Отведай лунного света - Чарльз де Линт

— Надо заканчивать с этим, — сказал он. — Мне нужна эта Башня, Джек. Я хочу знать секреты Вруика, которые он передал тебе. Вот и все. Армия сидх собирается у стен Башни. Может, мои бойцы и победят их, а может, и нет, но я не собираюсь ждать сложа руки. Мне нужна удача Кинроувана, вся до последней капли.

— Но ведь... они же... не могут тебя убить... — выдавила Джеки сквозь зубы.

— Конечно же нет. Но они могут победить Неблагословенное войско, схватить меня, расчленить. Я не умру. Но подумай, сколько времени мне потребуется, чтобы воссоединиться вновь. Я не могу этого допустить. Эта Башня — ключ к Кинроувану, а ты ключ к этой Башне. И ты отопрешь ее мне.

— Но я не знаю как... Невидимые руки швырнули ее о стену.

— Возражения не принимаются, — сказал друихан.

В его глазах снова зажегся злобный огонь. Он поднес руку к лицу Джеки, и его покрыла паутина. Она прилипла к ее коже так, что теперь Джеки видела сквозь серую пелену. Она стала трясти головой, пытаясь освободиться, но паутина пристала намертво, словно вторая кожа.

— Мое терпение кончилось, — предупредил друихан. — И сейчас ты увидишь, что это значит.

Чувства Джеки отключались одно за другим. Первым ее покинуло зрение, она перестала различать предметы сквозь пелену и вскоре погрузилась в полную темноту. Но другие чувства на время обострились.

Она слышала свое прерывистое дыхание и тихое дыхание друихана. Снизу до нее доносились крики боганов и прочих созданий, собиравшихся под нечистые знамена, на которых был изображен распятый человек-лебедь.

Затем исчез и слух.

Теперь она слышала лишь запах собственного страха и запах тлена, исходивший от друихана.

Обоняние исчезло.

Но она могла чувствовать вкус страха, стоявшую в горле блевотину и соленый пот на губах.

Вкус исчез.

Осталось осязание. Она ощущала за спиной жесткую стену, дуновение сквозняка. Но нервные окончания начали отмирать, клетка за клеткой, пока не наступила полная атрофия всех чувств.

Джеки перестала ощущать внешние раздражители. Она отключилась от мира, словно погрузившись в транс. Но не нашла там ни отдохновения, ни внутренней гармонии. Этот монстр украл ее чувства, ввергнув в пустоту.

Она понятия не имела, сколько прошло времени.

Это могла быть секунда или целая вечность. Джеки охватила паника.

Неужели он оставит ее здесь?

Может ли что-либо существовать в этой пустоте?

Она попыталась вызвать какой-нибудь образ, но сначала у нее ничего не получалось. Потом ей удалось представить маленькую свечу, но ее пламя задрожало и погасло.

От него осталось лишь слабое свечение. Джеки сумела высечь из него искру, подобную далекой звезде.

Но и она исчезла.

Бездна окружала ее. Засасывала. Поглощала.

Паника усилилась.

Она проведет здесь вечность.

Побег немыслим. Без помощи друихана ей не вернуться в мир.

Дай ему то, что он хочет, — твердил ей страх.

«Но я не знаю как, — причитала она. — Я не могу дать то, что ему нужно, если не знаю как».

Дай ему это. Дайемуэто. Дай. Ему. Это.

«Нет», — ответила она. Она не сделала бы этого, даже если бы могла.

Джеки ухватилась за эту мысль, стала повторять ее, чтобы справиться с паникой. Она отвечает за Башню. Она сама привела в нее врага и теперь должна за это расплачиваться. Но друихан больше ничего от нее не получит. Он может оставить ее здесь навсегда, она все равно не раскроет ему никаких секретов.

Ужас немного отступил.

Искра, которую она пыталась представить, внезапно превратилась в полную луну, висевшую на черном небосводе ее сознания.

Луна задрожала и исчезла. На ее месте возникла женщина, которая смотрела на Джеки. У нее были серебристые волосы, круглое лицо, полные губы и темные глаза, плащ, сотканный из мха и листвы, ниспадал красивыми складками. На ее плечах росли грибы. Она улыбнулась Джеки теплой улыбкой, словно мать своему ребенку. Затем образ исчез, и Джеки вновь обступила пустота. Но страха уже не было.

«Должно быть, мне явилась сама праматерь Арн. Она пришла ко мне, и в ее глазах светилась удача». Паря в пустоте, Джеки сознавала, что это не так уж много. Ей не предложили ни свободы, ни возмездия. Только взгляд. Но и этого было довольно. Она должна будет навсегда удержать воспоминание, потому что, кроме этого, у нее ничего не осталось. Она... Чувства вернулись, захлестнув ее бурным потоком.

Зрение, слух. Она видела перед собой насмешливое лицо друихана, слышала собственное прерывистое дыхание.

Обоняние. Запах страха и зловоние боганов.

Вкус и осязание. Соленый привкус во рту, боль в спине.

Она опьянела от этого потока ощущений, не обращая внимания на присутствие друихана. Ее решимость стоять до конца пошатнулась. Даже страх и боль были лучше, чем пустота.

Друихан ослабил невидимую хватку, и Джеки упала на пол.

— Вот куда мы попадаем после смерти, — сказал он. — Я могу отправить тебя туда прямо сейчас, если ты не дашь мне того, что я хочу. Или же ты дашь мне ключ от Башни и тогда после смерти отправишься гулять по зеленым полям в край Летних звезд и, может, даже родишься вновь.

Из бездны нет спасения. Освобождение невозможно.

Джеки медленно подняла голову и посмотрела на него. Она отчаянно хотела бросить ему в лицо: «Отправляйся в ад, жалкий ублюдок». Но одна мысль о возвращении в пустоту парализовала всю ее волю.

— Ну, так что? — спросил друихан.

— Я...

Ее голос звучал словно лягушиное кваканье. Она медленно привстала на локтях и попыталась для начала сесть, прислонившись к стене. Ей хотелось говорить с ним стоя. Джеки надеялась, что это прибавит ей отваги. Валяясь в ногах у врага, она могла только сдаться. Она сделала попытку подняться, но ее пальцы беспомощно скользили по стене. Джеки постаралась снова вызвать в своем сознании образ Арн, этой удивительной женщины в лесном плаще и со светящейся в глазах удачей.

«Я хочу быть сильной, — сказала она своему воспоминанию. — Но у меня ничего не получится, пока я здесь лежу».

Она попыталась снова.

Друихан смотрел на ее усилия с презрительной усмешкой.

Ни дна ему ни покрышки. Он может позволить себе роскошь быть терпеливым. Ведь он упивается ее болью, крадет ее удачу. Кажется, что он высасывал из нее жизненные силы.

Но она не сдастся. Она встанет на ноги и плюнет ему в лицо, и к черту последствия. Нельзя валяться у него в ногах. В таком положении она может сказать только одно: я не знаю, где ключ, поищи его, пожалуйста, сам, только не отправляй меня обратно в пустоту.