Порошок в зеркалах - Анастасия Эльберг

— Ты не дождешься доктора Гентингтон?

— Доктора Гентингтон? Вы сегодня что, не разговаривали?

— Нет, мы сегодня не виделись.

— Я встретила ее в коридоре после того, как мы с тобой пообедали. И сказала ей, что сегодняшний вечер мне хочется провести в женском обществе, а она меня поддержала. Так что, — Афродита развела руками, — мне придется покинуть вас. У нас с доктором Гентингтон насыщенный график.

Доктор Мори отставил в сторону бокал с вином.

— Так что же, домой я могу возвращаться только под утро?

— Мы вряд ли придем домой до утра. Так что квартира в твоем распоряжении.

Афродита прислушалась, после чего взяла сумочку, достала сотовый телефон и ответила на звонок.

— Да, дорогая? Я уже выхожу.

Вивиан посмотрел ей вслед.

— Вот так вот моя же женщина уводит у меня женщин, — улыбнулся он.

— Надеюсь, вы не отправитесь на поиски приключений, и не оставите меня одну?

— Что вы. Ночь только началась, завтра выходной и никто никуда не торопится. Особенно важно не торопиться с поиском приключений. А то мы найдем слишком много, и потом долго будем разбираться, что к чему. Как поживает господин Мэйсон?

Кларисса удивленно посмотрела на него.

— Вы с ним говорите… обо мне?

— Он упоминает о вас.

Кларисса улыбнулась.

— Надеюсь, упоминает в хорошем ключе?

— У пациента есть право на тайну, госпожа Вольфсон.

— Да, вы правы. Просто мы с ним почти не общаемся. Он весь в делах. Работа, работа, работа…

— Если бы он не работал, у вас бы не было денег, и вы бы не могли их тратить.

— Точно так же, как и у вашей женщины.

Воспользовавшись парой минут тишины, доктор Мори допил вино.

— Ваша беда, Кларисса, в том, что вы скучны.

Он не воспользовался вежливым «госпожа Вольфсон», и от Клариссы это не ускользнуло.

— Это вам сказал господин Мэйсон?

— Нет, это говорю вам я. Господин Мэйсон любит предсказуемых женщин. Это его беда. А ваша беда в том, что вы предсказуемы.

Кларисса промолчала.

— Изо дня в день вы живете одну и ту же жизнь, — продолжил Вивиан. — Вы зациклены на мыслях о собственном несовершенстве, об отсутствии таланта и о том, что ваша жизнь не удалась. Дита — ваша полная противоположность, и поэтому вы подружились. Вам удобно проецировать на нее ваши недостатки. Вы обвиняете ее в том, в чем боитесь обвинить себя. А в перерывах между этими обвинениями думаете о том, что хотели бы поменяться с ней ролями. Дита это понимает, и ей смешно. Но она сочувствует вам. Женская дружба отличается от мужской тем, что в последней статус и разница во взглядах не играет серьезную роль. А женская дружба основана на этих различиях.

— Что вы думаете по поводу того, чтобы попросить счет и поехать куда-нибудь, доктор?

— Предлагаю поехать ко мне домой. Надеюсь, вы не забыли про свое обещание?

Больше всего Афродита не любила вставать с кровати сразу после того, как просыпалась. В будние дни она заводила будильник минут на пятнадцать, а то и на тридцать раньше для того, чтобы у нее было время немного полежать. Вот и теперь она не торопилась открывать глаза, вспоминая увиденный сон и прислушиваясь к тишине спальни. Часы с большими цифрами, стоявшие на прикроватной тумбочке, показывали почти полдень. Афродита поудобнее устроилась на руке доктора Мори, который обнимал ее во сне, и снова положила голову на подушку.

— Все хорошо? — сонно спросил Вивиан. — У тебя ничего не болит? Который час?

— Без десяти двенадцать. По нашему графику, раннее воскресное утро.

Вивиан обнял ее чуть крепче. Афродита поправила одеяло: на улице шел дождь, окно в спальне всегда было открыто, и в комнате царила прохлада.

— Как ты провел вчерашний вечер? — снова заговорила она. — Точнее, вчерашнюю ночь?

— Я поехал домой с твоей очаровательной подругой. Она хорошо танцует, и только. Тот случай, когда женщину не спасает даже третий размер груди и длинные ноги.

Афродита приподняла голову и попыталась повернуться к нему.

— Чем вы занимались?

— Мы выпили, а потом я отвез ее домой.

— Ты меня разыгрываешь!

— Честное слово. Или от меня снова пахнет женщиной?

Она насмешливо фыркнула.

— Она тебе не понравилась?

— Она глупа, Дита. Во-вторых, в последнее время меня раздражают женщины, которые просят меня залезть к ним под юбку. Я пригласил ее на сеанс психоанализа. Ты не против?

— Это твоя работа, я не могу говорить тебе, кого приглашать. Вы обсудите ее эротические фантазии. Думаю, она давно этого жаждет. Обсудить их с тобой.

Вивиан провел пальцами вдоль ее позвоночника, и Афродита свернулась клубком.

— Помнишь? — спросила она.

— Что именно?

— Когда я была в больнице, ты ни разу не прикоснулся ко мне. Даже капельницу мне ставила медсестра.

— Наутро после того, как ты появилась в больнице, профессор Монтгомери позвал меня к себе и сказал, что после пережитого тебе вряд ли понравится, если к тебе будет прикасаться мужчина. Даже если учесть, что этот мужчина — врач. И я с ним согласился. Поэтому мы свели наш тактильный контакт к минимуму.

— Думаю, что-то подобное я чувствовала. — Афродита помолчала. — Как-то вечером мы остались в палате одни. Я ужинала, а ты заполнял медицинскую карту. В какой-то момент ты поднял голову, посмотрел на капельницу и заметил, что лекарство закончилось. Медсестры рядом не было — лекарство обычно меняла она. Я смотрела, как ты открываешь ампулу и набираешь лекарство в шприц для того, чтобы наполнить пакет для капельницы, и думала о том, какие у тебя красивые руки. Такие пальцы, будто ты не хирург, а художник или музыкант.

— Помню, ты спросила про татуировку. Тебя удивил мой ответ?

— Нет. Ты оставлял впечатление несчастного человека. Человека, который устал от жизни. И я вполне могла предположить, что ты говоришь правду.

Афродита повернулась к нему и вгляделась в его лицо — так, будто хотела понять его реакцию.

— Почему-то я думала, что ты проверишь иглу, поправишь что-нибудь. Прикоснешься ко мне. Но ты этого не сделал. Ты выбросил пустой шприц и сел, а потом снова принялся за карту. И я подумала, что это правильно. Потому что в тот момент мне так хотелось, чтобы ты прикоснулся ко мне. Даже случайно. С одной стороны, мне этого хотелось, с другой мне было страшно об этом думать — несколько дней назад убили моего мужа, я потеряла ребенка, во мне не должно быть таких ощущений, это неправильно, я не могу хотеть, чтобы ко мне прикоснулся мужчина, которого я почти не знаю. И… в тот момент мне казалось, что если ты прикоснешься ко мне, то я отдамся тебе прямо здесь. И не буду думать про медсестру, которая может войти сюда в любой момент.