Джихад-Такси 2008 - Антон Некрасов

Гогричиани нахмурился.

— А я тебе зарплату с чего плачу, да? — мрачно парировал он. — Ты об этом не задумывался?

Даур не задумывался. Его устраивал тот факт, что с того момента, как Гурам закрепил за ним должность управляющего, ежемесячный доход молодого человека возрос до двадцати, а то и тридцати тысяч в месяц. Для Москвы это были не такие уж большие деньги, но для уроженца поселка Лдзаа, коим и являлся Даур, — сумма просто запредельная. Продолжая скромно питаться и жить при гараже, но уже на льготных условиях, молодой человек откладывал каждый месяц не меньше десятки. У него появился собственный скромный капитал. Однако Даур действительно никогда не задавался вопросом о том, из чего Гурам платит ему деньги. А оно вот как получалось! Даур почувствовал, что краснеет.

— Так это из-за меня, значит, нашему брату только на «Доширак» и хватает, да? — негромко произнес он.

— Из-за тебя и из-за меня, — Гогричиани был доволен тем эффектом, который произвели на Даура его последние слова, а потому к нему вернулось прежнее благостное расположение духа. Потянувшись к лежащей на краешке пепельницы потухшей сигаре, Гурам подхватил ее и пристроил во рту. Раскурил. — Такая жизнь, Даур, да? Ничего не поделаешь. Кто-то работает руками, а кто-то головой. И те и другие должны получать деньги за свой труд. Только трудиться головой труднее, дорогой. Что делают бомбилы? Баранку крутят, да? Тут ума много не надо. А ты решаешь многие организационные вопросы. Я вообще основал весь этот бизнес, который кормит столько людей. Разве это не достойно уважения, да? — Гурам пустил густой клуб дыма и привычно поцокал языком. — Ты тоже должен относиться к себе с уважением, Даур. Ценить себя надо, да? Понимаешь, что я говорю? У тебя свадьба скоро. Деньги нужны. Работай. И они пусть лучше работают. Хоть по двадцать часов в сутки. Кто против, да? Что сверху — то их. Справедливо, да? Э-э-э, и вообще, я что-то не понимаю, дорогой? Ты за них или за меня? Тебе что, дорогой, работа не нравится, да? — он улыбался, но теперь в этой улыбке Даур отмечал что-то зловещее. Такое выражение лица у Гогричиани было всякий раз, когда он говорил водителям о том, как заботится об их благе. — А то смотри, я могу и другого на твое место подыскать, да? Только свистни, Даур, и те, кого ты сейчас с пеной у рта так защищаешь, по тебе ногами пройдутся. Не веришь? Давай попробуем?

Даур ничего не ответил. Да и что тут можно сказать? При всем своем извращенном понимании жизни Гогричиани был прав. Как говорится, своя рубашка ближе к телу. Вновь взяв в руки вилку, Даур продолжил трапезу.

— И все равно, — упрямо произнес он после недолгой паузы. — Мне не нравится такая несправедливость.

— А кому нравится?

— Не знаю, кому, — Даур не смотрел на Гурама. — Я не против тебя. Ни в коем случае, да? Но с таким положением надо что-то решать… И у меня есть мысли…

— Что за мысли? — большой заинтересованности в голосе владельца таксопарка не было. Спросил исключительно для проформы. Чтобы поддержать беседу.

Но Даур отрицательно покачал головой.

— Не могу сказать пока. Сначала надо проверить все. А если получится, я думаю, что и ты доволен будешь, и я, и водители…

— Ну-ну. Пробуй, конечно, да? На то ты и управляющий, чтобы делать бизнес лучше. Только фирма страдать не должна.

— Фирма не пострадает, — заверил хозяина Даур.

— Это хорошо. Слушай, а что там с поисками этого шакала — Джемала? «Бомбилы» ничего не говорят?

— Ничего, — Даур был рад смене темы, хотя его и покоробило, что Гурам поинтересовался в первую очередь судьбой Джемала, а не своей родной дочери. — Ни его, ни Дианы в городе не видно. Но я не отступлюсь, пока не смою кровь Амирана кровью.

— Э-э-э, не надо крови, да? — Гогричиани поморщился. — Зачем тебе это, Даур? Их просто найти надо и поговорить. Деньги вернуть надо. А Амирану ничем Уже не поможешь.

Даур покачал головой.

— Все равно найду и месть буду делать!

— Успокойся, да? Его и так многие уже ищут. Но пока не находят, — Гогричиани отвел взгляд в сторону и сфокусировал его на прибрежных пейзажах, продолжавших проплывать на общем фоне водной глади и чистого безоблачного неба. — Я боюсь уже, что они смогли все-таки уехать. Смотри, сколько времени прошло, да? А в Москве пусто.

— Затаились где-то, — высказал свое мнение Даур. — Но им придется голову поднять. Нельзя же все время прятаться…

— Надеюсь, что ты прав, — Гурам глубоко затянулся. — А что кушаешь так вяло? Совсем аппетита нет или еда не нравится?

* * *

— Когда?.. Через час? Хорошо, я перезвоню… Нет, у меня нет номера телефона. Я сам вам перезвоню… Да, хорошо…

Джемал опустил трубку на аппарат, а сам плюхнулся в стоящее рядом кресло. Устало вытянул ноги. Диана молча взирала на него, занимая на низеньком продавленном диванчике полулежачее положение. На ней был синий спортивный костюм, волосы теперь были просто забраны на затылке в конский хвост и перетянуты красной ленточкой. Джемал не привык видеть возлюбленную в таком виде, и это немного коробило его. Однако он прекрасно понимал, что пользоваться деньгами, которые мертвым грузом лежат у них в сумке между стеной и шкафом, сейчас нельзя. Скромный домик в городе Серебряные Пруды Московской области, снятый Джемалом, стал их единственным временным прибежищем…

Покинуть пределы России молодые люди пока не могли. Джемал был уверен, что их с Дианой разыскивают, и не только менты. Случай на дороге заставил Джемала отказаться от первоначального плана. Диана была против, но ему удалось убедить девушку в своей правоте. Джемал резонно полагал, что риск сейчас не для них. Именно по этой причине он по своим каналам уже договорился, чтобы им сделали новые паспорта-«двойники». Украденный или купленный паспорт на реально существующего человека с переклеенной фотографией. Как правило, такой паспорт выдерживает даже проверку по базам данных, если фотоснимок переклеен грамотно и настоящий владелец еще не успел заявить об утере документа…

Но процесс слишком затянулся.

Диана откровенно затосковала по столичной жизни и с каждым днем высказывала в адрес Джемала все больше претензий.

— Ну что там? — резко бросила она, когда молчание стало слишком долгим. — Что тебе сказали?

— Потерпи немного, милая, — Джемал вынул из кармана сигареты и неторопливо закурил. При этом он смотрел не на Диану, а на собственные руки. — Всего ничего осталось, я думаю.

— Ты думаешь? — язвительно заметила девушка. — Ты говоришь это каждый день.

— Я знаю. Но все не так просто. Понимаешь? Они искали…

Джемала все чаще и чаще посещали сомнения относительно того, правильно ли он поступил. Стоило ли ради девушки так жестоко подставлять родного отца? В конце концов, Нугзар Евлоевич при всех своих недостатках не сделал ему лично ничего плохого. Напротив, он очень тепло и по-доброму относился к родному сыну. Но, с другой стороны, Джемал не мог быть уверен в том, что Диана не бросила бы его, откажись он принимать участие в ограблении Гогричиани. А Джемал любил эту девушку. В этом он был абсолютно убежден. А когда любишь кого-то, то идешь на любые жертвы…