Самый лучший комсомолец. Том третий - Павел Смолин

На любой случай стихи найдешь, — вздохнула она, сгребла меня в охапку и призналась. — Я бы с такой головой как у тебя жить не смогла. Меня десять лет идеологией пичкали, у меня и в мыслях не было, что кто-то может думать не так. А теперь я вижу в тех детдомовских детях себя и своих подруг. А ты — совсем другой, словно не отсюда.

Оттуда, где симулякры видны отчетливо при полном доступе почти всех людей к любой объективной информации. Парадокс — база есть, а толку нет, потому что мир давно и непоправимо сошел с ума, потеряв точку опоры в виде трижды оплеванного новоявленными буржуями СССР.

— Самое страшное, что мы можем сделать — списать местные особенности на азиатский менталитет, — вздохнул я. — Тяга к специфическим идеологиям нихрена с реальностью не соотносящихся имманентна вообще всем и относительно легко корректируется. Два-три десятка лет старательного промывания мозгов в любой из наших республик, и мы при доминирующем русскоязычном населении получим целый загон манкуртов, готовых подыхать за чужие интересы чисто ради того, чтобы откреститься от нас. Но мы такого не допустим, и как минимум на территории нынешнего СССР все будет хорошо — иначе нафиг бы я задницу напрягал этим всем? Мне самому одного музыкального альбома в пару лет бы на безбедную жизнь себе и родным хватило. Соберись, товарищ старший лейтенант — всё, что мы делаем, офигенно важно и значимо. И вообще — нам-то чего? У себя проблем хватает. Еще пару дней отбудем повинность — и обратно, в спокойствие и уют Родины. Знаешь, — сев на кровать, хихикнул. — Когда на поезде ехали сюда, у меня такое ощущение было, будто мама-медведица мягкими лапами обняла и нежно на ухо рычит — «возвращайся, сынок, я буду ждать, а пока я жду — ты себя достойно веди!».

Встав с кровати, вооружился гитарой и спел для Виталины песню «Ждите солнца» группы Пилот [ https://www.youtube.com/watch?v=3iQVunUIQVg&ab_channel=Pilot-Topic ]. Вроде помогло, и на лице Вилки появилось привычное оптимистичное выражение.

— Вот и хорошо! — одобрил я перемену, отставил гитару. — Завтра у нас менее нервная программа, но, если хочешь, все равно можешь здесь остаться.

— Нет уж, — покачала она головой и тепло улыбнулась. — Помнишь ты говорил, что будешь стараться мне соответствовать?

— Помню.

— Это и в обратную сторону работает, — подмигнув, крепко меня поцеловала и направилась в ванную. — Пойду штукатурку обновлять. Видел, как младший Ким на меня смотрит?

— Видел, — подтвердил я. — Сразу говорю — не отдам.

— Ты уж не отдавай, пожалуйста! — хихикнула девушка и погладила меня по щеке. — Потому что я тоже очень-очень тебя люблю, Сережа!

И оставив ошеломленного внезапным, но таким желанным признанием меня, она скрылась в ванной.

Хорошо работает родное КГБ — хандры как не бывало!

К моменту, когда за нами пришли, мы были готовы как морально, так и физически. Поздоровавшись с посольским, отправились к Кучерам. Оля — моё почтение: на лице безукоризненная улыбка, а прическа и синее платье накидывают к реальному возрасту добрых пару лет. Хороша, особенно по сравнению с львиной долей аборигенок — страшные эти корейцы в массе своей, поэтому на Юге в какой-то момент и начнут так мощно развиваться косметология и пластическая хирургия.

Спустившись вниз — к Оле прилагается Диана Викторовна, которая, оказывается, тоже умеет шикарно выглядеть — еще раз перездоровались, осмотрели содержимое столов — точная калька приема в ГДР, но добавились любимые Кимом пельмени, огурцы и пирожки. Мне кажется, или я начинаю терпимее относиться к трате прибавочной стоимости на полную фигню? Не, просто привык — так-то до сих пор расстраивает. Ну и сильно помогают размышления о том, что без моего участия социальное расслоение вообще выйдет из-под контроля. По отмашке МИДовского функционера направились к воротам — встречать прибывших с вежливым опозданием в полторы минуты Кимов.

Раскланялись, поручкались, попозировали для местных СМИ. Надо будет завтрашние газетки запросить — че там про меня пишут? Отдельно сфотались с младшим Кимом — улыбаемся все такие веселые. Ясно — не одному мне идея про «дружбу» с наследником пришла, местные тоже догадались. Пофигу.

По пути в посольство Великий вождь спросил меня о том, как мне понравилась сегодняшняя экскурсионная программа. Максимальное лицемерие вкл!

— Меня поразило, насколько вы разбираетесь во всех сферах человеческой деятельности, — с радостной улыбкой поведал я. — Удивительно — куда бы мы не приехали, люди отзываются о вас с любовью и благодарностью за мудрые указания, благодаря которым посещенные вами колхозы и предприятия работают еще лучше, чем до вас. Я слишком юн, чтобы судить о таких вещах, но, по словам достойных доверия старших товарищей, товарищ Сталин тоже досконально разбирался в каждой мелочи, как и должен по-настоящему достойный глава государства. Теперь я понимаю, почему вас называют Великим лидером — вы всем сердцем радеете за процветание Кореи.

— Я всегда был высокого мнения о товарище Сталине, — приняв мою речь за чистую монету, широко улыбнулся Ким Ир Сен. — И мы с ликованием приняли новость о том, что Юрий Владимирович во многом ориентируется именно на этого великого человека. Уверен, он — достойный последователь его дела.

— Поэтому мы и исправляем допущенные после смерти Иосифа Виссарионовича ошибки, — покивал я. — Это — прискорбно, но на Двадцатом съезде мы потеряли многое, объявив самого лучшего правителя в истории нашей страны кровавым диктатором. Но ничего непоправимого не произошло, и, хорошенько поработав, мы сделаем СССР еще сильнее, чем он был в сорок пятом году. И мы очень надеемся, что между нашими странами больше не возникнет прискорбных недопониманий. В конце концов — у нас одна на всех цель, и было бы глупо ссориться с социалистическими странами на радость западным империалистам.

— Я разделяю ваше с дедушкой видение, — не будь дурак, согласился со мной Ким.

Каким бы отбитым на голову он ни был, но твердо понимает — СССР ему нужен, потому что других таких блаженных, готовых «помогать» без надежды на оплату долгов, еще поискать. В моей версии реальности за следующий десяток лет Северная Корея набрала кредитов везде, где только могла, и из-за физической невозможности по ним расплатиться в долг давать перестали — бедственное положение Истинной Кореи в моем таймлайне объясняется еще и этим.

После войны и разделения страны на Юге осталось сельское хозяйство, а на Севере — тяжелая