Падение - Инди Видум

— А почему сестра была магом? Разве магом можно перестать быть?

— Потому что она умерла, — резко ответила Полина. — Полгода назад. Она работала на Мальцевых, и однажды не вернулась домой. Ее обвинили в том, что она с их наработками сбежала. Но это не так.

— Если трупа ты не видела, то возможно, его и нет, — задумчиво сказал я. То, что я начинал воспринимать Мальцевых своими врагами, мне не нравилось. В своем мире с врагами бы разобраться, ни к чему их заводить еще и здесь. — Почему ты так уверена, что сестра не сбежала?

Проверить я это мог. Но опять вставал вопрос: зачем мне это надо? Я и без того уже успел засветить свои умения там, где этого делать не следует.

— Потому что я ее знала как никто другой. Она не могла нас бросить. Я тебе принесу клятву верности, — неожиданно сказала она, — если ты пообещаешь мне помочь. Как ты понял, я хочу отомстить.

Клятва верности — это уже серьезно. В памяти нашлось упоминание об этом ритуале, который накладывал серьезные ограничения на того, кто давал. Но к чему мне ее верность, которая ляжет ярмом на шею? Похоже, как я ни отбивался, придется создавать свою команду. Обмен должен быть хоть немного равноценным. Тяжело вздохнув, я предложил:

— Уговорила, Ермолина. Только клятва не верности, а ученика. Будем делать из тебя мага.

— Ярослав, я не маг, — снисходительно, словно поясняла умственно неполноценному, напомнила Полина. — Какого мага из меня можно сделать? Только работающего с артефактами. Может, тебя Лазаревы ими и снабжают, но на меня их щедрость точно не распространится.

— Я не использую артефакты. Во всяком случае пока. Так-то это полезная вещь, но расходники для меня дороговаты. Что же касается тебя, то если бы ты была не-магом, то не смогла бы использовать прием сестры, — пояснил я ей, казалось бы, очевидную вещь. — Просто у тебя этой магии мало, потому что, грубо говоря, есть проблема с внутренними магическими структурами. Поэтому ничего серьезное тебе недоступно. Так, мелкие фокусы.

Тут я поскромничал, потому что с помощью арсенала моих мелких фокусов успел наворотить много и не всегда правильно. Но это только потому, что мне хватает базовых знаний, которых нет и не может быть у Полины.

— А чем докажешь? — недоверчиво спросила она.

Я скривился и создал иллюзию. Файербол у меня получился еще краше, чем в прошлый раз: больше, ярче и гудящий куда страшнее. Полина ойкнула, но скорее восхищенно, чем испуганно, а потом протянула руку потрогать. Этого я допустить не мог, поэтому сразу развеял заклинания и сурово сказал:

— Ермолина, ты сдурела пихать руки в магические структуры? Первое правило ученика — держись подальше от заклинания, если не уверен, что оно безопасное.

— Сдается, мне, что оно совершенно безопасное, — ответила Полина. — Ты магом не считаешься, как и я. И если твое утверждение правдиво, что ничего серьезного таким, как мы, недоступно, то твой фокус опасным быть не может.

Определенная логика в ее словах была. И, что самое обидное, она была почти права. Почти, потому что даже с моим скромным арсеналом я мог играть против сильных магов. Про Андрея Мальцева, разумеется, я ей не сказал, хотя и сильно хотелось. Но тут даже я понял, что это желание покрасоваться перед одноклассницей — не мое, а подросткового тела.

— Ермолина, ты не учитываешь, что я могу скрывать свои возможности, — все же напустил я загадочности.

— Поэтому сидишь в задрипанной школе и зубришь историю? — насмешливо фыркнула она. — Если бы ты работал не с артефактами, тебя давно устроили бы в другую школу, для одаренных.

Пока она говорила, я создал иллюзию себя, легкую и непрочную, но достаточную, чтобы обмануть зрителя, на себя же навел невидимость, зашел за спину Полине и положил руку ей на плечо. Проклятием страха решил не приправлять, но Полина взвизгнула, подскочила на месте и развернулась как раз к тому моменту, когда я снял невидимость.

— Понимаешь, Полина, — задушевно сказал я, как будто и не было этого вопля. — Резкие изменения не всегда хороши и не всегда возможны. Чтобы мне что-то представлять из себя по силе, нужно полгода-год. Столько я могу позволить себе провести и в нашей задрипанной школе. Артефакты мне, увы, никто не предоставил. Лазаревы не считают меня перспективным.

Она развернулась к иллюзии и опять ткнула в нее пальцем, словно ей там медом было намазано. Иллюзия не развеялась, и я даже смог выдать на ней что-то вроде ехидной усмешки. Полина повернулась ко мне и ткнула пальцем уже в меня.

— Этот настоящий, — заключила она. — А что ты можешь еще?

— Много чего, Ермолина. Не думаешь же ты, что я сейчас тебе просто так все выложу?

— Скажи, а ты можешь найти мою сестру? Ну или то… что он нее осталось.

Глаза Полины увлажнились, но она не зарыдала, как я уже испугался. Похоже, с сестрой они были близки, но потеря уже отболела и не была столь острой, как полгода назад.

— Попробовать можно.

Я задумался. Так-то навскидку я мог предложить прекрасные способы, гарантировавшие нахождение искомого лица в любом виде, но все упиралось в силу магии, которой у меня было недостаточно. Поэтому подходил только один, простой и не обещающий результата из-за того, что прошло слишком много времени.

— Что для этого нужно? Фотография?

— Ермолина, ты сдурела? — возмутился я. — Зачем мне фотография? Что я, шаралатан какой? Это только они занимаются поиском по изображениям. Магам нужны вещи, принадлежавшие пропавшему, на которых остались его частицы. Ношеная одежда, расческа…

— Зубная щетка, — продолжила Полина.

— Скорее нет, — не согласился я. — Там агрессивные примеси от зубной пасты, которые к этому времени могли все уничтожить. Значит, договариваемся так. Ты сейчас уходишь, собираешь вещи сестры и идешь ко мне домой. Адрес помнишь?

— Да.

Она развернулась, чтобы немедленно бежать, но я ухватил ее за плечо.

— Стой!

— Да?

— Если кто-то тебя спросит, что ты здесь делала, ответишь, что заблудилась, зашла спросить дорогу, а я к тебе приставал.

— Ты же не приставал, Ярослав, — удивилась она.

Как с ней трудно. То пальцами тыкает куда ни попадя, то элементарных вещей не понимает.

— К тебе приставал не Ярослав Елисеев, а этот тип, — я ткнул пальцем в свое нынешнее лицо. — Ты его не знаешь, раньше не видела. Поняла?

— Поняла. А зачем?

— Затем, чтобы на меня не появился выход, после того как мы отсюда заберем вещи, — пояснил я. — Ты на камерах засветилась, к тебе могу прийти. К нам — нет.

Она посмотрела на автоклав с нехорошей задумчивостью, но спросить ничего не успела, потому что я быстро добавил:

— А если ты все поняла, то сделала испуганное лицо и побежала отсюда быстро-быстро.