Вечный любовник - Дж. Р. Уорд

— Мэри, я не человек, хотя частично выгляжу так. То, что ты сейчас испытала, — мелочь по сравнению с тем, что я хотел бы с тобой проделать. Хочу, чтобы моя голова оказалась между твоих ног и я ласкал бы тебя языком до тех пор, пока ты не выкрикнешь мое имя. Хочу взобраться на тебя, как зверь, и кончить внутрь, глядя тебе в глаза. А после? Хочу овладеть тобой всеми возможными способами. Хочу тебя сзади. Хочу взять тебя стоя, прижав к стене. Хочу, чтобы ты села на меня и скакала до тех пор, пока я не лишусь дыхания.

Его взгляд, спокойный и откровенный.

— Но вот только ничего этого не произойдет. Если бы я себя чувствовал по отношению к тебе иначе, все оказалось бы куда проще. Но ты творишь что-то непонятное с моим телом, поэтому я должен себя контролировать — это единственная возможность остаться с тобой. Иначе я потеряю голову, а я совсем не хочу напугать тебя до смерти, тем более причинить тебе вред.

Перед ее глазами проплыли сцены всего, что он описал. Ее тело возбудилось по-новому. Он сделал глубокий вдох и тихо зарычал, словно уловил запах ее страсти и насладился им.

— О Мэри, позволь доставить тебе удовольствие. Позволь утолить эту сладкую жажду там, где ты в этом нуждаешься.

Она хотела ответить согласием, но тут до нее дошло, что он предлагает раздеться. Перед ним, при мерцании свечи. Только врачи и медсестры знали, какие следы оставила болезнь на ее теле. Она вспомнила тех сексапильных женщин, которые кидались на Рэйджа.

— Ты совсем не привык к такому, — тихо сказала она. — Я не… красивая.

Он нахмурился, но она лишь покачала головой.

— Поверь мне на слово.

Рэйдж подкрался к ней, мускулы на его плечах перекатывались, как у льва.

— Позволь показать тебе, насколько ты красива. Нежно. Медленно. Без грубости. Обещаю вести себя как джентльмен.

Он приоткрыл губы, и она заметила кончики его клыков. Затем он поцеловал ее. О боже, Рэйдж неподражаем, движения его губ и языка одурманивали ее. Со стоном она обвила руками его шею и зарылась пальцами в волосы.

Он уложил Мэри на пол, она приготовилась почувствовать на себе его вес. Но вместо этого Рэйдж растянулся рядом и отвел ее волосы назад.

— Медленно, — пробормотал он. — Нежно.

Он снова поцеловал ее, через некоторое время его длинные пальцы дотронулись до низа пижамы. Когда Рэйдж задрал ее, Мэри старалась сосредоточиться на движении губ, запрещая себе думать о своем обнаженном теле. Но когда он снял с нее майку и Мэри почувствовала, как холодный воздух коснулся ее грудей, она прикрылась руками и зажмурилась, надеясь, что он в темноте ничего не разглядит.

Рэйдж провел пальцем по основанию ее шеи, где находился шрам от трахеотомии. Задержался на складках на груди — следах катетеров. Он спустился ниже, где обследовал все шрамы на животе, оставшиеся после трубок для искусственного кормления. Нашел на бедре место вживления трансплантата в костный мозг.

Она больше не могла выносить этот позор. Девушка села, выпрямляя спину, и потянулась за майкой, чтобы прикрыться.

— Нет, Мэри, не останавливай меня.

Он поймал ее руки и поцеловал их. Затем отобрал майку.

— Позволь на тебя взглянуть.

Она отвернулась, когда он отнял ее прикрытие. Обнаженная грудь поднималась и опускалась, пока он ее разглядывал.

Затем Рэйдж поцеловал каждый шрам на ее теле.

Она задрожала, как ни пыталась сохранять спокойствие. Через это тело прошло столько лекарств. На нем остались шрамы, дырки и шероховатости. Оно стало бесплодным. А этот великолепный мужчина обожествлял его, словно все, что Мэри перенесла, было достойно уважения.

Когда Рэйдж поднял глаза и улыбнулся ей, она расплакалась. Всхлипы вырывались из нее громкими толчками, сотрясая грудь, горло, ребра. Она закрыла лицо руками, желая набраться сил, чтобы уйти в соседнюю комнату.

Пока она плакала, Рэйдж прижимал ее к груди, качая из стороны в сторону, успокаивая. Мэри не знала, сколько прошло времени, пока ее слезы не иссякли. Но вскоре она перестала всхлипывать и поняла, что он разговаривает с ней. Звуки и ритм совершенно незнакомые, слова неразличимые. Но голос… голос такой красивый.

Доброта Рэйджа была искушением, и Мэри отпрянула от него.

Она не должна надеяться на его поддержку: не время. Ее жизнь зависела от собранности, места слезам в ней нет. Если начнешь плакать, то не перестанешь ни через день, ни через неделю. Видит бог: внутренняя стойкость помогла ей выкарабкаться в прошлый раз. Если она потеряет это, то не сможет бороться с болезнью.

Мэри вытерла слезы.

Больше такого не повторится, подумала она. Больше она не утратит перед ним контроль над собою. Она откашлялась и попыталась улыбнуться.

— Ну что, испортила тебе настроение?

Он произнес что-то на чужом языке, покачал головой и перешел на английский.

— Плачь сколько тебе угодно.

— Я не хочу плакать.

Она посмотрела на его обнаженный торс. Все, чего ей действительно хотелось, — так это заняться с ним сексом прямо сейчас. Когда слезы высохли, ее тело опять возбудилось. Она почувствовала себя уверенней, зная, что Рэйдж уже видел ее отвратительные шрамы и не пришел в ужас.

— Все еще хочешь меня поцеловать? — спросила она.

— Да.

Не дав себе одуматься, она обхватила его за плечи и притянула себе. Долю секунды он не шевелился, словно удивившись такой напористости, а затем последовал долгий, проникновенный поцелуй. Рэйдж будто бы понял ее намерение. В мгновение ока он полностью ее раздел, отбросив в сторону низ от пижамы, носки, трусики.

Он ласкал Мэри ладонями с ног до головы, она двигалась вслед за его руками, извиваясь и прогибаясь, чувствуя своей грудью и животом обнаженный торс; гладкая ткань его дорогих штанов обволакивала кожу ее ног, словно масло для тела. Все ныло от желания, голова закружилась, когда Рэйдж стал покусывать ее шею, спускаясь все ниже, к грудям. Она подняла голову и увидела, как он обвел языком ее сосок и взял его в рот. Пока Рэйдж посасывал грудь, его рука скользнула ниже, между ее бедер.

А затем он коснулся ее центра удовольствия. Девушка всколыхнулась под ним, воздух потоком вырвался из ее легких.

Рэйдж застонал, она почувствовала вибрацию, идущую от его груди.

— Милая Мэри, ты такая, как я и представлял. Нежная… влажная.

Он произнес слова прерывисто, тяжко, и девушке пришла в голову мысль, что он с трудом сдерживает себя.

— Раздвинь ноги шире. Для меня. Еще. Да, Мэри. Вот так… о да.

Он скользнул внутрь одним пальцем, затем вторым.

Уже давно там никого не было, но ее тело знало, чего ожидать. Вспотев, впившись ногтями в плечи Рэйджа, Мэри наблюдала, как он лижет ее груди, снова и снова погружая свои пальцы внутрь, массируя нежный бугорок именно там, где нужно. Резкая вспышка взорвала ее тело изнутри, сила наслаждения оказалась так велика, что Мэри провалилась в бездну, где существовали лишь биение ее сердца и белое пламя.