Попаданка в деле, или Ваш любимый доктор - 2 - Соня Марей

— А потом мы с Ули случайно познакомились на улице, — продолжил Сальвадор. — Он заинтересовался моими исследованиями, а я — его увеличителями. В редких архивных книгах я находил упоминания о подобных устройствах, созданных ещё два века назад, то они не имели успеха, были совсем примитивными и никто не знал, зачем они вообще нужны. Развитием этого направления никто не занимался.

Чувствуя внимание и одобрение, Ули продолжил:

— Однажды я случайно порезался, и капля крови попала на стекло. Я увидел… — парень затаил дыхание, — какие-то округлые тельца. И они двигались, представляете? Я так испугался, подумал, что смертельно болен. Ведь кровь все считают просто красной жидкостью наподобие вина или сока, а там какие-то мелкие чудовища! Пока что я показывал увеличитель только нейту Эйле. Я боюсь, что мою идею могут украсть, поэтому собираюсь запатентовать своё изобретение. Но мне нужна поддержка уважаемых людей: учёных, целителей, лекарей.

— Мы с Ули рассматривали жидкость из язвы одного больного, и нам удалось увидеть много необычного и странного. Это поразительно, нейра Эллен. Просто поразительно!

Я сделала вид, что сильно удивилась.

— Да? Правда? Ничего себе! Это поистине чудное открытие.

Пискун, который сидел на руке в облике браслета, лишь усмехнулся.

— Ты дрянная актриса, Эл. В театре тебя бы закидали помидорами, — прозвучал ехидный голос в голове.

— Мы и дальше будем заниматься изучением увеличителей, но нам может понадобиться ваша поддержка. Вы из хорошего рода, нейра Эллен, вы закончили столичную Академию Магии, вы замужем за уважаемым человеком, — Сальвадор немного смутился. — Наверняка у вас есть хорошие знакомые в высшем обществе и среди цвета столичных учёных. Ведь есть же?

— Соври, — зевнув, подсказал мой вечный спутник. — Всё равно ты уже столько нагородила, хуже не будет.

— Ага, — ответила я с грустью. — Вообще не представляю, что буду делать. А потом заверила Ули и нейта Эйле:

— Конечно, я сделаю всё возможное, чтобы вам помочь. А можно мне взглянуть на это чудо-устройство?

Парень поглядел на Сальвадора, будто спрашивал его разрешения, и тот с готовностью закивал:

— Конечно-конечно! Давайте пройдём сюда.

И мы прошли в небольшую светлую комнатку. На столе стоял массивный агрегат с системой трубок и линз, и от его вида у меня захватило дух. Надо же было такое придумать обычному сыну моряка? Ну что сказать, светлая голова она и в Африке светлая.

— Вот, прошу, надо смотреть сюда, — Ули указал на вертикальную трубку, призывая меня склониться и прильнуть глазом к маленькому отверстию. А сам быстро достал из коробки стёклышко и положил на столик под трубкой.

— Микроскоп, — сказала я шёпотом и заглянула в новейшее изобретение этого времени.

— Что? — переспросил Ули. — Вы так назвали мой увеличитель? Какое интересное слово.

Передо мной был обычный человеческий волос, увеличенный во много раз, а качество изображения не уступало современному микроскопу!

— Вот, взгляните, это жидкость из язвы… это крылышко мухи… — мне подсовывали всё новые и новые стёкла с мазками. — А это а кровь чахоточного больного, она не похожа на кровь здорового… а это его слюна… это кал. Как удивительно, правда?

Я исправно ахала и охала. Пискун не уставал смеяться надо мной, пока я не велела ему заткнуться и не мешать. Случайно сказала это вслух, и бедняга Ули подумал, что я обращаюсь к нему.

— Ой, прости. Я иногда разговариваю сама с собой, — сказала я сконфуженно. — Так, на чём мы остановились?

Парочка непризнанных гениев показала мне всю коллекцию препаратов, даже гной из глаза слепца и срез гигантской бородавки. К концу просмотра у меня разболелась спина, потому что я стояла, согнувшись.

— Я полагаю, что все пробы, которые мы возьмём с исследуемых территорий, нужно изучить на увеличителе и сравнить с пробами, где никаких странностей не наблюдается. Это поможет нам отыскать правильные ответы. Теперь вы понимаете, что это открытие должно увидеть свет? Этот молодой человек, как и я, должен войти в историю, — Сальвадор вытер вспотевшие от волнения руки о фартук. — Нейра Эллен, когда мы уладим дела в Левилле, вы ведь замолвите о нас словечко?

— Конечно, — я с готовностью кивнула.

А как буду выкручиваться, подумаю после. В конце-концов, нечасто рождаются такие одарённые и смелые люди, я просто обязана им помочь.

Меня, Сальвадора и Ули сопровождал небольшой отряд стражников. Норвин, который снова отбыл по своим срочным делам, настоял, что нам на всякий случай нужна защита. Куда же без неё, вдруг деревенские вздумают наколоть нас на вилы? Мы отправились порталом в деревушку под названием Крайняя. Из неё первой стали поступать доклады о странных происшествиях, о падеже скота, пропаже людей и странных симптомах.

Деревушка располагалась западнее Левилля и представляла собой поселение домов на сто. Стояло лето, и большая часть жителей была занята работами в поле, поэтому встретили нас, в основном старики, дети и несколько женщин. На нас смотрели с настороженностью, когда мы рассказывали о цели своего визита. Здесь побаивались чужаков, магов и вооружённых людей. Долго пришлось объяснять, что мы не собираемся причинять им зла, что всего лишь хотим посмотреть на больных и набрать воды из колодцев.

— Чтой-то о нас вспомнили, никак совесть проснулась? — ехидно поинтересовался один старикан. — Живём тут на отшибе, никому до нас дела нет.

— Ага, — поддакнула женщина с младенцем на руках. — Помрём, никто и не заметит.

— Мы посланы сюда, чтобы прекратить ваши страдания, — пафосно заявил нейт Эйле, на что старик лишь усмехнулся.

Постепенно вокруг нас собирались любопытные. Как же, нечасто в Крайнюю гости приезжают. Особенно такие странные.

— Можно нам… — начала я, как вдруг мой голос заглушил крик голопузого мальчишки с грязными щеками:

— Эй, смотрите, Бородатая идёт! — запищал он, тыча куда-то пальцем.

И тут же нестройный хор голосов подхватил: “Бородатая! Бородатая ведьма!”

Я повертела головой в поисках объекта насмешек. К нам быстрым шагом приближалась самая обычная с виду полноватая женщина с суровым лицом, если не считать одной маленькой детали — у неё, и правда, была самая настоящая борода, а над губой чернели усики. Её можно было принять за переодетого мужчину, если бы не полная грудь, колышущаяся под платьем.

— Можно у тебя волос надёргать, я себе подушку набью? — хохоча, поинтересовался всё тот же вредный мальчуган.

— Я тебе сейчас рожу набью, мелочь сопливая! Чего вылупились, остолопы?! — рявкнула она низким голосом. Потом свистнула и топнула ногой, спугнув стайку детишек, но те, отбежав на небольшое расстояние, вновь стали дразниться. Один даже камень поднял с явным намерением швырнуть его в бедняжку.