Небесный капитан - Макс Мах

– Как узнать, что это то самое? – вот что он тогда спросил.

– Увидишь, поймешь, – ответила она.

И вот случилось. Увидел. Понял. И действовал безукоризненно, но вопрос созрел.

– У меня бывают такие приступы, – медленно сказала Лиза, отвечая на не заданный полковником вопрос. – Обычно я держусь до последнего, не теряю контроля и все такое, и успеваю принять эту гадость сама. Но и на старуху бывает проруха, и это был именно такой случай.

– Что за приступы?

– Вадим, ты меня голой видел? – криво усмехнулась Лиза. – Вопросы остались?

– Но тебя же признали годной к строевой, разве нет?

– А они ничего об этом не знают, – объяснила Лиза, доставая из портсигара очередную папиросу. – Я им не рассказывала, а сами не догадались. Я, в принципе, здорова, Вадим, но иногда все-таки прихватывает, и никто не знает отчего.

– Может быть…

– Да нет! – отмахнулась Лиза. – Все перепробовали. И все без толку. Искали, но не нашли.

– А этот порошок?

– Его сделал для меня Леонтий Тюрдеев, это…

– Твой бывший, – кивнул Рощин.

– А ты откуда?.. – удивилась Лиза.

– Навел справки, – лаконично ответил Рощин.

– Ладно, – кивнула Лиза, закуривая, – переходим к следующему вопросу.

На самом деле, о том, что Рощин станет наводить справки, она даже не подумала. А он взял и навел. Или ему помогли. Могла же найтись на борту какая-нибудь особенно добрая душа?

Впрочем, как тут же выяснилось, это были всего лишь цветочки. Ягодки ожидали Лизу впереди.

– Ты колдунья? – неожиданно спросил Рощин.

– Это ты так галантно приглашаешь меня раздвинуть ноги, или вопрос по существу? – попыталась она спустить неудобный вопрос прямиком в унитаз, но полковник не поддался.

– О господи, Лиза! Ну, зачем этот цинизм? – покачал он головой. – Ты же умная воспитанная женщина. При мне-то зачем разыгрывать комедию? Изображаешь из себя не пойми что, то ли ниенскую шлюху с Гнилого конца, то ли еще кого…

– Ну, так шлюхи они забавные в постели, разве нет?

– Лиза!

– Ты что, действительно хочешь об этом говорить?

– Полагаю, пришло время, – твердо ответил Рощин. – Слишком много непоняток, на которые я по умолчанию обязан закрывать глаза. Но, согласись, такое положение вещей долго сохраняться не может. Так что да! Полагаю, пришло время объясниться.

– Ну, пришло так пришло, – тяжело вздохнула Лиза. Ей не хотелось рассказывать Рощину про всю эту маету. Да и нельзя было. Слишком много слишком серьезных секретов могли ненароком всплыть на поверхность. И не то чтобы она не доверяла полковнику. Как раз ему, как ни странно, – или, напротив, вполне закономерно, – доверяла. И все-таки, все-таки… Ее тайны имели уж больно специфический характер. Так что если и рассказать что-то, то, очевидно, не все. И, разумеется, без некоторых особенно пикантных подробностей.

«Без подробностей!» – решение было окончательным и обжалованию не подлежало. Во всяком случае, так ей казалось.

– Плесни мне еще, будь добр, – протянула она Рощину стакан. – Не на сухую же глотку посвящать тебя в тайны мадридского двора!

Рощин взял у нее стакан, сходил к поставцу, налил, вежливо поинтересовавшись, какой отравы плеснуть, и вернулся к Лизе.

– Держи! – протянул стакан. – Но будь добра, не напивайся в хлам. Я поговорить пришел, а не смотреть, как ты наливаешься.

– Я не наливаюсь! – вскинулась Лиза.

– А как еще это назвать? – хладнокровно парировал Рощин. – Ты, Лиза, конечно, до алкоголизма еще не дошла. Это как-то по-другому называется. Но пьёшь, уж прости за прямоту, слишком часто и слишком много.

– Считал? – зло ощерилась Лиза, чувствуя, как набирает силу внезапно вспыхнувший в ее душе безрассудный и беспричинный, не разбирающий правых и виноватых гнев. – Нотации пришел читать?! Ну-ну!

Она вскочила на ноги и – бросив опешившему от внезапности случившейся с нею перемены Рощину: «Жди!» – опрометью бросилась в спальню. Ее вел гнев. Ярость, охватившая Лизу, не имела объяснения и смысла, но все это она осознала позже. А в тот момент она всего лишь заскочила в спальню – аффект, как ни странно, не исключал некоторое количество вполне осмысленных действий, – открыла сейф, набила по-быстрому карманы деньгами из мира почившего в бозе социализма, револьверными патронами и парой подходящих к случаю мелких стволов, и выбежала из спальни ко все еще стоящему в недоумении Рощину.

– Значит, говоришь, ведьма и пью много?! – заорала она, наливаясь уже совершенно неконтролируемой яростью. – Правду хочешь знать?!

– Лиза! – попробовал урезонить ее полковник.

– Заткнись! – гаркнула Лиза тем голосом, от которого у ее подчиненных в бою кровь в жилах стыла.

Она резко, не давая Рощину опомниться, шагнула к нему и крепко обняла, словно хотела с ним слиться в одно целое.

– Откровенности захотел? – зло выдохнула, приподнимаясь на носках, прямо в лицо мужчине. – Правды? Ну так получай!

Мгновение, и они уже стоят посреди пустынной ночной улицы под мелким мерзопакостным дождем.

– Вот, – сказала Лиза, отпуская Рощина и отступая от него на шаг. – Любуйся! Добро пожаловать в королевство кривых зеркал!

Время и место точно не определены

Оно, конечно, Рощин офицер спецназа, пластун, ветеран тайных операций и далее везде, но даже он не сразу отреагировал на случившееся с ним колдовство. Не уловил момент «перехода», не понял, что происходит, и потому продолжил с той же ноты, на которой «остановился» мгновение назад.

– Не безумствуй! – попросил он. – Ну что за балаган? Ох, ты ж, в бога душу мать!

Последняя реплика означала, что до полковника начало доходить.

– Эт-то что за хрень?! – спросил он хрипло.

– Это реальность, данная тебе в ощущениях, полковник! Поблагодари и ощущай!

Как ни странно, едва «перекинулись на ту сторону», как Лизу тут же отпустило. Не то чтобы вовсе – отголоски бури все еще ощущались в груди и висках, – но она, во всяком случае, была уже способна соображать и рассуждать.

«Это я погорячилась, конечно… – покачала она мысленно головой. – Но, с другой стороны, нет худа без добра. Теперь уж точно придется объясняться».

– Где это мы? – спросил между тем Рощин, оглядевшись по сторонам.

– Ты бы еще спросил, как мы сюда попали?! – тяжело вздохнула Лиза и тоже осмотрелась.

Улица с двух сторон была плотно заставлена автомобилями, и неспроста. Судя по неоновым вывескам над светящимися витринными окнами и красиво оформленными стеклянными дверями, вокруг располагались сплошь кабаки и клубы. Народу на улице практически не было, оттого вначале она и показалась Лизе пустынной. Но дело, разумеется, было в том, что на улице темно, – и люди успели уже по заведениям разойтись, – да и дождик прогулкам не способствует.