Люди и ящеры - Алексей Барон

– Хог. Но ты давай делай что-нибудь, машиш. Хватит оптимизму дожидаться, жить надо сейчас и жить надо нам.

– Сыс.

Мартин отвязал плот, спрыгнул в воду и перебросил ремень через плечо.

– Мы будем тащить его против течения? – удивился Хзюка.

– Не мы, а я. Пока еще есть возможность, побереги ноги.

– Они уже не болят.

– Слушай машиша.

– А если имирсы догонят?

– Не успеют. Скоро вода потечет туда, куда надо. Только и сейчас времени терять не стоит.

– Время терять никогда не стоит, – назидательно отозвался ящер. – Кто теряет время, тот теряет жизнь.

– Тебе бы философию преподавать, – пропыхтел Мартин. – Военно-полевую.

Хзюка порылся в мешке.

– Никакой хилософии нет, а вот мясо преподать могу. Он протянул кусок.

– Ешь.

– Не хочу.

– Давай-давай. Тащить не так скучно будет. Да и хилософию твою небось без мяса не поймешь.

– Ох, давно подозреваю, что ты материалист, о Хзюка.

– У нас это называется сиумаш.

– Сиумаш?

– Еэ. Начальник обоза. Очень почетно.

– Ага. И материально.

И вот их заметили. Магрибинцы заставили своих лошадей перейти на рысь. Они скакали напрямик, срезая большую излучину реки, приближались быстро, но и река уже приняла нормальное направление, течение с каждой минутой ускорялось. Мартин забрался на плот, взялся за весло. Хзюка стоял на корме, усердно работая шестом.

– Очень грязно кругом, – беззаботно сообщил он.

И вовсе не для того, чтобы подчеркнуть свое спокойствие. Мартин знал, что ящерам чуждо позерство. А ситуация, когда за тобой гонятся, в Схайссах вполне обыденна. Гонятся же там всегда для одного и того же. Никакого разнообразия, право слово. Берега же действительно были густо занесены илом, из которого торчали коряги, вырванные с корнем кусты, крупные камни. Пахло неприятно.

– Это все гейзер сделал? – спросил Хзюка.

– Да. А что?

– Некрасиво.

Услышать такое из уст самой практичности удается не каждый день. Мартин едва не расхохотался.

– Зато полезно, – сказал он.

– Еэ. Имирсы начали отставать, – согласился Хзюка. – Их шуссы вязнут в грязи. Но все равно некрасиво.

– В Схайссах лучше?

– Чего сравнивать. У вас деревья несерьезные. И заглотаев нет. Что за жизнь без заглотаев? Скука.

Мартин оставил в покое весло. Плот уже перемещался со скоростью бегущего человека. Эмирцы явно не успевали перехватить их до впадения реки в Громозеро, поэтому можно было и не надрываться.

– Погоди, будет еще кое-что похлеще ваших заглотаев.

– Когда?

– Скоро. Отдохни, Хзюка.

– Я не устал. Три дня ничего не делаем, только плывем.

– Все равно отдохни. Съешь что-нибудь тоже. Скоро нам потребуются все силы. Заглотаев здесь нет, но есть кое-что другое, даже более страшноватое.

– Ну и что тут у вас может быть страшного?

– Есть кое-что. Скучать не будешь.

Тем временем в соревновании с водой лошади все более заметно проигрывали, погоня отставала

– И что же это у вас опаснее заглотая? – продолжал любопытствовать Хзюка.

Мартин не ответил. Течение все ускорялось, их несло со скоростью никак не меньше тридцати километров в час. Вода отхлынула от берегов, но на середине реки собралась в гудящий вспененный поток. Плот сильно раскачивался, зарывался в буруны, вращался, его беспрестанно обдавало горячими брызгами.

Мартин превратил в корму свой конец плота и как мог старался направлять движение неуклюжей связки бревен все тем же веслом с выщербинами от пуль. Очень пригодился студенческий опыт сплавов по рекам Снейк, Амылу и Кандегиру. Там, на далекой, нереальной, совершенно недоступной Земле...

Вскоре они пронзили высокий бурун, промчались между двумя скалами, и тут река закончилась, выплеснулась в озеро. Очень странное озеро, поверхность имела заметное понижение по направлению от берегов к центру.

– Хо, – сказал Хзюка. – Кривая вода.

Все было правильно. Перед ними находилось знаменитое Громозеро, и Громозеро, находящееся в своей активной фазе, работающее.

– Эй, Хзюка! Кончай любоваться. Нужно плыть к берегу!

Хзюка схватил обломок второго весла и принялся энергично грести с правой стороны. Мартин греб слева. Но их совместных усилий оказалось недостаточно. Поток, вырвавшийся из речного устья воды, продолжал ускоряться. Плот двигался по спирали, смещаясь к страшной середине Громозера.

Мимо проносился заваленный плавником берег. До него было еще недалеко, но он удалялся. Усилия гребцов лишь несколько замедляли это удаление.

– Да куда это нас тащит, Мартин?

– На дне озера дыра, провал. Туда и тащит.

– Дыра? Там нам будет плохо.

– Очень даже..

– Давай бросим плот! Доберемся вплавь.

– Нельзя! В похлебку превратимся.

– В какую похлебку?

– Сваримся. Греби!

И они гребли изо всех сил. А водная воронка крутилась все быстрее. Плот не слишком быстро смещался к центру не столько из-за работы жалких весел, сколько за счет набранной инерции. Его пронесло мимо северного берега, потом проплыли восточный, южный, западный, вновь северный. Наконец течение начало замедляться.

Прошло еще немного времени. Середина озера начала искривляться, вспучиваться, образуя горб быстро чернеющей воды.

– Ну, теперь держись! – крикнул Мартин. – Хватайся за плот!

Хзюка бросил весло и вцепился в ремни, стягивающие бревна.

Послышался гул. Из глубин Громозера поднялся и оглушительно лопнул зловонный пузырь. Затем в небо ударил фонтан пара и черной горячей жижи. У его основания вздыбилась кипящая, всклокоченная и взбаламученная волна.

Плот швырнуло вверх, вниз, еще раз вверх, после чего с устрашающей скоростью поволокло к береговым скалам. Но благодаря высоте волны не разбило, пронесло дальше и бешено закружило. А потом все вдруг на мгновение остановилось, зависло, замерло, как на фотографии. И когда это мгновение миновало, вода медленно, неохотно начала спадать, потекла вспять. Тут славный корабль крепко ударился о камни и наконец развалился.

– Все, – сказал Мартин. – Еще раз уцелели. Прямо в привычку входит...

Хзюка сидел в горячей луже и с большим недоверием себя ощупывал. За его спиной что-то билось и извивалось.

– Эй-эй! – крикнул Мартин. -Что? – Обернись.