Не учите меня жить! - Мэриан Кайз

— А ты случайно не выдумываешь опять? Как с белочками, играющими в азартные игры, и моей соседкой по квартире по имени Элизабет Ардент?

— Нет, — заверил он. — Разумеется, нет. Честное слово, Люси, я никогда не стал бы шутить и выдумывать, если речь идет о важных вещах. Хоть и жалею, что история моей семьи — не сказка. Наверное, для утонченной городской девушки вроде тебя все это звучит странно?

Я ничего странного не находила.

— Понимаешь, мы жили очень уединенно, — продолжал Гас. — Ферма стоит на отшибе, людей мало, кроме соседей, общаться не с кем, так что я лучшей жизни не видел. Свою семью мне было не с чем сравнивать. Много лет думал, что ежедневные драки, крики, слезы и так далее — обычное дело, и все живут, как мы. Должен тебе сказать, что для меня было большим облегчением узнать, что мои предположения верны и что родственники мои действительно ненормальные, как я всегда и думал. Вот тебе, Люси, и весь рассказ о моих корнях.

— Что ж, спасибо за откровенность.

— Я тебя напугал?

— Нет.

— Наверное, у тебя тоже родственники сумасшедшие.

— Вынуждена тебя разочаровать — нет.

— Тогда почему ты так терпима к моим?

— Потому что ты — это ты, а не твоя семья.

— Если бы все было так просто, Люси Салливан.

— Очень может быть, Гас… Гас, а дальше?

— Гас Лаван.

— Приятно познакомиться, Гас Лаван, — сказала я, пожав ему руку.

Люси Лаван, произнесла я про себя. Люси Лаван? Ничего, звучит. А если сохранить еще свою фамилию? Люси Салливан Лаван. Тоже очень неплохо.

— Мне тоже очень приятно познакомиться с тобой, Люси Салливан, — серьезно произнес он, отвечая на рукопожатие. — Хотя, кажется, я уже тебе это говорил?

— Да, вчера вечером.

— Но со вчерашнего вечера это не стало менее верным. Пойдем пить пиво, Люси?

— Гм… да, конечно, если хочешь. Ты уже нагулялся?

— Я погулял достаточно, чтобы мне захотелось пить, следовательно, я нагулялся.

— Отлично.

— Люси, который час?

— Не знаю.

— У тебя нет часов?

— Нет.

— И у меня нет. Это знак.

— Знак чего? — нежно спросила я. Того, что мы с Гасом — родственные души? Того, что мы идеально подходим друг другу?

— Того, что мы всегда и везде будем опаздывать.

— А-а. Эй, ты что делаешь?

Гас откинулся на спинку скамейки, запрокинул голову и смотрел в небо, озабоченно цокая языком и бормоча что-то вроде: «сто восемьдесят градусов», «в Нью-Йорке на семь часов больше», «или нет, в Чикаго».

— Смотрю на небо, Люси.

— Зачем?

— Чтобы узнать время, конечно.

— Ну и как, есть результаты?

— Люси, я готов заявить с почти полной определенностью — разумеется, ты понимаешь, что ошибиться может всякий, — но я могу точно сказать, что день почти наступил. Восемьдесят семь процентов вероятности. Или восемьдесят четыре. Было бы интересно узнать твое мнение по данному вопросу, Люси.

— Я бы сказала, что сейчас около двух часов дня.

— О боже, — вскочил он со скамейки, — неужели так поздно? Тогда пошли скорее, нам надо поторопиться.

— Ты о чем? — хихикнула я, пока он тащил меня за собой через весь парк к выходу.

— Время закрытия, Люси, время закрытия. Мерзкое слово. Нет, два мерзких слова. Гадкие, грязные слова, — с отвращением воскликнул он, будто отплевываясь. — Грязные! Сегодня пабы закрываются в три, а откроются только в семь, я не ошибаюсь?

— Нет, — пропыхтела я, стараясь не отстать. — Разве что сегодня утром приняли какую-нибудь поправку к закону о торговле спиртным.

— Думаешь, и правда приняли? — внезапно остановившись, спросил Гас.

— Вряд ли.

— Тогда поспешим, — отрывисто бросил он, переходя почти на бег. — В нашем распоряжении всего час.

Мы остановили свой выбор на первом же после выхода из парка пабе, в который вошли. Там было вполне сносно, и на том спасибо, потому что меня преследовало чувство, что Гас заставил бы меня войти, даже если бы в пабе провалилась крыша и рушились стены.

У двери он положил руку мне на плечо.

— Люси, мне очень неловко, но, боюсь, профинансировать эту акцию придется тебе. Во вторник я получу пособие и сразу отдам тебе деньги.

— Да… да, конечно.

Сердце у меня упало, но я успела поймать его, пока оно не шлепнулось наземь. В конце концов, Гас не виноват, что я встретила его в выходные, когда у него в карманах пусто.

— Что будешь пить? — спросила я.

— Пинту пива.

— Какого?

— «Гиннесса», разумеется…

— Ну конечно.

— …и маленькую, — договорил он.

— Маленькую?..

— Виски, льда не надо.

— Понятно.

— Но только пусть будет большая, — добавил он.

— Извини?

— Большая маленькая.

— Что?..

— Ну, виски. Полный стаканчик.

— А, теперь ясно.

— Надеюсь, Люси, ты не возражаешь. Не вижу смысла делать что-либо наполовину, — извиняющимся тоном объяснил он.

— Все в порядке, — вяло кивнула я.

— Ну, и себе закажи что хочешь.

— Гм, спасибо.

Будь я Карен, мое «гм, спасибо» прозвучало бы очень ядовито, но, поскольку я — это всего лишь я, то «гм, спасибо» ничего, кроме «гм, спасибо», не означало.

— Люси, смотри, вон там свободный столик. Пойду покараулю его, пока ты принесешь выпить.

У стойки бара мне на минуту взгрустнулось, но я сурово остановила себя. Нечего думать всякие глупости. Во вторник он получит деньги.

— И хорошо бы еще картошки фри, — сказал мне прямо в ухо голос Гаса.

— С чем?

— С солью и уксусом…

— Хорошо.

— …и еще, если у них есть мясо с горчицей…

— Будет сделано.

— Ты ангел доброты.

Себе я заказала скромную диет-коку.

Гас управился с пинтой пива и двойным виски раньше, чем я допила свой бокал. Если точно, он прикончил их, когда я еще только садилась за стол.

— Повторим, — предложил он.

— Конечно, повторим.

— Сиди, не вставай, — заботливо сказал он. — Дай только деньги, я сам все возьму.