Семь чудес и затерянные в Вавилоне - Питер Леранжис

– Джек, проснись!

Голос Эли вернул меня к реальности. Мяч пронесся мимо моего уха и ударился внутри зоны.

– Вау! Можно переиграть?

– Нет! – с издевательским смехом ответила Эли. – Пятнадцать – ноль!

Мы обменялись серией ударов, ракетки при соприкосновении с мячом издавали короткий звук «мммок!».

Мок!

– Мой брат Джош хорош, – сказала Эли. – Он давал мне уроки. Может, вы еще с ним встретитесь когда-нибудь.

Мок!

– В нашей семье лучше всех играет мама, – отозвался я. – Суперская подача.

Мок!

– Ты никогда о ней не говорил, – заметила Эли.

Мок!

– Что? – спросил я.

Мок!

– Твоя мама. Ты всегда говорил лишь об отце. Они расстались?

Мяч перелетел через оградительную сетку и исчез в джунглях. Я провернул ракетку, глядя ему вслед.

– Моя мама умерла.

На лице Эли отразился ужас.

– Прости, Джек, я не хотела…

– Все нормально, – сказал я. – Я продолжаю говорить о ней в настоящем времени, хотя я был еще очень маленьким, когда ее не стало.

Эли перешла на мою часть корта.

– Когда это случилось? – мягко спросила она и тут же добавила: – Ничего, что я спрашиваю?

– Ничего. Моя мама была настоящая спортсменка. Ей нравилось ходить во всякие необычные походы со своими друзьями-геологами. А вот папа был от них не в восторге, и он всегда оставался дома со мной. Это было еще до того, как он начал разъезжать по своим затяжным командировкам. В общем, несколько месяцев мама готовилась к какому-то очередному восхождению в Антарктике. Помню, она вся горела от нетерпения. Мы с отцом наблюдали за ней через видеосвязь, но затем налетела снежная буря… Жуткий ураган. Мы слышали крики. Затем ветер заглушил и их. Папа говорит, я начал кричать, словно знал, что должно произойти. Экран стал чисто белым… и все исчезло…

Навалились воспоминания, и вдруг до меня дошло, что я еще ни разу никому об этом не рассказывал. Слишком много боли несло любое упоминание. Образы померкли, а мое тело будто раскололо надвое.

Эли положила мне на плечо руку.

– Ох, Джек…

– Связь была потеряна. – Я смотрел в сторону. – Позже мы узнали, что их группа ушла с намеченного курса и направилась к огромной и глубокой расщелине. Их предупреждали, что там опасно, и оборудование… подвело. Ее… так и не нашли.

– Мне очень жаль, – сказала Эли.

Ее пальцы скользнули по моей руке и накрыли ладонь. Я повернулся к ней. К моему удивлению, ее лицо оказалось не там, где я ожидал его видеть. Намного ближе, так близко, что я смог различить полосы от слез на ее щеках. Странно, но это меня совершенно не смутило.

– Йоу! – по затылку ударило что-то твердое и резиновое, и я дернулся в сторону. Из ворот к нам бежал Марко. – Извините. Не хотел рушить столь драгоценный момент.

Эли подхватила баскетбольный мяч и с размаху бросила его ему в лицо. Марко легко его поймал и закрутил на кончике указательного пальца.

– А вы так можете?

Я остался тупо стоять, смысл его слов никак не желал до меня доходить. В тот момент я вообще мало что понимал.

– Нет, – сказали мы с Эли одновременно.

Марко еще раз крутанул мяч.

– Проще простого. Я вас научу. Спецкурс для семейки 7ЧС! Если уж наш человек-навигатор смог, то вы…

– Помоги-и-ите! – вопль Касса заставил мяч слететь с пальца Марко. Он резко развернулся. Касса на корте не было.

– Брат Касс? – пробормотал Марко и стрелой понесся в сторону, откуда донесся крик.

Побросав ракетки, мы бросились за ним. Втроем мы прыгнули прямо в кусты.

– Касс! – позвал я.

Мы продрались в глубь зарослей где-то футов на тридцать, прежде чем я заметил за листьями коричневые кудри Касса. Он запутался в клубке лоз и отчаянно махал руками, пытаясь высвободиться.

– Леонард пропал! – закричал он.

Марко оборвал сдерживающие его лозы.

– Пропал? Да он же едва шевелился!

– Леонард, ко мне! – с отчаянием в голосе позвал Касс, крутя головой.

Мы разошлись в стороны, прочесывая близлежащие джунгли. Кусты здесь были особенно густыми, а деревья росли очень плотно. Над головами громко кричали птицы. Мы с Эли обменялись взглядами.

– Предлагаю найти другую ящерицу и выдать ее за Леонарда, – шепнула Эли. – Только пусть эта будет поактивнее.

– М-м, может, нам и не придется ничего искать, – я указал в сторону, откуда мы пришли.

Между деревьями мелькнула рыжая шевелюра. Эли я и на цыпочках приблизились. На краю джунглей, не так далеко от того места, где мы начали, стояла скамейка. Должно быть, когда-то там была расчищенная площадка, но теперь все вокруг оккупировали заросли.

Пара широченных плеч и туловище-бочка заставили скамейку прогнуться посередине.

– Торквин? – позвал я.

Он повернулся. В одной его руке была бутылочка с соской, в другой – Леонард.

– Давать по капельке, – сказал Торквин.

– Ты что творишь?! – взревел Касс, ракетой вылетая из джунглей.

– Не хотел отвлекать вас от игры, – ответил Торквин. – Сделал смесь.

Касс бухнулся рядом с ним на скамейку.

– Какую еще смесь?

– Протеин. Раздавленные жуки. Немного скорпиона. Сироп, – перечислил Торквин, суя соску в рот Леонарду. – Хорошая штука. Принимаю каждое утро.

– Я этого не слышал, – простонал Марко.

– Ему нравится? – спросил Касс, с улыбкой наклоняясь к Леонарду.

– Вкуснотень, – ответил Торквин. – Он побудет у меня? Пока вы отчалите завтра?

Мы непонимающе на него воззрились.

– А! Забыл. – Торквин кивнул. – Профессор говорит, вечером Шелли будет готова. Вылет на рассвете.

– Йя-я… Хм-ммм-ммм… о-о-о… – вертолет болтало в такт покачиванию Торквина, слушающего что-то через мощные наушники.

– Ты можешь держать его ровно? Нас всех замутит! – крикнула с заднего сиденья, где мы сидели, Эли.

Торквин отодвинул один наушник.

– Извини. Любимая группа. Wu-Tang Clan.

Сидящий на месте второго пилота Марко повернулся к нему.

– Йоу, Торк, а под караоке ты поешь?

Торквин скорчил рожу и вернул на место наушник.

– От японской еды у меня изжога.

Марко расхохотался. Вот бы мне его настрой. Эли вцепилась пальцами в подлокотники так, что костяшки побелели. По виду Касса можно было подумать, что его сейчас вырвет. Мои глаза приковало к окну, где я мог видеть далекую точку нашего второго вертолета, везущего Профессора Бегада, Нирвану, Фидла и Шелли в грузовом отсеке. Их аппарат снижался так же круто, как и наш, направляясь в лагерь у Евфрата.