Повелительница тьмы в офисе - Пальмира Керлис

явственно читалось: хозяйка досталась глупая и забавная, но что-то это уже утомило. Сервант затрясся, трещина в ведьмочке углубилась. Бамц, и у нее отлетела голова! Срикошетила от полки и врезалась в стекло, пробив его насквозь. Брызнули осколки, свечи погасли – все одновременно, исторгая слишком уж густые клубы дыма. Е-мое… Телевизор заискрил, журнальный столик опрокинулся на меня вместе с содержимым. Доска больно стукнула по лбу, ритуальная жидкость пролилась на ковер темным пятном. Черт! И в чем теперь топить расческу?!

Занавески взмыли к потолку, статуэтки начали вылетать из серванта и со звоном убиваться об стены. Я увернулась от той, что метила в меня, и бросилась в угол, выдергивая искрящийся телевизор из розетки. Прикрыла голову и принялась отползать прочь по усеянному осколками полу. Шуша спокойно сидела на попе, наблюдала то за моим отступлением, то за неистово моргающей люстрой, то за бархатным диваном, который пулялся подушками. Предметы в гостиной взбесились окончательно, дрожало и подпрыгивало абсолютно все.

Раздался грохот звонка, во входную дверь громко застучали. Выезд смотрителей настолько оперативный?! Честно говоря, я была им даже рада. Они-то небось в курсе, что делать!

Я доползла до выхода из гостиной и, поднявшись, в считаные секунды добралась к двери, в которую неистово колотили. Не мешкая распахнула ее. В прихожую ворвался Леонид Львович с грозно сдвинутыми бровями и пучком какого-то красного укропа.

– Ты чего учудила?! – рявкнул он и побежал в гостиную.

Резво так побежал, на ходу доставая из кармана газовую зажигалку. Ревматизмом точно не страдает! Еле успела за ним. Он замер на пороге, за которым сервант с выпавшими полками бился об стену. В нас бросился пульт от телевизора, стукнулся о дверной косяк и разлетелся на куски. Сосед зычно выругался, заглушая звон и треск.

Леонид Львович поджег укроп и смело шагнул в эту вакханалию, тряся дымящимся пучком над седой головой. Принялся бегать по гостиной, стряхивая пепел по углам, и бормотать себе под нос под одобрительным Шушиным взором. Пространство окутало красноватой дымкой, мебель встала смирно, занавески отлепились от потолка и повисли на окне. По коже перестали бегать морозные мурашки, люстра включилась нормально. Шатнулась и обрушилась на пол в груду осколков. Ох… Сосед кинул на нее тлеющий укроп и воззрился на меня так, будто ему было жаль, что эта люстра приземлилась не на меня.

– Призыв духа не задался, – призналась я виновато, – наверное, ему не понравились мои вопросы.

– А то! – Леонид Львович погрозил мне зажатой в кулак зажигалкой и огорошил: – Потому что это враждебно настроенный к тебе дух, дурында ты эдакая.

– Но я хотела пообщаться с прабабушкой…

– Во дела. – Он почесал затылок основанием зажигалки и велел: – Рассказывай!

Глава 18

– М-да, – сказал Леонид Львович, выслушав мой сбивчивый рассказ.

Честно говоря, надеялась на более развернутый комментарий. Но зато этот, предельно лаконичный, как нельзя лучше описывает ситуацию!

– Очевидно, у меня проблемы, – констатировала я, – серьезные.

– С головой, – гаркнул он, помешивая в девятый раз ложечкой чай. Зачем? Сахар не клал. – Твой уровень пока что – травки безобидные заваривать! А ты… Призывать духов запрещено не зря. Они сердятся, когда их выдергивают из другого мира. Опыт недюжинный требуется и разрешение от профсоюза. А духи людей, умерших недавно, и вовсе звереют, ибо со своей смертью еще не смирились.

– То есть Агата не враждебная, а просто сердитая?

– Наверняка не знаю. Но сорок дней с ее кончины не прошло, она одной ногой еще тут, а другой там. Оттого и могла не только твою квартиру разнести, но и весь наш дом! Смекаешь, к чему я веду?

– К тому, что нужно подождать и через три недельки повторить призыв?

Сосед вынул ложку и стукнул ею об стол с таким видом, будто с удовольствием приложил бы меня по лбу, да тянуться далеко. Сидели мы на кухне, в гостиной-то была знатная разруха. Вместо угощений к чаю между нами лежала постранично собранная мной из мятых страниц книжка про бабайку, с которой сосед успел ознакомиться.

– Горе-призывательница! Мало было? – Под его дико осуждающим взглядом я поежилась. – Не успей я сюда вовремя, дух бы за пределы квартиры вырвался – и лови потом… А она повторить хочет! Знаешь, что тебя из-за этой попытки ждет?

– Уборка? – предположила я с надеждой. Конечно, прекрасно понимала, что накосячила, но… – Если бы я не «учудила», то не выяснила бы, что прабабушка умерла не своей смертью, а за мной в изнанке гоняется нечто очень злобное. Или вы собираетесь на меня жаловаться?

– Следовало бы! Но запрет на колдовство тебе сейчас не во благо будет. Защищаться магией придется, раз привязалась потусторонняя дрянь.

– Бабайка?

– Да какая бабайка, – он поморщился, косясь на книжку, – по ту сторону масса сущностей обитает, как темных, так и светлых. Глубже карман в изнанке – больше ее обитателей встретишь. Новички физически не могут попасть в опасные места, их проводники не осилят туда перенести. Формула веками неизменна: копишь мастерство, призываешь проводника посильнее, ходишь с каждым разом дальше, когда уже подговлена. А ты думала, изнанка – это исключительно грядки волшебные?

– Ничего я не думала…

– Оно и видно!

– Спасибо за объяснения, – пристыженно вздохнула я, – но почему вы мне раньше об этом рассказали?

– Заклинатели учатся постепенно! А не лезут вперед батьки в пекло. Твой проводник тебе пока не по зубам.

– Мне советовали сменить. Не буду.

– Напрасно!

Шуша угрожающе зарычала из-под стола, обозначив свое мнение.

– Хм, – Леонид Львович осмотрительно поджал ноги в тапках, – обычно темные проводники о свободе мечтают и долго привыкают к новому хозяину. Зато, привыкнув, очень верными становятся.

– У нас с Шушей уже всё замечательно, – решила я немного реабилитироваться из дурынды, – но мне известно, что чем могущественнее проводник, тем сложнее с ним управиться.

– С некоторыми вообще невозможно. А однажды призванные из изнанки сущности протаптывают дорожку к людям. Думаю, такую ты и подцепила. Будет липнуть к тебе в изнанке и стараться извести, а то и в наш мир пролезть. Детей лопать – не слопает, но бед натворит.

– Лично я никаких сущностей не цепляла.

– Отчего-то она прицепилась, а Агата пыталась предупредить тебя еще в