Однажды в Америке - Александр Афанасьев

…29 июня 2013 года B Санкт-Петербурге на Марсовом поле проходил «Гей-прайд» в виде пикета. Перед проведением пикета его организаторы получили все необходимые правительственные разрешения и проводили публичную акцию законно. Присутствовало около 70 участников прайда и около 250 противников, в числе которых были казаки, православные священники и представители националистических организаций. Противники кричали: «Пи…асы, гореть вам в аду», «Содомиты, мы вас закопаем», «Питер не Содом, убирайтесь отсюда», «Питер культурная столица», «Позор», «Давайте свои задницы сюда, мы вам покажем, зачем она вам нужна», кричали про «сжигать в печах», «Освенцима на вас мало». К моменту, когда развернули радужный флаг и плакаты, из толпы кто-то кинул в участников шашку со словами: «Вот вам подарок!» Шашка взорвалась недалеко от участников, полиция никаких действий не предприняла. Как минимум четверо молодых людей из толпы выбегали к участникам и пытались вырывать у них плакаты и флаги из рук. В участников во время акции постоянно летели камни, яйца, палки, трава с кусками земли. Спустя некоторое время полиция стала задерживать участников прайда и сажать их в автобус. После того как всех участников посадили в автобус, агрессивные люди начали кидать в автобус камни, были выбиты стекла, люди, которые сидели рядом, получили ранения от осколков и начали закрывать окна плакатами. Это разъярило толпу еще больше, и она предприняла попытку перевернуть автобус…

Зазвонил телефон. Она подумала, что Моника, решила не отвечать. Черт, может, и в самом деле им стоит пожить подальше друг от друга.

Но телефон продолжал звонить… она достала его из сумочки, посмотрела…

О, черт…

Граймли. Партийный организатор. У них были вполне конкретные отношения – ее законопроекты проталкивались в первую очередь, а она использовала свое женское обаяние, когда это нужно было партии. Настоящей лесби Ди Белла так и не стала.

Она прикрыла микрофон ладонью, чтобы разговоры о трудностях геев в России не мешали диалогу.

– Рик, что-то срочное? Я сейчас не могу, я на конференции.

– Черт… у тебя защищенный канал?

– Да, криптофон.

– Я сейчас сброшу тебе СМС. Жду тебя, где обычно.

Телефон негромко пискнул – пришла СМС. Карла посмотрела на нее… и почувствовала, как ей не хватает воздуха.

– Извините…

Докладчик на трибуне от изумления перестал говорить, когда сидящая в президиуме конгрессмен Ди Белла встала и начала пробираться на выход.

На улице конгрессмен поймала такси, так быстрее. Назвала адрес. Это был ресторан, но ресторан необычный. В свое время здесь не раз бывал Барак Обама, как-то раз он праздновал тут День ветеранов. Это помнили до сих пор.

Рик Граймли, старая и опытная вашингтонская крыса, который начинал как газетчик и до сих пор благодаря связям в этой области мог изгадить жизнь кому угодно, сидел в углу. Тарелки с заказом перед ним не было.

– Это точно? – спросила Карла, усаживаясь напротив.

– Пока не объявляли.

– Что это значит?

– Это значит, что у меня есть человек в Секретной службе. И это значит, что я пытался связаться с обсерваторией ВМФ[61], но мне никто не ответил. Догадываешься, что это может означать, на хрен?

– Вице-президент в бункере.

– Именно.

Граймли помолчал и добавил:

– Нас кто-то предал.

– То есть?

– Готовился импичмент, так? Все равно ему конец.

– Да.

– Но тут самолет ВВС 1 пропадает. Что это значит?

?

– Что кто-то, а не мы, решил перехватить игру. Оказать услугу будущему президенту США.

– С чего ты взял, что это его самолет?

– Показывали, как он взлетает в Польше. Но он никуда не прилетел.

– Господи…

– Карла, это очень плохо. Это как если посеять пшеницу, а убирать будет другой.

– Кто-то еще знает?

– Пока мы двое. Как только это станет известно, все бросятся по сторонам, как тараканы.

– И что будем делать?

– А вот что. Я отправляюсь в обсерваторию.

– Тебя не пустят.

– Это моя проблема. А ты найди своего любителя маленьких мальчиков.

– Он не мой.

– Хватит, черт возьми, мне перечить. По моим прикидкам, самолет пропал где-то над Восточной Европой. Или над Кавказом. Он там многих знает, связан с церэушниками, пусть садится на телефон и звонит, пока не узнает что-то. Поняла?

– Да, Рик…

Граймли застонал как будто от боли.

– Господи… поверить не могу, что это все происходит на самом деле…

Найти профессора Стайна было делом непростым – он не любил срочных встреч. Карла решила поехать к нему домой и, к удивлению, застала его. Он надел свой старый халат и занимался мазней по бумаге.

Карла решительно отодвинула мольберт.

– Что на хрен произошло? Ты мне можешь сказать?

…

– Только не ври мне, Род. Граймли уже задавал мне вопросы… готовится решение о бипартийной комиссии конгресса, и он туда войдет. Мне совсем не улыбается, чтобы мне задавали вопросы.

…

– Что заткнулся? – грубо и зло сказала Карла. – Вопрос о твоих маленьких грязных тайнах ждет своего часа. Сколько лет было последнему? Десять?

– Ради бога, Карла, не психуй. Ты вообще о чем, я не понимаю.

– Самолет президента пропал.

– То есть как пропал?

– Так.

Стайн вдруг стал каким-то заторможенным… он снял халат. Бросил его прямо на пол, потом сел на стул, едва не промахнувшись.

– Господи.

– Он пропал над Восточной Европой. Ты не можешь не знать.

– Это не мы.

– Не вы. А кто?

…

– Кто, Род? Я должна знать.

Профессор облизнул губы

– Военные.

– Военные? Что за хрень?

…

– Не реви, придурок. Будь мужиком хотя бы сейчас. Говори, что тебе известно!

– Майк Макмастер!

– И что?

– Помнишь мой колумбийский доклад?

– Там, где ты говоришь, что если не разорвать связку Россия – Китай, то через пять-семь лет США окончательно утратят мировое лидерство?

– Да, его. Макмастер приходил ко мне два месяца назад, мы с ним долго говорили. Он спрашивал, могу ли я подтвердить то, что я написал. Я сказал, что могу.