Жена наверху - Рейчел Хокинс

– Привет, красотка, – произносит он в ответ на мое приветствие. – Просто звоню, чтобы узнать, как у тебя дела.

Его голос звучит так расслабленно, небрежно, что мое сердцебиение немного замедляется, а страх постепенно уходит. Судя по шуму на заднем плане – стуку молотков по доскам, отдаленному жужжанию бензопилы, – Эдди на стройке, и я пытаюсь представить, как он стоит там в помятой рубашке и солнечных очках.

– Мы виделись всего два часа назад, – напоминаю я ему. – Уже соскучился?

Я стараюсь говорить кокетливо, сексуально, но, видимо, Эдди улавливает что-то в моем голосе, потому что спрашивает:

– Эй, у тебя все в порядке?

– Я в порядке, – уверяю я, хотя продолжаю прислушиваться к потолку. – Просто услышала какой-то звук в доме.

– Что за звук? – уточняет Эдди, и внезапно я чувствую себя очень юной, напуганной шумом в доме, как ребенок, оставшийся без взрослых.

– Какой-то стук. – Я качаю головой, хотя Эдди меня не видит. – Или несколько ударов. Это так глупо, я знаю. Теперь я крадусь наверх, как героиня в готическом романе или плохом фильме ужасов.

Я ожидаю, что Эдди рассмеется или пошутит. Но он лишь говорит:

– Это большой дом, Джейн. Он издает всевозможные звуки, особенно летом.

– Конечно, – соглашаюсь я. – Я же сказала, это глупо.

– Почему бы тебе не вернуться в постель, Нэнси Дрю? – льстиво уговаривает Эдди.

Меня пронзает вспышка раздражения, сердитого и горячего, но я подавляю ее. Эдди пытается быть милым, а мне нельзя продолжать так поступать, нельзя продолжать пытаться уничтожить то хорошее, что у меня есть.

– Ну, прямо сейчас я вся потная и липкая, так что лучше пойду приму душ, – отвечаю я, и Эдди издает низкий звук, который обычно вызывает во мне желание.

– Хотел бы я сейчас оказаться рядом с тобой, а не здесь.

– Ты всегда можешь прийти домой на обед. – Я стараюсь, чтобы мой голос звучал не менее игриво.

Эдди вздыхает, а я на самом деле испытываю некоторое облегчение, когда он произносит:

– Если бы я мог. Но сегодня у нас ответственный этап работ в доме Конноров, а потом мне нужно заскочить в «Сазерн-Мэнорс». Но я буду дома к пяти, обещаю.

– Ловлю тебя на слове, – отвечаю я.

Закончив разговор с Эдди, я продолжаю стоять в коридоре, положив руки на пустой теперь стол. Над ним висит зеркало – в нем отражаюсь бледная, несмотря на пробежку, я, волосы растрепанные и слегка сальные, а под глазами осыпавшаяся тушь.

– Соберись, тряпка, – бормочу я отражению, обеими руками убирая волосы с лица. Девушка в зеркале похожа на дикарку, и я скалю зубы, а затем с тихим смехом качаю головой.

И тут стук раздается вновь.

– 25 —

Выгуливая собак в этом районе, я порой размышляла о том, где такие люди, как Кэмпбелл, Эмили и Кэролайн проводят день, когда выезжают из Торнфилд-Эстейтс на своих огромных внедорожниках. Как оказалось, неподалеку. Сегодня мы собираемся на заседание Комитета по благоустройству района в «Жареном зерне». Кэмпбелл и Эмили в спортивной одежде, но я оделась немного более элегантно, выбрав серую юбку-карандаш и розовую блузку, подходящие туфли на каблуках. Я все еще не такая загорелая, как они, мои волосы не такие блестящие, но мое отражение в больших солнцезащитных очках Эмили подсказывает мне, что теперь я намного больше похожа на этих дам, чем какие-то несколько месяцев назад.

Мысленно отметив, что надо бы не забыть спросить Эмили, к какому парикмахеру она ходит, я опускаю руку в свою сумку – в этой большой кожаной сумке, очередном моем новом приобретении, могла бы поместиться Адель – и вытаскиваю папку, на которой красивыми, украшенными завитками буквами аккуратно написано «КпБР».

– Вы только посмотри-и-ите на не-е-е! – Эмили тянется, чтобы игриво толкнуть меня в руку. – Как она подготовилась!

Я улыбаюсь, умолчав о том, что просидела над этой папкой до часа ночи, а потом вылила на себя полтюбика консилера, чтобы замазать круги под глазами. Или что, пока я сидела на полу в гостиной, вырезая фотографии из журналов и складывая их в пластиковые папки, сверху снова доносились странные звуки, о которых Эдди просил меня не беспокоиться – всего два удара, достаточно слабые, чтобы на этот раз я не подпрыгнула и не закричала, но все-таки поставила в уме галочку о том, что не помешало бы вызвать дезинсектора.

Я с широкой улыбкой кладу папку на стол, сверкнув на солнце кольцом. Как и было рассчитано, Кэмпбелл наклоняется вперед, чтобы получше рассмотреть кольцо.

– Когда свадьба? – спрашивает она, и Эмили тоже слегка оживляется.

И снова в цель. Сплетни – валюта.

Открыв папку, я перелистываю страницы.

– Честно говоря, мы еще не решили. Мы планировали устроить все в ближайшее время… Ну, знаете, какую-нибудь скромную церемонию. Непринужденно, по-домашнему…

– Не сомневаюсь, что эта ситуация с Триппом усложнила планирование свадьбы, – сочувственно вздыхает Эмили.

Я поднимаю взгляд.

– Мы в основном стараемся не думать об этом.

Это правда. Обе женщины хмыкают в знак согласия, а затем Кэмпбелл со вздохом разворачивает к себе мою папку. Она листает фотографии, но на самом деле не смотрит на них.

– Я позаимствовала пару идей из журнала «Southern Living», – поясняю я. – Помните, мы обсуждали цветочные клумбы в начале квартала? В этой папке на четвертой странице…

– Вы в курсе? Полиция выяснила, что Трипп был на озере.

Эмили говорит это почти шепотом, и я удивленно вскидываю голову. Это что-то новенькое. По-видимому, я не так шокирована, как Кэмпбелл: она подскакивает так резко, что с грохотом ударяется о стол из кованого железа. Кэмпбелл срывает с себя солнечные очки – голубые глаза под ними широко распахнуты.

– Ты, мать твою, сейчас шутишь?! Он ездил туда?! Серьезно?!

Эмили кивает, а я придвигаю папку через стол обратно к себе.

– Так сказали в полиции. Наверное, его кто-то видел? Или обнаружились какие-то чеки от поездки? Только настоящие, а не такие, как у Кардашьян[21].

Последние слова смешат меня – кто знал, что Эмили умеет шутить? – но Кэмпбелл продолжает смотреть на нас, покачивая в пальцах очки.

– Выходит… он действительно это сделал. Убил их.

– Ну конечно, это он их убил.

Я говорю это резче, чем хотела, поэтому они оборачиваются и смотрят на меня. Вот черт. Прочистив горло, я перелистываю несколько страниц в папке.

– Я просто хочу сказать… Полиция выполняет свою работу. Если Триппу предъявили обвинения, значит, на то есть веские причины.