За новыми горизонтами - Дэвид Гринспун

Далее Мэри Клив, которая тоже когда-то была в отряде астронавтов, а теперь возглавляла все научные экспедиции NASA, тоже проголосовала против. Алан:

Хол Уивер, который тоже был на этом совещании, вспоминает ощущение невероятного уныния: «Я был совсем подавлен. Конечно, можно ожидать, что начальник Управления по вопросам безопасности и обеспечения полетов проголосует против, потому что, если он проголосует за пуск и что-то пойдет не так, его голова полетит в первую очередь. Но глава научных экспедиций?»

Последним голосовал заместитель Гриффина, которому он доверял больше других, — Билл Герстенмайер, ответственный за все запуски NASA. Он отдал свой голос за полет, спокойно и обстоятельно объяснив, что взрыв предназначенного для испытаний бака был тщательно изучен и проанализирован и что представленный Вудом отчет четко исключает любой риск во время запуска «Новых горизонтов». Герстенмайер назвал старт рациональным выбором.

Затем настал черед Гриффина. Выступая как руководитель NASA, он встал и обратился к аудитории с пространным заключительным словом. В комнате стояла полная тишина. Все понимали, что, поскольку голоса заместителей Гриффина разделились, решение зависит только от него.

Гриффин снова подчеркнул, что взрыв предназначенного для испытаний бака не связан с ракетой-носителем «Новых горизонтов» и что статистика безопасности полетов на «Атласе» была идеальной. Он лестно отозвался об анализе причин отказа бака и дал свое собственное рациональное объяснение того, почему этот бак едва ли связан с ракетой, на которой стоят «Новые горизонты» и бак которой, скорее всего, никогда не будет подвержен такому давлению, при каком на испытаниях произошел взрыв. Затем Гриффин указал на то, что возможность неудачного запуска всегда составляет 2–3 %, а связанный с баком риск намного ниже, поэтому суммарное влияние проблемы с баком жидкого кислорода — это очень небольшой фактор при расчете рисков. Далее он напомнил собравшимся, что каждый РИТЭГ строится с расчетом на то, чтобы генератор выдержал катастрофу ракеты-носителя, и уже были случаи, когда эти приборы продемонстрировали свою прочность. Логика Гриффина была холодной, рациональной, основанной на цифрах и безупречной. В ней не было эмоций, он тщательно и всесторонне проанализировал факты и заключил, что риски, связанные с разрывом предназначенного для испытаний бака, явно минимальны, а риск дополнительного ожидания — ощутимо больше.

Гриффин закрыл заседание, отклонив протесты Клив и О'Коннора и заявив как глава NASA, что он считает: запуск ракеты-носителя не представляет опасности. Гриффин на глазах у всех собравшихся подписал заключение о готовности к полету и вышел из комнаты. Алан:

До пуска оставалось все меньше времени, и люди начали приезжать на мыс Канаверал сотнями, а потом и тысячами. К инженерам, менеджерам, персоналу стартового комплекса, ученым и другим сотрудникам, непосредственно связанным с полетом, добавились все увеличивающаяся армия журналистов, документалистов, студентов, преподавателей, а также тысячи поклонников космоса и любопытных зевак, которые приехали посмотреть на обещающий войти в историю запуск. В часе езды от Космического центра им. Кеннеди было невозможно найти свободный номер в отелях.

Среди присутствующих многие входили в «Плутоновый андеграунд» и с 1989 г. трудились ради того, чтобы экспедиция к далекой планете состоялась. Также было много людей, принадлежащих к сообществу ученых-планетологов, инженеров, руководителей главных партнеров проекта. Прибыл и сам Майк Гриффин. Ничего подобного — то есть запуска космического аппарата первой разведывательной экспедиции к неизвестной планете — не случалось с 1977 г., когда близнецы-«Вояджеры» отправились исследовать планеты-гиганты.

За несколько дней до старта члены научной команды «Новых горизонтов» собрались на последнее совещание перед пуском, продолжавшееся целый день. Алан поговорил с этой группой, напомнив, какой большой путь они прошли и какого успеха добились после всех битв в течение почти 17 лет. Теперь они собрались вместе перед запуском, а их необыкновенный космический аппарат стоял на вершине ракеты-носителя размером с небоскреб, готовый навсегда покинуть Землю.

Они действительно прошли очень большой путь, но после того, как Алан произнес эти слова, он понял: все, что они надеются узнать, все, ради чего они работали, зависит от успешного запуска, а затем — путешествия длиной 4,8 млрд км и протяженностью почти в десять лет. На самом деле все еще было впереди.

На следующий вечер Алан вышел на стартовую площадку с Тоддом Мэем и Рексом Геведеном. Вокруг почти никого больше не было. Но там, на вершине громадной ракеты-носителя «Атлас» высотой с 22-этажный дом, находились «Новые горизонты». Вид этой ракеты навсегда отпечатался в памяти Алана. Он знал, что она останется тут ненадолго, всего на несколько дней, а потом улетит. Ее не станет, и независимо от того, будет ли пуск успешным или провалится, он ее больше не увидит.

Морской бриз овевал лицо; он вдыхал соленый воздух мыса Канаверал, напоминающий о других пусках, в которых принимал участие. Алан поднял голову, чтобы посмотреть на ракету, и тихо сказал ей: «Заставь нас тобой гордиться». Затем повернулся и пошел к машине.

На следующее утро был назначен старт космического аппарата к Плутону.

В преддверии стартового окна на пусковом комплексе 41 на мысе Канаверал АМС «Новые горизонты» стояла на своей гигантской ракете «Атлас» с подключенным питанием и готовая к старту. Носитель в вертикальном положении, как говорят ракетчики, производил впечатление — его высота составляла более 60 м. Наверху маленькие «Новые горизонты» крепились к своему твердотопливному разгонному блоку STAR 48, и оба прятались внутри большого носового конуса «Атласа», способного вместить аппарат размером со школьный автобус.

Рядом с вертикально стоящей ракетой находилась ее башня обслуживания, почти такая же высокая, как и сама ракета, с различными трубками, кабелями и трубопроводами наземного топливного питания, обеспечивающими электроснабжение, заправку, охлаждение и связь с ракетой до самого пуска. Пусковой комплекс соседствовал с пляжем, и вокруг не было больше ничего на многие километры вокруг.