Мертвые не лгут - Саймон Бекетт

Она подняла глаза и перехватила мой взгдяд.

– Что?

– Ничего. Просто думаю о вас. Вы планируете остаться здесь или вернуться в Австралию?

Я совершил промах, задав этот вопрос. Рэйчел положила сэндвич.

– Не знаю. Даже до исчезновения Эммы я стояла на распутье. Только что порвала длившуюся семь лет связь. Он биолог-маринист и мой шеф, что осложняло отношения.

– Что случилось?

– Обычная история. Двадцатидвухлетняя выпускница института, которая лучше смотрелась в бикини.

– Сомневаюсь, что может быть такое, – ляпнул я, не подумав.

В тусклом свете блеснули ее зубы – Рэйчел улыбнулась.

– Спасибо, но ей я отдаю должное. Я встречала девиц, у которых больше совести, но в раздельном купальнике она просто куколка. Я вернулась в Англию развеяться, освежить мозги и решить, что делать дальше. Единственная удача, если можно так выразиться, я находилась здесь, когда Эмма пропала.

Настроение изменилось, словно на нас повеяло холодным ветром.

– Вы были в это время с ними?

– Нет. Уезжала на свадьбу в Ливерпуль. Выходила замуж старая университетская подружка, но я по крайней мере находилась в Англии. Наши родители умерли, причин для частых наездов не было. С Эммой мы постоянно договаривались повидаться, но до дела никак не доходило. Каждая вела свою жизнь, и казалось, что для спешки нет причин.

Их никогда не видишь.

– Вы сказали, она была моложе вас?

– На пять лет. Откровенно говоря, мы никогда не были близки. Слишком непохожи друг на друга. Эмма была самоуверенной и общительной, с пунктиком заставлять окружающих себя обожать. Если обращала на кого-то внимание, то так, чтобы люди чувствовали, будто их озарило солнце. Такое не могло продолжаться вечно.

Рэйчел смущенно хихикнула.

– Господи, что я такое несу? Вот идиотка!

– Говорите как любая сестра.

– Вот сейчас вы дипломатичны. – Она потянулась за бутылкой и наполнила наши бокалы. – Не поймите меня неправильно: Эмма бывала прелестной. Прекрасно относилась к Фэй, хотя ее не назовешь, что называется, женщиной «материнского склада». Она не умела обращаться с детьми и относилась к Фэй как к подростку. Как к младшей сестре. Души в ней не чаяла. Поэтому последний год дался девочке с большим трудом. Наверное, труднее, чем остальным.

Я вспомнил тени под глазами ребенка и ее слишком тонкие ручонки. Дочь Траска слишком мала, чтобы помнить мать, но в ее возрасте потерять мачеху тоже жестокий удар.

– Поэтому вы и остались?

Я решил, что перешел границу дозволенного. Рэйчел сначала не ответила, только перебирала пальцами ножку бокала.

– Это была одна из причин, – наконец ответила она. – Мне казалось неправильно уезжать. Во всяком случае, до того, как выяснится, что произошло с Эммой. Мы все считали, что это случится скоро. Каждый день ждали, что вот-вот позвонят из полиции и скажут, что обнаружилось то-то и то-то, но этого не происходило. И чем дольше такое тянулось, тем труднее становилось сказать: «Я ждала достаточно долго, пока, я поехала». Пусть Эмма была всего лишь мачехой и Фэй с Джемми мне не родственники. Но теперь стали. В том, что я говорю, есть какой-нибудь смысл?

По ее лицу я видел, что она ждет моей поддержки. В помещении настолько стемнело, что ее глаза светились в сумерках.

– По-моему, да.

– Речь не столько о Джемми и Эндрю, хотя, Бог свидетель, они тоже тяжело пережили случившееся. Я их плохо знаю, но говорят, что Джемми раньше был веселым, общительным подростком. Теперь такого не скажешь. И с ним, и с его отцом иногда приходится держаться настороже. Но они взрослые – справятся. Меня больше беспокоит Фэй. Может быть, если бы они жили в городе, где много людей, где рядом друзья, все обстояло бы иначе. Но здесь… ее ничего не радует.

Я взглянул сквозь огромные окна на темнеющий пейзаж. Небо лишилось света, и лишь поблескивающая рябь на воде обозначала границу между устьем и болотами.

– Не похоже, чтобы это место подходило вашей сестре.

Рэйчел криво усмехнулась.

– Само собой.

– Как они познакомились? – Спросив, я тут же спохватился: – Простите, я становлюсь бестактным.

– Ничего, все в порядке. Если честно, я рада, что появилась возможность выговориться. – Рэйчел опустила глаза на дно бокала. – Ее знакомый строил дом и нанял Эндрю в качестве архитектора. Эмма занималась не только фотографией, но и дизайном и взялась за интерьеры. Ей удавались такие вещи, а незадолго до того она порвала со своим давнишним приятелем. Сверхсамоуверенным типом. Занимался боевыми искусствами и креативной самопомощью, воображал себя музыкантом и кинорежиссером, потому что снял несколько претенциозных музыкальных роликов. Полный придурок.

– То есть он вам не нравился?

– Так прямо не скажешь. – Ее улыбка померкла. – Во многих отношениях они были похожи: оба экстраверты, полные планов, которые никогда не осуществлялись. То сходились, то расходились, а Эндрю она встретила в один из периодов, когда они были врозь. Через полгода они поженились.

Рэйчел посмотрела на фотографию сестры с Джемми и Фэй с таким видом, будто все еще пыталась угадать, что с ней случилось.

– Я чуть не упала, когда получила приглашение на свадьбу. Не столько из-за того, что Эмма выходила замуж, – она всегда была импульсивной. Но Эндрю – мужчина не ее типа. И поселиться здесь… – Рэйчел покачала головой. – Эмме требовалось окружение, она любила галереи, вечеринки. А не заливаемые морем берега и болота.

– Вы с ней об этом говорили?

– Я же ее сестра, конечно, говорила. – В голосе Рэйчел послышалась улыбка. – Она отвечала, что я трусиха и боюсь перемен, а она слишком много времени потратила на всяких «проходимцев». С чем я не могла поспорить. Говорила, что готова осесть и что этот дом станет выставочным залом для нее и для Эндрю. Он проектирует дома, она дизайнер интерьеров, которые наполняет своими фотографиями. Все развивалось прекрасно. И вдруг появился Лео Уиллерс.

Рэйчел помолчала и сделала глоток вина. Я ждал. Темное помещение создавало атмосферу исповедальни, и я чувствовал, что она рада излить душу.

– Уиллерс нанял Эндрю кое-что сделать. У него в устье старый симпатичный дом; у Эммы где-то есть его фотография. Уиллерс хотел все поменять и перестроить и убедил Эндрю поручить Эмме разработку интерьеров.

Я вспомнил, как Ланди показывал мне дом Уиллерса в устье – большое викторианское строение с выходящими на море эркерами.

– Она призналась, что завела друга?

– Нет, но я чувствовала, что что-то происходит. Эмма сказала, что в их отношениях с Эндрю возникли проблемы и она подумывает уйти от него. Я догадывалась, что у нее появился другой мужчина, но она со мной не делилась, кто он такой. Я даже подумала… – Рэйчел оборвала себя, решив, что не все можно говорить, что у нее в голове. – Положение становилось все напряженнее. К тому времени дали трещину мои отношения с другом, и я, наверное, перегнула палку, играя роль старшей сестры. Эмма попросила меня не лезть не в свое дело и бросила трубку. Это был наш последний разговор.