Вознесенский. Я тебя никогда не забуду - Феликс Медведев

И далее: «Красный кирпич и белый камень деталей в сочетании с ослепительным сиянием белого железа покрытий были первоначальной гаммой памятника». Это вполне понятно: церковные здания (в том числе и собор Василия Блаженного) стали окрашивать лишь в семнадцатом веке.

И последнее:

И привели опричники,

Чтобы построить храм.

Строительство храма Покрова было завершено в 1560 году; опричнина была учреждена Иоанном IV. Можно с большой вероятностью утверждать, что после создания опричнины Иоанн IV не стал бы строить храма, подобного храму Покрова, воздвигнутого в честь радостной Казанской победы: иное у него формировалось мироощущение.

Короче говоря, лучше уж не знать, что А. Вознесенский – архитектор.

Но, кажется, хватит. И так уже ясно, что перед нами – по меньшей мере безответственное отношение к истории, которое невозможно оправдать ссылками на законы «поэтической вольности».

Этим грешит, конечно, не только автор, о котором шла здесь речь. Но о его «вольностях» следовало сказать в первую очередь, ибо многотысячные тиражи книг, их несомненная популярность чрезвычайно усугубляют его «вину» перед историческими фактами. Вот почему необходимо было обратить особое внимание на искажения истории в стихах Андрея Вознесенского.

«Москва», 1971

Андрей Вознесенский

Моцарт не отравлял прогрессивного композитора Сальери

Письмо в редакцию

С интересом прочитал я выступление В. Федорова в журнале «Москва» по поводу моих стихов. Обычно я не вмешиваюсь в критические споры, полагая, что поэт должен писать стихи, но здесь речь идет о принципиальном, о поэтическом методе.

Я, как и В. Федоров, озабочен сохранением исторической и художественной правды в произведениях, поэтому к замеченным им неточностям добавлю, что создателями Василия Блаженного были Барма и Посник, а не «семь мастеров», что зодчим вообще не выкалывали глаза, что Моцарт никогда не отравлял прогрессивного композитора Сальери, что во времена Петра Первого не было мотоциклов и башенных кранов, что анчар не ядовит, что Гоген не был рыжим (и зря Соммерсет Моэм окрасил его в рыжину), что рыжим не был и Маяковский, несмотря на его заявления об этом, что Колумб не был евреем, а зайцы не разговаривают по-человечьи, а тем более ямбом, что Гамлет принц Датский не убивал Полония…

Но вряд ли все эти авторы так уж не знали фактов, не читали учебников по истории. Вопрос не так прост, как кажется В. Федорову. В учебнике по литературе говорится, что художественный образ имеет свои законы. Авторы сознательно изменяют некоторые факты, чтобы отразить суть явления, дух его, достичь правды художественной, а стало быть, и исторической. Есть законы фантастической достоверности. Надо не только знать общеизвестные факты, но и уметь читать поэтическое произведение.

И зря, не поняв моих «Мастеров», В. Федоров пытается опереться на такого крупнейшего авторитета по истории архитектуры, как Н. Н. Воронин, цитируя его труды о храме Василия Блаженного. Ведь именно Н. Н. Воронин в «Комсомольской правде» хорошо отозвался о «Мастерах», цитируя именно строки о цветастости храма. Может, и Н. Н. Воронин не знает истории архитектуры?

Нет, истин исследователь, он просто понимает законы искусства. Советую В. Федорову чаще читать Н. Н. Воронина.

Все примеры автор реплики берет из моих вещей, написанных и опубликованных в 1959 г., исторические факты, приводимые им, общедоступные, и как-то непродуктивно было тратить 12 лет на их поиски.

В № 10 журнала «Дружба народов» печатается моя новая поэма «Авось!», обращенная к истории. Чтобы не утруждать В. Федорова новыми двенадцатилетними исследованиями, скажу сам, что у Девы Марии вряд ли был роман с русским дипломатом, что унитаз не был изобретен нашими соотечественниками, а наряды 1806 года не назывались «макси». Впрочем, кто знает?

В заключение порадую В. Федорова и с сожалением признаюсь, что я не Гойя, а Евтушенко, по проверенным данным, не египетская пирамида.

Уместно ли перекрашивать волосы Гогена?

От редакции

Трудно не согласиться с исходными положениями письма поэта А. Вознесенского, – художники действительно сплошь и рядом «сознательно изменяют некоторые факты, чтобы отразить суть явления…». Об этом свидетельствует в целом яркая, талантливая творческая практика самого А. Вознесенского.

Однако А. М. Горький писал: «… В искусстве изображения явлений жизни словом, кистью, резцом «выдумка» вполне уместна и полезна, если она совершенствует изображение в целях придать ему наибольшую убедительность, углубить его смысл, показать его социальную обоснованность и неизбежность».

Весь вопрос, как нам кажется, именно в этом. Остается решить только, помогает ли отразить «смысл» и «суть» собора Василия Блаженного отъятие у него двух глав (точнее, храмов), нужно ли ради отражения «сути» фламандской живописи смешивать ее с голландской, уместно ли, отражая «суть» Гогена, перекрашивать его волосы и т. д. и т. п. Всегда стоит помнить о границах домыслов и вымыслов.

«Москва», № 12, 1971

Вадим Кожинов

Поэт против роботизации человека

Небывалые скорости нашего века уплотняют стих, меняют ритмику, как бы вдыхают в него энергию движения. Е. Винокуров однажды удивленно воскликнул: «Время хлещет, вот так из пробоин хлещет в трюм что есть силы вода». Или у А. Вознесенского: «Мимо санатория реют мотороллеры». Влюбленные за рулем сравниваются с рублевскими ангелами («Рублевское шоссе»), они мчат своих любимых, похожих на крылья за спиной. И дальше:

Их одежда плещет,

Рвется от руля,

Вонзайтесь в мои плечи,

Белые крыла.

А вот из другого стихотворения:

… снова, мертвой петлею

несутся до рассвета

такие же отпетые

шоферы и поэты!

Их фары по спирали

уходят в небосвод.

Из нового поколения поэтов Вознесенский, пожалуй, наиболее ярко и своеобразно отразил технический колорит нашей эпохи, но он же подал голос в защиту человечности против роботизации человека, убежденно и страстно провозгласив: «Все прогрессы – реакционны, если рушится человек». Именно этой стороною: человек и технический прогресс – отразился мир у Вознесенского в стихах и поэме «Оза».

«День поэзии», 1971

Дипломная работа… по письму Вознесенскому

После армии я поступил в Московский полиграфический институт на отделение журналистики. Учебную практику проходил в журнале «Юность», дипломную работу писал на тему «Письма в редакцию». Помню, что Борис Николаевич Полевой, тогдашний редактор популярного журнала, меня тепло принял и дал указание заведующему отделом писем снабдить материалом. И тут, что называется, на ловца и зверь бежит. Натыкаюсь на послание главреда Андрею Вознесенскому. Конечно, я не преминул перепечатать это письмо для своей коллекции. Послание это – приятное во всех отношениях. Классик советской литературы, автор легендарной «Повести о настоящем человеке» не так уж часто выражал восторги по поводу произведений, поступающих в его журнал.