Род Корневых будет жить! Том 3 - Антон Кун

— Владимир Дмитриевич, — начал он. — На вас напали? Давайте отнесём девушку в контору?

И он заступил мне путь.

— Уйдите с дороги! — заорал я. — У нас и так нет времени, а я последнее трачу на споры с вами! Прочь отсюда!

То ли от моего напора, то ли решив не связываться со мной, но все отошли, открыв нам с Мо Сянем путь.

Дело уже близилось к вечеру, и вход в рудник зиял чернотой провала.

— Факел! — заорал я.

К нам тут же подбежал Петро и, выхватив из специального чана один из факелов, зажёг его от небольшого костра.

Одновременно нести носилки и факел я не мог. Поэтому попросил:

— Посвети!

До развилки мы дошли быстро. А там нужно было решить, куда идти дальше.

В этот раз я гадать не стал, а сразу же пошёл за ци, плывущей лёгким флёром из левого рукава.

Петро очень боялся. Он прям шёл и дрожал. Того и гляди уронит факел.

Но нужно отдать ему должное, держался. И я был благодарен ему.

Наконец, мы дошли до барьера, за которым должен быть медведь.

Петро остановился перед барьером и прошептал:

— Простите, барин! Страшно до жути! Не пойду я дальше… Вы уж как-нибудь сами…

Я кивнул и постарался приспособить факел в одной руке вместе с ручками носилок. Держать было очень неудобно, но благо идти недалеко.

Едва я забрал факел у Петро, он рванул назад.

Но меня это уже не интересовало. Главное, мы донесли Марту. Живой!

Переступив барьер, я оказался перед огромным зверем. Он сидел в позе для медитации и медитировал.

Мы с Мо Сянем осторожно положили носилки с Мартой на пол. После чего я поставил факел, пока он не потух, в специальный держатель на стене.

По идее нельзя прерывать медитацию. Но для Марты время истекало.

Не зная, что делать, я встал на колени и поклонился до земли.

— Прости меня, учитель! — негромко сказал я. — Но она умрёт, если быстро что-то не сделать!

Медведь приоткрыл один глаз и проворчал:

— Мужчина не должен ни перед кем вставать на колени! Встань!

— Не встану, — ответил я. — Мне нужна твоя помощь!

— Зачем тебе моя помощь? — спросил медведь.

— Вылечи Марту! — взмолился я. — Она меня спасла, закрыла собой от колдуна. Приняла на себя заклятие, предназначающееся мне!

Проговорив эти слова, я словно затычку вытащил. То, что заставляло меня держаться и лететь сюда вопреки всему, исчезло, и я почувствовал себя уставшим и обессиленным.

— Но ведь ты и сам мог помочь ей, — укоризненно качая головой, сказал медведь. — И зачем было терять столько времени, трясти девушку, причинять ей лишнюю боль…

— Да как же я мог-то?! — возмутился я.

— Так ты что, не выполнил урок что ли? — спросил медведь.

— Какой урок? — окончательно растерялся я, заново прокручивая в голове всё, что медведь говорил в прошлый раз, и пытаясь понять, какое отношение это имеет к Марте.

— Я тебе камень давал. А ещё велел разобраться в том, на что способен артефакт, — напомнил медведь.

— Ну… да, — подтвердил я, не понимая, куда медведь клонит.

— Ну и? — подтолкнул меня медведь.

И тогда я достал красный камень, и напитал его своей ци.

Красное сияние разлилось по пещере. И снова в нем не было тревоги или напряжения. Снова оно было мягким, умиротворяющим, вопреки всем законам.

В моей голове пронеслось, как я с помощью камня латал защитный барьер над моей усадьбой. И ещё то, как я почувствовал своего сына. И вот сейчас мягкое сияние окутало Марту, и она, вздохнув, расслабилась. Как будто боль, непрерывно мучавшая её, отступила.

Да нет, она действительно уснула, потому что её дыхание стало глубоким и ровным.

Но самое интересное происходило с её раной.

Даже не с раной, а с ци Марты.

Красное сияние восстанавливало порванные заклятием чёрного колдуна меридианы. Течение ци приходило в норму. Ядро Марты, под действием алого сияния, начинало равномерно пульсировать.

Марта исцелялась.

Но вдруг процесс исцеления застопорился. Он словно бы дорос до определённого уровня, а дальше силы сияния не хватило.

— Хм… — произнёс медведь и решительно отодвинул меня.

Потом положил свои огромные лапы на грудь и на голову Марты.

У меня в душе всё оборвалось — такой хрупкой и беззащитной показалась мне девушка.

Видимо, медведь почувствовал моё состояние, потому что спросил:

— Сомневаешься?

Я склонился перед учителем.

— Нет! Прости! Я доверяю тебе!

— То-то же! — проворчал медведь и закрыл глаза.

Он продолжал сидеть и держать лапы на лице и груди Марты. И я видел, как он вливает в девушку свою ци и заставляет объединённую ци циркулировать, оздоравливая организм и исцеляя рану.

Я сидел и про себя повторял:

«Спасибо! Спасибо всем! Богам, роду, медведю! Только бы Марта жила!»

Наконец медведь убрал лапы от девушки и сказал мне:

— Вижу, что ты выполнял мои задания. И вижу, что работал мало.

Я только вздохнул.

Говорить медведю, что за это время уже отбил несколько нападений, что постоянно докучают соседи и что у меня есть планы по созданию автомобиля, я не стал. Это будет звучать, как оправдания своей никчёмности и неумения организовать своё время.

Да, я уже принял решение установить жёсткий график медитаций, тренировок и светских дел. И я даже пытался следовать ему. Но моя жизнь сейчас состоит из сплошных форс-мажоров.

И тем не менее, медведь был прав — я мало медитировал и мало тренировался.

— А может и не мало, — задумчиво произнёс медведь. — Может, нужно увеличить мощность…

Я не понимал, что медведь имеет ввиду. Я вообще ничего не понимал, если честно. Я просто сидел и смотрел то на него, то на спящую Марту, то на Мо Сяня, который как склонился в самом начале, так и не поднимал головы.

— Подойди ко мне, — сказал медведь. — Я посмотрю твою культивацию.

Я подошёл, повернулся к нему спиной и сел в позу для медитации.

И совсем не удивился, когда почувствовал на своей спине огромные лапы медведя.

— Разгони ци, — приказал мне медведь.

И я, закрыв глаза, начал гонять ци по меридианам и резервуару. И параллельно очищать ядро. Я не просто заставлял двигаться ци, а пытался именно увеличить скорость течения ци.

— Ещё