Мое темное счастье - Ольга Шерстобитова

— Я хочу к Арану, — неожиданно сказала я, смотря, как солнце скрывается за горизонтом, а Эридейле обнимает дриаду.

Эльфийки тоже решили присоединиться к компании. Рассказывать Арану о новостях стало уже традицией. В такие моменты нас не покидало ощущение, что он рядом и все слышит.

— Поплавать хочешь? — спросил Глин, когда компания окружила статую и снова переключилась на обсуждение сада и сказок.

— Да. Тир, ты с нами?

— Почему бы и нет, — отозвался тот.

Я обернулась к Лиру.

— Иди, не волнуйся. И… возвращайся.

Как будто я собиралась сбегать! Зато с Тиром и Глином в воде оказалось весело, особенно плавать наперегонки. Остальные, кто пришел в пещеру, подбадривали нас и даже спорили, кто успеет в очередной раз добраться до берега раньше.

— А теперь — в полет русалок? — предложила я.

— Никогда не пробовал, — честно признался Тир. — Влюбился и отказался от этого раньше, чем понял, что это такое. Думаете, получится?

— Почему бы и нет? — спросил Глин, бросив странный взгляд на брата Лира.

Тир и не догадывался, что теряет. Полет не только восполнял силы, он дарил чистую радость. А когда взлетаешь с кем-то… Это еще и ощущение надежного сильного плеча, поддержки, искренней дружбы и привязанности. Кажется, нам с Глином удалось удивить Тира.

— Еще бы пару песенок, — мечтательно сказал Тадеуш, едва я оказалась возле костра.

Лир высушил мой хвост, помог одеться. Глин только посмеивался. У него таких трудностей с одеждой не возникало. Дядя считал, это связано с моим постоянным пребыванием на поверхности. Но разве я могла отказаться и жить иначе?

Долго упрашивать меня не пришлось, запела. Мелодия плавная, красивая, легкая… Чем-то песня была похожа на ту, что любила Аранатариэль. Когда закончила, распахнула глаза и охнула.

Пещера исчезла, друзей нигде не было, а я так и сидела на поваленном дереве в клубящемся молочном тумане. Из него неожиданно вынырнула знакомая фигура.

Аран!

Но голос перестал слушаться, снова исчез. Странно как… И с места не сдвинуться.

— Ари, у меня мало времени. Я возле грани, но не переступил черту, за которой нет возврата. Жив еще… И вас всех слышу. Не вините друг друга в случившемся. Я не жалею. Иначе не смог бы поступить. Сейчас мне позволили с тобой увидеться и немного поговорить. Но это будет наша единственная встреча.

Ответить я не смогла.

— Заклятие может снять песня трех русалов, двое из которых были темными магами, но сменили суть и перешли на сторону света. Ты оказалась готова умереть, но не жертвовать моей жизнью, Ари, поэтому у меня есть этот крошечный шанс вернуться.

Искать русалов в Серебряном городе смысла нет. Один из них — Тир, другая — ты, а третий… Богиня Судьбы сказала, он еще не стал русалом, ему только предстоит в скором времени сделать выбор. И вы не должны никак влиять на это решение, иначе я навсегда окажусь заперт в камне. Берегите себя. Передай Даринель, что люблю…

Аран стал таять в тумане, голос звучал совсем глухо. Вскоре дымка рассеялась, а я оказалась сидящей возле костра в кругу встревоженных друзей.

— Попить дайте, — прохрипела я.

Вода тут же появилась в моих руках.

— Что случилось? — спросила я.

— Ты неожиданно побелела. Взгляд стал таким, словно ты находишься очень далеко отсюда, — сказал Тир. — Возле грани так бывает, я слышал…

— Я там и побывала, — выдохнула в ответ. — И встретилась с Араном.

Друзья уставились на меня, ожидая продолжения рассказа. В моих словах они не усомнились ни на миг. Выложила все как на духу. Не сочтут же сумасшедшей!

— Чтобы человек, тем более темный маг, сменил суть, добровольно стал русалом, я о таком даже и не слышал, — удивился Агрий, пораженный моим рассказом.

— Это невозможно? — спросил Тир, обнимая Эридейле.

— Маг должен родиться русалом, — ответила Алона. — И это всегда светлый маг, потому что в нем кровь Аранатариэль.

— То есть темный маг не может вдруг приобрести хвост, если его не родила русалка? — прямо спросил Рокот.

— Да, — тихо и задумчиво сказал дядя. — С рождением русалов все непросто. Первенец всегда должен появиться на свет на берегу, а следующие дети — в воде. Говорят, Аранатариэль так решила, иначе бы у нас не было возможности оборачиваться в человека.

Дядя замолчал, потеребил косу, а потом продолжил:

— Чаще всего русалки, когда появляется второй малыш и потом следующие, остаются в Серебряном городе.

— То есть и в первом, и во втором случае дети будут русалами?

— Если ребенок родился в море, он не покидает Серебряный город без сопровождения родителей до пятнадцати лет и русалом становится однозначно. Но первенцы… тут сложнее. Едва рождается ребенок на берегу, русалка забирает малыша в Серебряный город, и там он живет, источник дает ему силу. Малыш со временем оборачивается, получает хвост. Если же ребенок-первенец не вернется в море после рождения, то стать русалом ему сложнее. Источник магии его не подпитывает, русалочья сущность спит. Условия трудновыполнимые, но опять же не мы их установили. Вспомните историю Ариадны. Она должна была попасть в день своего рождения в заколдованное озеро. То же самое и с тобой, Тир. Полагаю, когда ты стал русалом, никто не поинтересовался, хочешь ли сменить тьму на свет. А сила Аранатариэль не оставила выбора, просто выжгла ненужное, темное, заменила на светлое. И процесс был более безболезненным. А тут — добровольно. То есть маг должен знать правду и отказаться от тьмы!

— И мы должны отправить его в озеро?

Дядя вздохнул.

— В Серебряном городе тоже можно провести ритуал. Он непростой, но… невыполнимый. Как русалу, не прошедшему инициацию, туда попасть? До морских глубин далеко, телепортация в Серебряный город с первого раза недоступна, сама знаешь, Ари. Он должен быть очень могущественным магом, чтобы сам доплыл до русалов и нашел город.

М-да, задачка та еще!

— Отец, сестричка, вы не видите второй проблемы! Тот, кого нам нужно найти, тоже сын русалки. И мы даже не знаем, рожден ли он на суше или в море. И главное, кем? Те русалы, что живут в Серебряном городе, нам известны. Нет среди них того, кого ищем.

— Почему? — поинтересовался Лир.

— Русалка не сможет оставить своего ребенка. Если только умрет… У нас рождается не так много детей, чаще всего один или два. Три вообще редкость. Мы привязаны к ним, бережем и заботимся о каждом, — ответила Алона.

В ее голосе слышалась легкая грусть. Видимо, Глину в свое время очень хотелось братишку или сестричку.

— Значит, если русалка живет на берегу и второй малыш родится не в воде, то русалом ему не стать?