Дом на Дворцовой - Владимир Антонов

– А ты, наверное, акробатикой или гимнастикой занимаешься. Вон какие бицепсы накачал!.. Меня зовут Наташа. Я, между прочим, мастер спорта по художественной гимнастике. Вот так! Эй, очнись… Ты чего замер? Так ты кто – спортсмен или от природы такой красавчик?..

Володя, наконец, пришёл в себя и попытался изобразить полное безразличие, как учил его Витька. Но попытка не удалась. Ему никак не удавалось отвести от девушки восхищённых глаз, в которых отражались признаки любви с первого взгляда, юношеского неискушённого любопытства и полового неопытного влечения. Она была немного постарше, с прекрасной фигуркой, симпатичной мордочкой и отлично понимала, что сейчас происходит с этим лохматым парнишкой. Он ей тоже сразу понравился, но это не могло изменить сути вещей. Володя был ещё очень – очень маленьким. Пух только едва начал пробиваться над верхней губой, и строить с ним какие-то отношения просто не имело смысла. Потеря времени.

«А так, конечно, мальчишка хорошенький» – решила про себя Наташка.

Всё лето они провели вместе, купаясь в Финском заливе и хвастаясь друг перед другом, у кого лучше получается переворот вперёд или назад, сальто и стойка на передних конечностях. До остального они и в самом деле тогда ещё не дозрели. Состояние влюблённости в Наташку у Володи чуть позже переросло в такое же состояние, но в Катю Королёву из школы на Желябова, куда он пошёл учиться в седьмой класс. Катя нравилась всем мальчишкам без исключения. Потом в Лену Кудряшову. Постепенно он начал привыкать к состоянию влюблённости, как к вполне естественному и постоянному. Он влюблялся по очереди во всех окружающих его красивых девочек. Достаточно часто они отвечали ему взаимностью.

Прошло шесть лет! Они запомнились заменой весёлого толстяка и «кукурузного» вождя на величайшего из живущих борцов за мир. Он так боролся за мир, что даже не заметил, как в Чехословакию вошли советские войска по его личному распоряжению. Позже он точно так же не заметит Афганистана… Запомнились тяжёлой болезнью Марины. Теперь она не менее двух раз в году должна была ложиться в клинику, чтобы «перезапустить» механизм дыхания, который постоянно отказывал из за астмы. Ещё они запомнились поступлением в институт сына Володи. Таня – Тамарина дочь, кстати, тоже поступила в том же году.

Увольнение со службы – грустная и вынужденная мера, предпринятая Николаем для сохранения его семьи, уже несколько лет отдавалась ему и Марине «грустью о былом». Грустили не только о безвозвратно потерянном материальном достатке. Мечта каждого военного человека сводится к одному. Если ты офицер сухопутных войск, то твоя мечта – погоны генерала! Врут те, кто начинает рассказывать про беззаветное служение Родине за просто так. Это же касается и водоплавающей воинской братии. Любой лейтенантишка мечтает дослужиться до адмирала. У Коли служба складывалась так, что до адмирала было уже «рукой подать», когда на их с его Маришечкой головы свалилась эта чёртова астма. Пришлось подавать в отставку из-за болезней, которых у него тоже хватало. Одна язва желудка чего стоила!

С полгода он провалялся на диване и ни о чём не думал, тоскуя по кораблю и флотской службе. Но сделанного не воротишь! Немного освоившись в реальности, Коля запихнул оставшееся сожаление о недавнем прошлом в незанятые ячейки головного мозга и отодвинул в глубину сознания. Вслед за этим он, предъявив в отделе кадров какой-то речной конторы диплом капитана дальнего плавания, полученный за переход по северо-морскому пути, устроился на работу диспетчером в ночную смену. Это позволяло ему проводить весь день рядом с любимой женой, болезнь которой сделала её ещё более любимой. Николай научился приёмам специального лечебного массажа. Прочитал множество книг о его применении при астме, и это не раз спасало Марину от остановки сердца из-за отсутствия воздуха в лёгких. Не умея жить на «гражданке», потому что никогда не пробовал после шестнадцати, он по началу расстерялся. Засуетился и как казалось со стороны, даже стал меньше ростом. Походка тоже изменилась. В гастроном, на работу или в аптеку теперь шагал не капитан первого ранга, а обычный речной диспетчер с зарплатой в сто пятнадцать рублей в месяц. Зарплата устраивала, потому что при пенсии в двести пятьдесят всё равно больше заработать не дадут.

Из окон квартиры в одном из домов в северной части города, куда они перебрались с Дворцовой набережной ещё в шестьдесят четвёртом, была видна Чёрная речка. Она действительно была чёрная. Неизвестно откуда взявшиеся прямо в самом Ленинграде торфяные болота делали её такой. Вдалеке торчала высоченной свечкой трёхсотметровая телевизионная башня. Останкинской вышки ещё не было, и эта выглядела фантастически! Чёрная речка, конечно, не Нева, а вышка – не Петропавловская крепость, но в целом, всё это было тоже неплохо. В другой, точно такой же трёхкомнатной квартире, как и у них, на той же лестничной площадке, но напротив, жили только что вернувшиеся из Венгрии родственники – сестра Тамара с мужем воздушным десантником. Он честно отслужил положенный по уставу срок на территориях, вплотную прилегающих к НАТОвским. Немало сил сестры потратили на то, чтобы жить рядом друг с другом, как когда-то в детстве, а потом и в юности. Только теперь каждая из них обосновалась в своей отдельной квартире. Комфорт и порядок в доме, в совокупности с личным счастьем для главы семьи, по-прежнему создавала Тамара. А в доме на Дворцовой всё в той же квартире теперь пребывала в одиночестве старшая из сестёр – Лариска со своим неуровновешенным, если не сказать скандальным, характером.

Год назад неожиданно заболела и вскоре умерла совсем ещё в молодом возрасте Галя, которая была старшей до этого печального события. В больнице, куда она попала после того, как почувствовала себя плохо, её лечили, но не вылечили. Потом заведующий отделением и его заместители рассказывали про неверно поставленный дигноз, в результате чего произошла врачебная ошибка. Хороша ошибка – перепутать внематочную беременность с желтухой! Уйдя из жизни, Галя уступила старшинство следующей за нею Лариске. Бывший муж Галины Иван Васильевич делил сам с собою скорбь совсем недолго. По прошествии какого-то времени он женился вновь на очень молодой и эффектной представительнице прекрасного пола, чтобы впервые в своей жизни испытать любовь женщины без погон и радость отцовства.

Роль старшей сестры, неожиданно свалившейся на Ларискины плечи, ей пришлась по вкусу. Теперь она могла вполне обоснованно и на правах старшей повышать голос в разговоре с младшими сёстрами. Уверенно убеждать их в своей правоте и упрекать во всех грехах. Демон внутри неё по-прежнему чувствовал себя уютно, иногда выдавая своё присутствие дьявольской искоркой, неожиданно вспыхивающей в её глазах. С некоторых пор у Лариски впервые стала складываться личная жизнь. И не с кем-нибудь, а с работником финского консульства по имени Матти. Познакомились они случайно. Лариска возвращалась домой с работы по набережной. Работала она на переговорном пункте недалеко от дома. Впереди остановился финский туристический автобус, и из него вывалились дружной толпой весёлые и разговорчивые парни. Но не обычные лесорубы, приезжающие в Ленинград выпить да повеселиться с девочками неправильного поведения, а солидные мужчины. Один из них, несмотря на внешнюю солидность, был слегка «под мухой» и нечаянно качнулся в сторону проходящей мимо женщины. Роста и комплекции он был тоже солидных. Задев её, маленькую и хрупкую, финн сам испугался своего нечаянного поступка. Ларискин демон в зто время дремал и на происшествие внимания не обратил. Иначе бы не случилось продолжения истории. Они бы вдвоём с Лариской ему такой разгон устроили: «Куда смотришь, баран! Не видишь, козёл, что женщина идёт… Глаза залил, как кучер у моей покойной бабушки. Пойди проспись, лесоруб чухонский…».