Освобожденные - Шелли Крейн

– Это все?

– Ну, я в курсе, что о Взаимообладании ты знаешь не понаслышке. – Папа на несколько секунд уставился в пол. – Но если делать все… как полагается, будет немного по-другому.

Так мы и поговорили. Я был благодарен отцу. Нам с Мэгги в этом смысле очень повезло с семьями: что бы ни случилось, отец – даже если сомневался в моих решениях – всегда оставался моим отцом и всячески мне помогал. Я надеялся, что однажды стану хотя бы вполовину таким же достойным человеком, как он.

Мэгги отпустила Джима; он кивнул мне и взял Фиону за руку. Они держались непринужденнее всех. Когда Джим и Фиона неторопливо пошли прочь, Биш и Джен тоже попрощались с Мэгги и отправились в свой коттедж.

Мэгги, слабо улыбнувшись, повернулась ко мне. Она потерла руку, и ее звездный браслет зазвенел в тишине. Ветер, дувший с океана, был теплым, но сильным и напористым.

Я протянул руку, и Мэгги с удовольствием за нее ухватилась. Я достал из пикапа нашу сумку и пошел к коттеджу. Это был закрытый коттеджный городок, где домики располагались прямо на пляже. В нашем положении – самое оно: безопасно, уединенно и в то же время романтично. Лучшее из того, что можно снять в последнюю минуту.

Дверь со щелчком отворилась, и Мэгги зажгла свет в маленькой гостиной. Я бросил сумку в прихожей. Спальня была одна – с призывно распахнутой дверью. Я закрыл входную дверь, пытаясь понять, сколько времени мы будем мяться, прежде чем неловко зайти в эту комнату.

Но я недооценивал Мэгги. Она меня до чертиков удивила, потому что даже не глянула в сторону спальни. Она скинула на пороге кеды (свои конверсы), и я, глядя на них, улыбнулся. Она прижалась к моей груди, взяла за ладонь и приложила к собственной щеке.

Я наклонился и поцеловал ее – медленно и нежно. Я обдумывал, как поступить. Пускай Мэгги и спокойна, но действовать нужно осторожно, чтобы ее не спугнуть. Если струсит она – струшу и я. И при одной мысли о том, что она может струсить, я становился сам не свой. Мое запечатленное тело говорило мне, что я должен о ней позаботиться, убедиться, что чувствует она себя прекрасно…

Мэгги коснулась ладонью моего лица и внимательно взглянула в глаза.

– Хватит.

Потом встала на цыпочки и поцеловала меня в губы; я почти беззвучно засмеялся. Да, это я веду себя как настоящая девчонка. Мэгги улыбнулась, не отрываясь от моих губ, и я чуть отстранился, чтобы сказать:

– Я люблю тебя.

Она по-прежнему касалась моего лица. Я сжал ладонями ее бедра. Вечер только начинался…

– Знаю, ты и так все это понимаешь, но если вдруг захочешь, чтобы я что-нибудь сделал или делать перестал – только скажи…

Мэгги кивнула, и я снова стремительно ее поцеловал. Ее ладони у меня на щеках казались холодными. Когда же она под моим натиском раскрыла губы, все мои сомнения сменились решительностью.

Я мягко подтолкнул ее спиной в сторону спальни. Свет мы зажигать не стали, поэтому понятия не имели, какого цвета стены или кровать, – нам было все равно. Когда мы остановились в ногах кровати, я задумался, как лучше снять с Мэгги платье. Я подался вперед и поцеловал ее нагое плечо. Мои руки приняли решение за меня и, подняв подол платья, смяли его пальцами. Я на секунду замер, желая убедиться, не против ли Мэгги. Она подняла руки, и из моего горла вырвался рык. Я не видел в темноте ее лица, но знал, что она улыбается.

Я осторожно стянул ее платье через голову и бросил за спину. Схватив Мэгги за талию, я снова прижался к ее губам. Она опередила меня и принялась расстегивать мою рубашку – я не стал мешать. Я вынул из кармана штанов предмет нашего клана – шестеренку, которую всегда носил с собой, и положил на тумбу у кровати. А потом Мэгги потянулась к пуговице моих черных брюк, и у меня перехватило дыхание. Они упали на пол. Я переступил через них и шагнул к Мэгги.

Я перестал думать и позволил телу, которое знало ее и хотело, действовать по наитию. У меня в груди, рядом с собственным сердцем, уверенно билось и ее. Счастье и наслаждение наполнили все мое существо. Я тонул, умирал, я готов был задохнуться, только бы не отпускать ее губ!..

Мои пальцы двинулись дорожкой от ее живота до спины, мои губы прильнули к ее шее. Мэгги откинула голову, уступая мне свою кожу, и пальцами впилась в мои плечи. Я скользнул губами к ее шее, а потом еще ниже и поцеловал местечко над лифчиком. Если можно судить по дыханию Мэгги, ей невероятно нравилось то, что я делал.

Мы едва начали – а этот день уже стал лучшим в моей жизни.

Пальцы Мэгги подцепили пояс моих боксеров, а мои губы, как магнит, вновь потянулись к ее губам. Поцелуй был глубоким и долгим, и я хотел целовать ее вечно. Почувствовав, как Мэгги сантиметр за сантиметром опускает мои боксеры, я ощутил волну самодовольства: она хочет меня так же отчаянно, как я ее.

Прижав Мэгги к себе, я попытался расстегнуть лифчик, но застежки за ее спиной не обнаружил.

– Спереди, – шепнула Мэгги.

Я сглотнул, мысленно благодаря того, кто надоумил ее надеть этот лифчик. Застежка спереди почему-то показалась мне в сотню раз соблазнительнее.

Глаза мои привыкли к темноте, и теперь я мог различить не только ее силуэт, но и лицо. Снаружи доносился шум волн, и в комнату вместо света фонарей проникал лишь яркий лунный свет. Я поцеловал Мэгги в нос, поцеловал ее невидимые в темноте веснушки.

Я не отрывал от нее взгляда, пока мои умелые пальцы не нащупали застежку, которой предстояло перевернуть мой мир. Глаза любимой пронзали меня насквозь. Щелкнула застежка – но Мэгги даже не дрогнула.

И с этой минуты поцелуи стали особенно значимыми, прикосновения – иными, а ощущения, от которых трепетала и зудела от удовольствия кожа, – еще более томительными.

Я знал, что Мэгги рядом и хочет того же, что и я, – и чувствует то же самое.

– Я люблю тебя всей душой, – услышал я собственный голос, осторожно опуская Мэгги на кровать и следуя за ней.

– И я люблю тебя, Калеб. – Мэгги выдохнула мое имя. – Как же… – Она охнула, когда мой язык коснулся ее ключицы.

– Помнишь, как-то раз я просил тебя не произносить так мое имя – это слишком отвлекает. – Я засмеялся. – Но теперь я тебя очень прошу… произнеси его еще раз.

Любимая притянула меня к себе и прижалась губами к моему уху.

– Калеб, – шепнула она, куснув меня за мочку.

Я застонал.

– Да… – пробормотал я. – Вот так…

Пока я не ощущал, что она пытается проникнуть в мое сознание, но я этого и не хотел.

– Детка, послушай. Я хочу, чтобы в первый раз мы сделали это в одиночку… – Я поймал ее недоуменный взгляд. – В смысле, давай пока без Взаимообладания. Просто… сейчас я хочу чувствовать тебя, и только тебя.

Мэгги кивнула и ответила:

– Я люблю тебя. Я так тебя люблю…

– Ох, ну а я-то тебя как, детка, – прорычал я.