Мой визави - Настасья Карпинская

− Нет у меня ничего к Орлову давно. С чего ты взял, что я буду с тобой спать? С какого перепуга, вообще, ты всё это несёшь?! Ты под бутиратами? Что за бред, Стас?

− Не ори, как сигнализация. Господи, я сейчас оглохну.

Всё было так стремительно, что я моментами вообще не врубалась, что происходит. Довольно просторный дом, мама Стаса, его отчим, Ромка, Франц тут постоянно перед глазами. Мне хотелось просто в какой-то момент встать и заорать: объясните мне кто-нибудь, что бл*ть, происходит в моей жизни, и почему я не врубаюсь? Точнее врубаюсь, но не до конца.

− Дин, пойдём, я тебе петуха покажу, − Ромка схватил меня за руку и потянул на улицу, сам совершенно не ведая, что спас меня этим от подступающей истерики. – У него хвост разноцветный и такой большой, а лапы все мохнатые. Сейчас сама увидишь.

Выйдя во двор и наблюдая, как Ромка в загоне гоняется за бедным петухом, я немного начала приходить в себя. Напряжение постепенно спадало.

− Чего пригорюнилась? – Стас подошёл ближе и притянул меня спиной к своей груди.

− Франц, не наглей.

− Да ни в жизнь, я ж сама скромность.

− Оно и заметно, – как бы я на него не злилась, но всё равно чувствовала странное умиротворение в его руках, такое же, как тогда, когда засыпала на его плече, спасаясь от бессонницы. Только… Только мы уже пытались, и итог мне пришелся не по вкусу.

− Стас.

− М-м, – уткнувшись в мои волосы.

− У нас не получится. Нельзя войти в одну реку дважды.

− А кто сказал, что в одну? Мы в другую пойдём. Принцесса, что за нахр*н? − отступил на полшага и повернул меня к себе. –Если тебе моя рожа противна, ты так и скажи. Или, может, кто другой уже твою постель греет? Обещаю, посуду бить не буду и орать, что ты мне жизнь испортила, тоже. Только драму не надо устраивать на пустом месте.

− Никого нет. Просто я тебя не понимаю и причины твоих поступков тоже. Всё как-то слишком быстро.

− Давай медленно, − он перебивает меня. − Я же не тороплю. Сейчас медленно пойдём в баньку, потом медленно поужинаем, а там так же медленно спать ляжем.

− Ста-ас, – протянула, подняв глаза к небу. Ну, невыносимый человек. Я ему тут пытаюсь о серьёзном, а он о своём.

− Что? – протянул руки к моему лицу и заправил выбивавшуюся прядь мне за ухо.

− Я не об этом.

− Я знаю, о чём ты. Но часть из этого − женский бред, а о второй части мы обязательно поговорим чуть позже. Хорошо? А сейчас возьми вот это, − всунул мне в руки чёрную папку, с которой он был в кондитерской, – и ознакомься.

Стоило мне раскрыть её и взглянуть на бумаги, как мои глаза чуть на лоб не полезли от увиденных цифр и понимания, что именно Франц сделал.

− Ты с ума сошёл! Зачем ты выкупил помещение?

− Не ори так, Ромку испугаешь, или мама прибежит тебя от меня спасать. Она может.

− О господи! – я провела рукой по волосам, охр*невая от случившегося. − Тут же огромная сумма! – тут до моего сознания медленно доходит, что эта сумма − фикция. На самом деле, она гораздо выше. Даже моего куриного мозга достаточно, чтобы понять: сумма в договоре всегда пишется заниженная. Налоги там, и прочая чушь. Еле перевожу дыхание, стараясь взять себя в руки, и просто на глазах Ромки и ходившего по двору Леонида Александровича не прибить Стаса этой самой папкой. − Сколько ты на самом деле отдал за него? Я же в жизни с тобой не рассчитаюсь.

− А на хр*на рассчитываться? Всё в дом, Принцесса. Это просто мой тебе подарок и вклад на благо семьи, – и опять это его придурошная самоуверенная ухмылка.

− Франц, ты неадекват и дебил, и эта шутка изрядно затянулась.

− А кто говорил, что это шутка? Последнюю страничку листни, – я думала, что больше меня сегодня ничто не способно удивить, но я ошибалась. Дарственная на моё имя, уже официально заверенная у нотариуса, лежала перед моими глазами, своим видом отключая теперь уже и мою адекватность тоже.

− Твою ж мать, Стас! Ты псих! Ты на хр*на это сделал? – ноги уже не держали. Отошла на пару шагов и присела на сложенные у забора доски, обхватив голову руками.

− Буду считать это твоим «спасибо, дорогой, я очень счастлива получить от тебя такой замечательный подарок». Ну, ты тут приходи в себя. Можешь сходить в поле поорать, в лес птиц камнями посбивать. Как успокоишься, приходи обратно. Баня скоро готова будет, а я пойду Лёне помогу, − всё также улыбаясь, поднял мою голову за подбородок, коротко поцеловал в губы, а потом, насвистывая, и взяв в руки лопату, пошёл к стайке. П*здец.

***

− Опять смолишь, паразит! – мама от души огрела меня полотенцем по спине, зайдя в котельную. А ведь сидел себе курил спокойно у котла, никого не трогал. Вот так всегда.

− Смолю.

− Когда бросишь уже соску свою, фу. Кошмар какой, – вот и заиграла вечная мамина пластинка.

− Как только, так сразу, мамуль. Где Ромка? Во дворе не видно его?

− В доме, с Диной. Не отходит он от неё, как телёнок ходит след в след.

− Они быстро нашли общий язык, да и Динка хорошо с детьми ладит.

− Молодая она слишком, Стас. Ой, молодая.

− Мам.

− А если хвостом крутить начнет, а? Молодость, она ведь такая. Может, подождешь немного? Не торопись.

− Если постоянно бояться, что не получиться, то можно всю жизнь так прожить впустую и ничего не сделать. Сейчас тебе не о чем переживать. Да, разница в возрасте, но не в двадцать же лет, – мама поджала губы, беря с полки банку.

− Кому говорю? Будто слушал меня когда-то! Воздух только сотрясать, – мама вздохнула и, всё также бурча на меня, продолжала протирать очередную банку. − Анжелика-то Ромкой интересуется? Приезжает хоть?

− У неё сейчас своя жизнь.

− Забыла, значит, о сыне. Рома спрашивает о ней, наверное?

− Раньше спрашивал, сейчас нет. На прошлых весенних каникулах ездил к ним, больше не просится.

− Обидела, значит. А я тебе тогда ещё сказала, что эта Анжелика мне не нравится. Вертихвостка. У неё на лбу это написано.

− А Дина нравится? – мама поджала губы в попытке скрыть улыбку. Думает, я не видел, как они там щебетали на кухне. − Мам?

− Ну, нравится, нравится. Но, очень молодая, сына. Очень.

− А я старый хрен уже значит, да?

− Стас! Я просто беспокоюсь. Одна хвостом покрутила уже, а ты теперь в одного ребёнка тащишь.