Мирта, сегодня ночью совершено покушение, – отчеканил стражник, и я застыла столбом.

Вспомнился разговор с королевой, странная жидкость в пузырьке, выпитое вино…

– Кто посмел?! – вскричал Дитер и шагнул вперед.

Стоявшие по бокам стражники схватились за пистолеты, а усатый качнул головой и сурово произнес:

– Это сделали вы.

– Я? – Дитер замер.

– Вы, – повторил усатый стражник. – Ярл Тураон обнаружен в своей постели мертвым. И совершенно окаменевшим. Вы обвиняетесь в убийстве кентарийского посла, ваше сиятельство, и мы вынуждены вас арестовать по приказу королевы.

Я вскрикнула и осела в кровати, ощущая, как что-то в груди, может, сердце, а может, вся моя жизнь, обрывается, стремительно летит вниз и раскалывается на части, как недавно разбилась выроненная Жюли чашка.

Праздничные ленты сменились на траурные, гости потихоньку разъезжались, и в воздухе чувствовалось предгрозовое напряжение.

Я вся дрожала, как натянутая тетива, и томилась в ожидании аудиенции у короля, а перед глазами стоял Дитер. Спокойный, уверенный в своей правоте, подтянутый и строгий, будто собирался на войну, а не в тюрьму.

– Все будет хорошо, Мэрион, – сказал он. – За поражением всегда следует победа, ты же знаешь.

Он поцеловал меня в лоб, а потом его увела стража.

И вот теперь я мерила шагами приемную, не зная, примет ли меня его величество или отомстит за вчерашний отказ, и сердце выстукивало тревожные ритмы: что будет, что будет?

Хлопнули двери, расписанные червонным золотом, и из кабинета в приемную вплыла королева. Я застыла, с внутренней дрожью глядя в надменное лицо. Анна Луиза усмехнулась.

– Ах вот кто добивается приема у моего Максимилиана! – пропела она, посматривая на меня сверху вниз. – Чего вы хотите, дорогуша?

– Справедливости, – выдохнула я, сдерживая рвущееся наружу презрение.

– Мы обе хотим одного и того же, – снисходительно ответила королева.

– Неужели? – Я не удержалась и всплеснула руками. – Арестовать невиновного? Это вы называете справедливостью?

– Арестовать опасного убийцу, – поправила Анна Луиза. – Вы не хуже меня знаете, кто такой василиск.

– А вы не хуже меня знаете, что он не убийца! – парировала я.

Показалось или глаза королевы недобро блеснули? Знает ли она, что я подслушала их разговор с послом?

– Выходит, все его шесть жен покончили жизнь самоубийством, выпив отравленное зелье, не так ли? – вкрадчиво спросила Анна Луиза, и меня точно окатило холодным душем.

Я впилась ногтями в ладони, упрямо мотнула головой и ответила в отчаянии:

– Это проклятие. Он сожалеет!

– Милочка, – повысила голос королева, – Дитер сожалеет только о том, что войны не случаются так часто, как ему хотелось бы, а местные девки не так искусны в ласках, как альтарские шлюхи.

– Что вы себе позволяете! – задохнулась я.

– О, лишь открываю вам глаза, – фыркнула королева. – Могу представить, какие сладкие речи он лил в ваши маленькие ушки, но василиск красиво поет, а за спиной прячет отравленный кинжал.

– Вы не знаете моего мужа! – выкрикнула я ей в лицо, желая тут же вцепиться в него ногтями, располосовать эту гладкую мраморную кожу, стереть усмешку с подкрашенных помадой губ.

– А вы не знаете фессалийского генерала, – холодно ответила Анна Луиза. – Я знакома с ним куда дольше вашего. Это страшное чудовище, убийца, развратник и опиумщик.

– Вы лжете! – закричала я. – Это вы подставили его! Подсыпали яд в его вино, а посол лишь выпил его по неосторожности!

Анна Луиза откинула голову и расхохоталась.

– Маленькая глупая герцогиня, – с сожалением произнесла она. – Если бы вы знали вашего мужа так хорошо, как хотите показать, то понимали бы, что яды на василиска не действуют. Посудите сами, дорогуша, какой резон мне травить генерала, если я знаю о его неуязвимости? – Она усмехнулась рубиновым ртом, и я покачнулась, схватившись за спинку кресла. – Или, может, вы думаете, что я хотела отравить кентарийского посла? Зная, что это повлечет за собой войну?

Сохраняя на губах змеиную усмешку, королева качнула гордой головой. Из прически выбился светлый локон, и Анна Луиза заправила его за ухо.

– Он… любит меня, – прошептала я, тяжело дыша.

Все мои слова и эмоции разбивались об эту каменную статую. Она двигалась, подобно человеку, дышала и говорила, ее руки были теплыми и мягкими, но сердце давно превратилось в мрамор. Я знала, что это так, и королева была куда страшнее всех прочих чудовищ.

– Он никого не любит, и вас в том числе, – холодно сказала Анна Луиза. – Вам совершенно вскружили голову, и вы готовы поверить во что угодно. Если бы он вас любил… если бы вы любили его… проклятие было бы снято.

– А оно? – Я подняла на королеву умоляющий взгляд.

Сердце заныло при воспоминании о прошлой ночи, надежда вспыхнула и запульсировала в груди.

– Спросите об этом Максимилиана. – Королева поджала губы и заносчиво вскинула подбородок. – И дважды подумайте, прежде чем вымаливать пощаду убийце, чья вина доказана лишь одним его существованием.

Она прошелестела мимо, волоча за собой пурпурный шлейф. Меня окутало облаком терпких духов, по коже рассыпались мурашки, точно мимо прошла не женщина, а сгусток льда. Я застонала и опустила горячий лоб на скрещенные руки. Пропало проклятие или нет? Что будет, что будет?

Дверь распахнулась снова, и из кабинета выглянул лакей.

– Ваше сиятельство! – отчеканил он. – Его величество готов вас принять. Прошу вас незамедлительно пройти в кабинет.

Я всхлипнула, подобрала подол платья и, придав осанке достойный вид, переступила порог.

Король сидел за письменным столом, черкая золотым пером на разложенных бумагах. Справа от него – пресс-папье в виде свернувшегося клубком дракона, слева – стопка папок в алых обложках с золотым тиснением. И весь кабинет выполнен в красно-золотых тонах. Я вздохнула и затеребила лунный кулон, его тепло дарило спокойствие.