Жена пилота - Анита Шрив

Роберт снова заиграл.

Кэтрин сразу же узнала игривый мотив «Тени улыбки». Ее настроение изменилось в мгновение ока.

Закончив играть, Роберт почесал затылок и посмотрел в окно.

Снега намело с фут, а может и больше, — сказал он.

Подъездную дорожку не расчищали, — обеспокоенно нахмурилась Кэтрин. — Который сейчас час?

Мужчина посмотрел на часы.

Три… Думаю, мне надо пройтись.

В такую метель? — удивилась она.

Я только до ворот и обратно. Мне нужно подышать свежим воздухом.

Надеюсь, ты не собираешься ехать сегодня в отель? — взволнованно спросила Кэтрин. — В доме полно места. Ты можешь переночевать на кушетке в комнате для гостей. Тебе будет комфортно и… спокойно…

Спокойно без журналистов, — понимающе улыбнулся Роберт.

Да.

Информация, о которой ты просила, на письменном столе Джека.

Она открыла рот, чтобы поблагодарить, но Роберт отрицательно мотнул головой.

Полный список, — сказал он. — Мне очень жаль, что мы познакомились при таких обстоятельствах.

Кэтрин подремала немного на кушетке, а затем, покачиваясь на нетвердых ногах, взобралась к себе в спальню с твердым намерением хорошо выспаться. С собой она захватила антологию английской поэзии.

Лежа на животе в своей кровати, Кэтрин лениво листала страницы, быстро пробегая глазами строчки, написанные Джерардом Мэнли Хопкинсом, Вордсвортом и Китсом. Где-то на середине книги она случайно наткнулась на слово «измены». В то же мгновение Кэтрин осознала, что нашла стихотворение, из которого Джек выписал четверостишие. Но прежде чем она успела прочитать стихи, ее внимание отвлекла карандашная пометка, написанная на внутреннем поле страницы: «М!»

«Та же буква “М”, да еще восклицательный знак!»

Вскочив с кровати, Кэтрин внимательно прочитала стихотворение, озаглавленное «Антрим». Автором был некий Робинсон Джефферс. В стихотворении речь шла о древних битвах, которые бушевали на маленьком клочке земли, о крови, пропитавшей землю Антрима, о вероломстве и патриотизме, о засадах и телах, принесенных в жертву, о том, что прошлое превратилось в прах, а прах жаждет воскрешения.

«Что бы все это значило?»

Закрыв книгу, Кэтрин разжала пальцы, и томик стихов, скользнув по наклонной плоскости, упал на пол. Женщина легла на кровать, зарывшись лицом в полушку. Она чувствовала себя уставшей и разбитой, так, словно вернулась домой после долгой поездки.

Проснувшись, Кэтрин первым делом посмотрела на часы. Полчетвертого утра. Она проспала девять часов.

«Какой сегодня день? Двадцать восьмое декабря? Двадцать девятое?»

Встав с кровати, Кэтрин нетвердой походкой вышла в коридор. Дверь комнаты для гостей была притворена. Значит, Роберт, вернувшись с прогулки, лег спать. Ужинал ли он? Смотрел ли телевизор? А может, читал книгу?

В кухне все было чисто и нетронуто: никто там не готовил. Кэтрин сварила себе чашку кофе.

Посмотрев в окно над кухонной раковиной, она увидела, что снегопад уже закончился. Подойдя к двери черного хода, женщина распахнула ее и очутилась под обжигающим снежным душем, обрушившимся на нее с карниза. Моргнув, Кэтрин мотнула головой, стряхивая снег с волос. Когда глаза привыкли к темноте, женщина увидела, что мир вокруг застелен толстым белым покрывалом, под которым деревья, кусты и автомобили казались в ночном сумраке небольшими горбиками. С первого взгляда было видно, что природа «переплюнула» предсказанные в метеосводке двенадцать дюймов снега. Закрыв дверь, Кэтрин прислонилась к косяку.

«М в А».

«Мойра 15:30».

«М!»

Плотнее закутавшись в халат, она быстро поднялась вверх по лестнице в кабинет Джека. Теперь там царили пыль и пустота. На письменном столе лежал листок бумаги, оставленный Робертом Хартом.

Согласно записи Мойра Боланд уволилась в январе 1993 года, прослужив стюардессой на авиалиниях «Вижен» всего три года. Курс обучения она проходила в Лондоне. Кроме этого в краткой информационной записке значились ее адрес, номер домашнего телефона и дата рождения. Сейчас Мойре Боланд, должно быть, тридцать один год.

Под телефонным номером рукой Роберта было дописано: «Попробуй дозвониться. Я звонил, но мне сказали, что она там не живет». Ниже значились семь номеров из лондонского телефонного справочника, принадлежащие разным М. Боландам.

Кэтрин задумалась. Как лучше сформулировать вопрос? Знают ли люди по ту сторону Атлантики, кто такой Джек Лайонз? Не будет ли ее звонок расценен как посягательство на личную жизнь? Как далеко можно заходить в своих расспросах?

Взгляд женщины скользнул по блестящему металлу и пластику кабинета. Все ее естество восставало против мысли о том, что муж изменял ей.

«Как он мог?!»

Подняв телефонную трубку, Кэтрин набрала первый номер. После короткой паузы в трубке раздался сонный мужской голос, несмотря на то что по ее подсчетам в Лондоне сейчас было без двадцати десять утра.

Кэтрин попросила позвать к телефону Мойру.

Мужчина зашелся глубоким кашлем старого курильщика.

Мойру Боланд, — повторила женщина.

Никакой Мойры Боланд я не знаю, — с уверенностью в голосе заявил британец.

Извините.

Кэтрин повесила трубку.

Вычеркнув первый номер из списка, она набрала второй. На обратном конце провода никто не поднял трубки.

Третья попытка оказалась более удачной.

Майкл Боланд у телефона, — по-деловому четко произнес чуть хрипловатый голос.

Должно быть, мужчина сидел у телефона в ожидании какого-то важного для него звонка.

Извините. Я ошиблась номером, — поспешила ретироваться Кэтрин.

Третий номер зачеркнут.

Позвонив по четвертому номеру из списка, она услышала приятный женский голос:

Алло!

Алло! Я ищу Мойру Боланд.

На другом конце провода воцарилась мертвая тишина. Кэтрин стали слышны слабые отголоски разговора двух людей, также разделенных водами Атлантического океана.

Алло? — повторила вдова.

Женщина повесила трубку. Кэтрин взяла карандаш, но, помедлив, не стала зачеркивать четвертый номер.

Обзвонив все номера из списка, она получила общую картину. Мужчина, не знающий никакой Мойры. «Молчащий» второй телефонный номер. «Бизнесмен» Майкл Боланд. Женщина, повесившая трубку. Еще один номер-молчун. Автоответчик, который с сильнейшим, едва понятным для Кэтрин акцентом попросил от имени Кейт и Мюррея оставить им свой телефонный номер. Девочка-подросток, которая не знала никакой Мойры, но сказала, что ее маму зовут Мэри.