Официальный любовник - Аля Алая

меня у порога. Похоже, фото в инстаграме произвело нужное впечатление. Ну и поделом мне.

Глава 29. Илья

Никогда не думал о том, каково это – работать рядом с бывшей. Всегда чётко делил работу и личную жизнь. Ни одной интрижки на работе, ни одну из своих любовниц не устраивал к себе. И сейчас я понимаю, что это было очень даже мудрое поведение.

Каждое утро вставать и знать, что через пару часов столкнешься с Виолой одновременно и радует, потому что хотя бы увидеть, это уже приятно, и в то же время дикая боль, потому что нельзя ни прикоснуться, ни сказать о том, как скучаю. Не зря говорят – с глаз долой, из сердца вон.

Сегодня первое столкновение произошло с самого утра в лифте. Виола была безукоризненна в белой рубашке и строгих синих брюках. Она смотрела в пол, пока мы ехали до нашего этажа, и бросила "привет" только на выходе из лифта, будто случайно заметила только что. Поверить в это сложно, в лифте ехало пятеро, включая нас, главбуха и двух экономистов. Не такая уж и толпа.

С Яром у нас вообще интересные отношения, мы, вроде как, и не ссорились, пожимаем друг другу руки и перекидываемся парой слов по предстоящей сделке.

Хотя он в нашей ситуации как раз победитель – получил все, что хотел. И бизнес на плаву и Виола с ним, и я пошёл на хер. Продуманная сволочь.

– Сделай мне кофе, – бросаю секретарше по дороге в кабинет и хлопаю за собой дверью.

Два месяца прошло после разрыва, а каждый раз как по живому. Скорее бы закончился срок договора, и я отсюда уеду.

– Илья Эдуардович, у вас все хорошо? Вы сегодня грустный, – Верочка участливо вздыхает и ставит передо мной чашку с кофе. Задерживается на пару секунд подольше, чтобы я успел оценить её идеальный четвёртый, обернутый в шелковую полупрозрачную блузку с проступающим рельефом кружевного белья.

Вскользь мазнув взглядом по ее фигуре, останавливаюсь на кофе и утренней почте, уже разложенной рядом с чашкой. Один служебный роман у меня был и научился я на всю жизнь, так что Верочка отправляется строго в приёмную.

К моменту совещания я немного на взводе, потому что опять увижу Виолу. Она заходит в конференц-зал одной из последних и занимает привычное место рядом с Яром.

Он, как обычно, в своём репертуаре, протягивает к Ви руку и прикасается к ней, демонстративно поглаживает по руке. И вот зачем он так? Показать в который раз, что я так сделать права не имею?

После отчёта начальника отдела снабжения поднимается Виола и рассказывает об общих показателях за прошлый месяц, указывает на дыры в работе отдела маркетинга.

А я слушаю её голос и ревниво блуждаю по лицам мужчин, присутствующих в зале. Мне кажется, большая часть пялится на Виолу совсем не с профессиональным интересом и это выбешивает. В который раз одергиваю себя и заставляю смотреть в бумаги. Надо как-то завязывать со своими розовыми соплями, а то даже в собственных глазах я кажусь себе придурком.

После ее доклада все расходятся по рабочим местам, и в кабинете остаёмся только мы трое. Так обычно всегда и происходит, чтобы решить вопросы, не предназначенные для чужих ушей и вызывающие у нас споры, которые при подчинённых мы не разводим.

– Яр, мне в этом договоре не нравятся сроки, – рассматриваю документы, –  Виола, что думаешь? Ты же занималась им первоначально.

– Она меня поддержит, срок должен остаться таким же, как и всегда, – Яр нетерпеливо постукивает по подлокотнику кресла ручкой и опережает ее с ответом.

– Виола, я хочу услышать твоё мнение, – говорю как можно ровнее и равнодушнее.

Яр хмыкает.

Виола медлит и рассеянно рассматривает блокнот для записей, зажатый в крепко сцепленных пальцах.

– Я бы увеличила срок в два раза или потребовала дополнительные гарантии. Феликс всегда работал четко Яр, но сейчас у них сложные времена и смена в руководстве, меня это настораживает,  – она отрешенно рассматривает кабинет, не обращая на нас внимания.

Отлично, радует, что хотя бы в работу Виола не мешает личные проблемы. Мысль о том, что она просто решила меня поддержать, я даже не допускаю. По ее поведению, похоже, что Виоле действительно все равно и она легко выкинула из головы все, что было между нами. Я так глупо ошибся на ее счет.

Яр сжимает кулаки до белых костяшек, но не возражает. Не знаю, может, он думал, что после расставания со мной Виола теперь всегда на его стороне будет. Но я рад, что она прислушивается к голосу разума.

– Ладно, – цедит он и хлопает дверью. Нервы у него немного сдают.

– Хорошо выглядишь, – совсем по-дурацки не могу удержаться и делаю комплимент.

Виола сосредотачивается на мне и выдает вежливую улыбку.

– Это все?

– Да, можешь быть свободна, – равнодушно возвращаюсь к бумагам на столе.

– Слышала, вы с Мариной съехались.

– Да.

– Желаю вам счастья, – глухой голос выдает ее. Никакого счастья Виола нам не желает. А может, мне просто кажется, и я, как обычно, выдаю желаемое за действительное.

– Тебе просто надо было сказать правду, Ви. И ничего этого не было бы.

Она резко встаёт и идет к выходу, но у двери останавливается.

– Я сказала правду, – Виола расправляет плечи и смотрит на меня с вызовом.

– Отлично, тогда давай работать, – опускаю голову, чтобы она не видела, насколько мне больно.

Отлично, у них с Яром получилось меня подцепить. Хотя сам виноват, они же оба четко обозначили, что я получу и не более. Так что обижаться надо только на себя самого и свои идиотские мечты.

Съехаться с Мариной была глупая идея, но находится вечерами в четырех стенах отельного номера, было невыносимо. Тогда я снял квартиру в центре, но ситуации это не изменило. Все так же лез на стену. Сложно одному в новом городе, где ни друзей, ни близких.

После переезда мне хватало Виолы, и я не слишком стремился налаживать связи, так что после расставания меня ждало одиночество.

Сначала Марина стала наведываться в гости, потом оказалось, что часть ее вещей у меня в шкафу и ночует она у меня почти каждую ночь. И как-то плавно Марина перебралась насовсем.

Я не жалею, с ней комфортно живется. Голову не дурит, занимается своими делами. Пересекаемся ночью в постели и иногда вечером смотрим вместе телек или ходим куда-нибудь. Мне кажется, я вернулся к своему постоянному состоянию, в котором жил в Москве до встречи с Виолой.