Кровавый орел - Крейг Расселл

Воскресенье, 15 июня, 2.15. Уленхорст, Гамбург

Дом отвечал всем критериям гамбургского шика. Здание было построено в двадцатые годы прошлого века и недавно отреставрировано. Фабель немного разбирался в модернистской архитектуре и угадывал работу Карла Шнейдера или кого-то из его учеников. Ни одного острого угла: все стыки стен элегантно закруглены. Окна высокие, широкие и тоже закругленные. Среди гамбургских районов Уленхорст, конечно, никогда не имел того престижа, что Ротербаум, но неизменно был в моде у верхушки среднего класса.

Возле дома уже стояли две полицейские машины из ближайшего участка – прямо перед вычурными дверями из бронзы и стекла, за которыми было ярко освещенное просторное парадное. Полицейский на тротуаре терпеливо слушал высокого старика, который что-то говорил ему, возбужденно размахивая руками. Выйдя из машины в сопровождении Марии, Вернера Мейера, Пауля и Анны, Фабель определил по погонам, что перед ним полицейский комиссар. Фабель показал ему бляху уголовного розыска. Полицейский кивнул. Высокий старик с помятым лицом и красными глазами хотел было переключить поток своих слов на Фабеля, но тот решительно обратился к комиссару:

– Никто не пытался зайти внутрь?

– Нет. Я счел разумным ничего не предпринимать до вашего приезда. Двое моих парней дежурят перед квартирой фрау Блюм. Свет в квартире горит, внутри тишина.

Фабель посмотрел на высокого старика.

– Это домоуправ, – ответил комиссар на его немой вопрос.

Фабель повернулся к старику и протянул руку:

– Дайте мне, пожалуйста, ключи от квартиры фрау Блюм.

С надменным видом английского дворецкого старик произнес:

– Исключено. В нашем доме живут только достойные люди, и мы свято оберегаем неприкосновенность их жилища…

Фабель не имел желания вступать в долгие прения.

– Что ж, вы правы, блюдите и дальше их покой, – сказал он и повернулся к Вернеру: – Доставайте таран из багажника! Будем высаживать дверь.

– Вы не имеете права! – запричитал домоуправ. – Нельзя без ордера на обыск…

– Ордер в нашем случае не нужен, – сухо бросил Фабель, не глядя на старика. – Мы расследуем убийство, и у нас есть основания думать, что жизнь одного из ваших жильцов в опасности. Вернер Мейер, ты чего топчешься? Неси таран!

Домоуправ суетливо выступил вперед:

– Не надо ничего ломать! Я дам ключи.

Из лифта они вышли в просторный, хорошо освещенный старинными бра коридор третьего этажа. Здесь тоже был ковер и мраморные стены. У одной из дверей стояли двое полицейских. Фабель махнул рукой Вернеру и Марии, чтобы они следовали за ним, а Анне и Паулю – чтобы стали по другую сторону от двери. Теперь все смотрели на Фабеля и ждали команды. Он приложил палец к губам и шепотом спросил у домоуправа:

– Который из ключей?

Старик нашел в связке нужный ключ и протянул ее Фабелю. Тот взял связку и жестом приказал домоуправу отойти подальше. Пантомима продолжалась: он показал на себя и Вернера, поднял один палец, а затем два – что значило: мы с Вернером Мейером идем первыми. Все вынули пистолеты, и Фабель нажал звонок. Раздался мелодичный звон. В квартире было по-прежнему тихо. Позвонив еще раз и подождав секунд пять, Фабель кивнул Вернеру и сунул ключ в замок. Как только дверь открылась, Фабель и Вернер быстро заскочили в прихожую. Свет горел во всех комнатах.

– Фрау Блюм? – крикнул Фабель.

Тишина.

Фабелю была видна часть гостиной. На стуле брошено дорогое женское пальто, на столике рядом лежит итальянская кожаная дамская сумка. Фабель опустил свой «вальтер». Похоже, в квартире никого. Или никого живого.

Стены в прихожей были нежно-голубого цвета и украшены картинами абстракционистов: контрастные всплески фиолетового и красного.

Фабель стал медленно продвигаться в сторону гостиной. Она оказалась пуста. И здесь чувствовался хороший вкус хозяйки: цветовая гамма комнаты была решена так, чтобы выделить дорогую мебель и предметы искусства. Одна из скульптур с подчеркнуто удлиненными пропорциями напоминала работу Альберто Джакометти; вполне возможно, что это оригинал. Направо от гостиной была ванная комната. В ней никого. Дальше спальня. И там никого. Фабель открыл последнюю из дверей. В этой комнате было темно. Он быстро нащупал выключатель и щелкнул им.

То, что он увидел, заставило его содрогнуться.

Странно, ведь именно к этому он готовился. Он знал, что найдет журналистку мертвой, и чутье сразу подсказало ему, что труп – именно за этой закрытой дверью в неосвещенную комнату. И все равно было ощущение, что он оступился в пропасть и летит, летит куда-то…

– О Господи… – выдохнул Фабель, борясь с накатом тошноты. – Боже, Боже, Боже…

Очевидно, комната задумывалась как спальня, а затем ее переделали в рабочий кабинет. Три стены занимали высоченные шкафы для книг и толстых архивных папок. Широкий буковый письменный стол с открытым ноутбуком стоял у окна, занавески на котором были тщательно задернуты.

Изуродованное окровавленное тело находилось на ковре в центре комнаты. Голая женщина лежала лицом вниз. Спина была вскрыта двумя ударами справа и слева от позвоночника, ребра вывернуты, и легкие выброшены наружу.

На женщине были шлепанцы. Махровый халат валялся у стола. Другой одежды в комнате не было.

Фабель не сразу обратил внимание, что разворочена не только спина убитой. У Ангелики была глубокая рана на затылке – каштановые волосы лежали в крови.

– Ах ты, черт… черт… – шептал Вернер Мейер, стоящий рядом с ним. У него тоже не было слов, и он тоже боролся с тошнотой.

Мария Клее и Анна Вольф заглянули в комнату из-за спин мужчин. Анна вскрикнула и побежала прочь. Фабель слышал, как ее рвало в ванной. Судмедэксперты теперь будут ворчать: загрязнение места преступления! Но Анну, обычно держащую себя в руках, трудно в чем-либо упрекнуть – Фабеля и самого чуть не вывернуло в первый момент. Теперь он собрал волю в кулак, взял себя в руки и приступил к тщательному осмотру квартиры. Правда, сначала пришлось выгнать посторонних из квартиры – даже домоуправ успел войти вместе с двумя полицейскими в форме, которые из-за любопытства забыли о своих обязанностях.

Через час в квартире было уже не протолкнуться. По запросу Фабеля полицейское управление Уленхорста прислало дюжину своих сотрудников – опрашивать свидетелей в доме и окрестностях. Прибыла бригада судмедэкспертов во главе с Хольгером Браунером, в том числе и патологоанатом доктор Мёллер. Фабель был рад, что приехал именно Хольгер Браунер, которого он уважал и ценил как специалиста. Надменный придурок Мёллер, конечно, бесился из-за конкуренции. Но это даже к лучшему, подумал Фабель, пусть повыпендриваются друг перед другом, пусть посоревнуются в смекалке и наблюдательности. Впрочем, у Мёллера только характер поганый, а профессионал он отличный.

По протоколу первым место преступления исследовал Браунер со своей бригадой – ничего не касаясь, не перемещая труп. Только после этого в дело вступал патологоанатом Мёллер. Поэтому Фабель и Мёллер оказались вместе за порогом квартиры, в коридоре. Наблюдать за тем, как кипятится отодвинутый на вторую роль Мёллер, для Фабеля было единственным отрадным моментом за всю ночь.