Тайна Изумрудного города. Шанс для шута - Александра Черчень

– К дождю-с, – грустно согласился гном, и оба мужчины посмотрели на небо, которое начинало затягиваться тучами.

– М-да… – потрясенно откликнулся Пытка. – Итак?

Гном выпрямился, принял достойную позу и обстоятельно начал:

– Как знаете, со времени постройки нашего славного заведения прошло уже…

На этом этапе Лель отключил восприятие наружное и решил, что отсюда надо бежать. Но… кто бы что ни говорил, хамить кому-то без причины Хину было не свойственно. Лелю – да, пожалуйста, и то, как правило, только тем, кто этого заслуживал. А вот Мастер был существом по возможности сдержанным и ответственным. С некоторых, и не сказать чтобы особо давних, пор. Потому посылать почтенного гнома по его многоуважаемой матушке так сразу не стал.

Гном же вещал! О том, сколько лет Академии и что ремонта она не видывала едва ли не со своего основания! И что запускать такой грандиозный памятник архитектуры было бы непозволительным вандализмом! После шел перечень заслуг как самого «памятника», так и его выпускников. Лель даже невольно заслушался бархатными переливами голоса бородатого.

После заслуг снова грянула слезливая песня о том, как плохо приходится Зеленой в данный период. Лель осмотрел помещение, вспомнил, что уже видел, и позволил себе не поверить. Нет, разумеется, в таком огромном хозяйстве, как это, конечно же, найдутся недочеты, но наверняка все не так плохо, как описывают.

Когда блондин это выдал, лицо гнома приобрело цвет белоснежной простыни, и на нем появилось поистине скорбное выражение.

– Так это сейчас, господин Мастер! Это сейчас все хорошо! Осень! Но вы бы видели, как хорошо себя тут чувствует плесень весной! Как покрывает иней закоулки коридоров в студеную зимнюю пору!

Лель опять отключил мозг. Хотя бы потому, что в плесени разбирался неплохо и мог сразу сказать, что она не могла сюда заявляться «с вещичками» только по весне, а на все остальное время любезно сваливать в неведомые дали, вместе со следами своего пребывания. Со студеной зимней порой было сложнее. Из-за слишком вытянутого эллипса вращения планеты зимы тут и правда были морозные, а лето слишком жаркое… Но что-то подсказывало Лельеру, что иней был (если был) исключительно в неотапливаемых помещениях!

Но пора бы напомнить почтенному завхозу о государственном финансировании!

В записях Шадира-казначея на содержание этого «памятника» выделялось немало!

– Так вы сравните! – От избытка чувств у гнома даже борода задрожала. – Сравните площадь комплекса, представьте, сколько нужно на стипендии и зарплаты педагогам! А на детали-то, на мелкие, но такие важные детали, почти ничего не остается!

– И что вы от меня хотите? – Хин упрямо не понимал намеки и символ «спонсор!» в глазах гнома.

– Ничего! – «честно» ответил представитель славного подгорного племени. – Всего лишь провести вам маленькую экскурсию, а после, может, и вы чего… захотите.

– Как-нибудь обязательно проведете! – не менее «честно» пообещал Хинсар, подскакивая с кресла. – А сейчас – прошу прощения, но у меня занятия.

Мастер подхватил прислоненную трость и стремительно вышел из учительской.

Интересно, а с чего это такие кардинальные перемены? Что дамы, что завхоз. Последний так вообще обнаглел настолько, что денег полез просить. Хотя… гномам ради денег и идеи ничего не страшно! А уж если эти две цели слились, так вообще проще сразу дать, если это в твоих силах. В данном случае имеют место два варианта. Или гном настолько предан делу Академии, или часто путает средства на ее содержание со средствами на содержание свое.

Впрочем, Лель к таким ворам относился нормально. Лишь бы вверенный тебе объект не нес ущерба, остальное не важно.

Да и вообще… героическое поведение гнома, наверное, стоит наградить!

Да и вел он себя финансово правильно. Если в поле зрения появляется возможный спонсор, то упустить его просто непростительная глупость.

Но вот женщины… это странно. Разве что поспорили между собой. Да и в Академии Лельер не ставил целью никого пугать.

Тут он скорее развлекался и, как ни странно, отдыхал душой.

Ну ладно! Это все лирика! А у нас впереди… Интересности.

Поправив упавшую на глаза прядь волос, Пытка усмехнулся и, перехватив трость поудобнее, начал стремительно спускаться по лестнице в подвал.

Рыжая девочка…

Он невольно улыбнулся.

– Да, уже скоро.

Мы сидели в аудитории, которая сегодня имела совершенно иной вид, чем обычно, и с опаской глядели на стол посередине зала. Там под простынкой было тело.

В зале была тишина. И, конечно, вовсе не из-за почтения к усопшему.

Просто сегодня все было необычно. Как только мы открыли двери, то застыли от удивления. Стандартная аудитория превратилась в круглый зал с выбитой в центре пентаграммой, в центре которой и был… наш сегодняшний учебный образец.

Ну а наверх поднимались ряды с партами и скамьями.

Мастера все еще не было. Палача Тьмы тоже.

А опоздание было уже более чем приличное.

Тишина угнетала. Так же, как и светящаяся фраза над трупом: «Советую много не болтать, детишечки!»

Детишечки решили, что в истине «Молчание – золото» что-то есть, потому вообще не разговаривали. Так, на всякий случай.

Когда створки со стуком распахнулись и в дверях появился Хин, мы невольно вздрогнули от неожиданности и испуга. Впрочем, стоило мужчине пройти в аудиторию, как лично у меня они сменились на совершенно иные эмоции.

Мастер всегда производил впечатление, но, как правило, это были трепет, страх, опасение, уважение или восхищение. Так относятся к стихии, которая прекрасна и невозможна, но где-то там, вдалеке. Короче, Пытка, по моему мнению, в чем-то был похож на крылатое выражение про подвиг. «В жизни всегда есть место подвигу, главное – быть подальше от этого места».

Да и его одежда… он всегда был каким-то очень странным, чуждым и далеким. Нет, чарующим, но как комета. Ледяная и прекрасная, потому что далекая. Вблизи – убивает.

Но сегодня… как же все-таки меняет одежда! Не белый, а серебристо-стальной цвет, не плащ, а классический костюм, волосы убраны в хвост и открывают жесткое скуластое лицо. Но оно уже не кажется настолько хищным.

Проще говоря, я впервые разглядела в Хине мужчину.

И весьма интересного, хоть и своеобразного.

Окинула класс беглым взглядом и поняла, что не одинока в своем прозрении. Парни смотрели на учителя с любопытством, а вот девчонки с интересом. Женским таким.

Когда Амириль в задумчивости провела пальчиком по губам и тронула одну из золотистых кудряшек, а фейка из Аквамарина поправила лиф платья, я поняла, что на Мастера открыта охота!