Начало - Андрей Лео

В последнее время особенно радуют изменения в характере отчима. Совсем другой человек стал: не пьёт, каждый день весёлый ходит, даже шутит порой, а Мишкину мать чуть ли не на руках носит. Вся агрессия ушла, будто и не было.

Гнат рассказал об одном случае, на Рождество произошедшем. Видел он, как двое пьяных к отцу со старыми обидами приставали. Стоят, поносят его по-разному, а тот улыбается. Один придурок, видя нулевую реакцию, ляпнул гадость про нашу мать. Зря он так. Всего два быстрых удара — и мужики улетели в одну сторону, их шапки — в другую, валенки — в третью. Отчим ещё посмотрел на барахтанье бедолаг в снегу, поржал над ними и домой направился. Ну, что тут скажешь? Хорошо, если я в отношении него неправ оказался.

Кстати, пьяные и от жён дома звездюлей получили: мать Мишки в деревне любят. Я лишь недавно узнал, что это благодаря ей люди смогли сюда переселиться. После манифеста об отмене крепостного права крестьянину для полной свободы нужно было выплатить откупные платежи, а большинству народа такие траты не по карману. Вот она и уговорила Мишкиного папашку отпустить всю деревню без откупных. М-да-а, я удивился, порядочные деньги мужик на ветер выкинул. Страшная штука… лябовь.

К середине февраля опять вошёл в ритм охота — учёба. С немецким разговорным у меня, похоже, уже всё на мази, сказалось самостоятельное изучение его в прошлой жизни. Теперь бы ещё с немецким письменным до лета освоиться, и будет всё в ажуре. А летом по-любому нужно за французский браться: нынче дворянин, не знающий французского языка (хотя бы минимум разговорного), воспринимается дворянским обществом как неуч и деревенщина.

В конце февраля пришла Масленица. У-у, тот же самый бедлам, что и святки-колядки. Не, ну невозможно нормально работать в таких условиях! Меня местные зимние развлечения уже начинают утомлять, а вот у Машки, наоборот, энергия бьёт ключом и счастье на лице нарисовано от уха до уха. Любит она веселиться и песни горланить.

После Масленицы Софа прижала меня к стенке с вопросами о будущем.

— Михаил, нам надо обсудить нашу дальнейшую жизнь.

Что-то наша красавица слишком официальна. Не к добру это.

— Нет проблем.

— Ты уже решил, куда мы переедем?

— Да. В Красноярск. Канск нам не подходит, перспектив маловато.

В памяти сразу всплыли воспоминания о захудалости местного городка. Вряд ли Красноярск сильно от него отличается, но лучше уж поехать туда, всё же и город побольше, и нас там не знают.

— Хорошо. А жить где будем?

— Дом купим. Постоянно в гостинице проживать накладно выйдет. Средств у нас на простенькое жильё должно хватить, а летом и на комфортное золота накопаем.

— Дом быстро не купить.

— Да, придётся поехать туда заранее.

Она задумчиво покивала своим мыслям.

— И когда ты планируешь переезд?

— Осенью. Как закончим золото намывать, соберёмся и двинемся, а если золотая жила закончится раньше, то раньше и поедем. То есть в начале лета нам придётся съездить посмотреть жильё.

— Нет, летом будет поздно. Если мы хотим следующую зиму в Красноярске встречать, необходимо ехать сейчас.

К такому повороту разговора я был не готов.

— А зачем так рано?

— Большинство сделок по жилью проходят загодя, так продавец получает возможность без спешки совершить переезд и обустроиться на новом месте, а покупатель ещё и в деньгах выигрывает. Нам также потребно время на выбор, ведь нужно не абы какой дом купить, а такой, который станет приличествовать нашему положению. Его надлежит осмотреть и при наличии недоделок наметить время к исправлению оных и изыскать для этого средства.

Оп-па! Ну-у… надо так надо.

— Понял. Когда едем?

Отпускать Софу одну я не собирался. Потерю денег из-за нападения каких-нибудь отморозков мы ещё сможем перенести, но терять нашу красавицу знахарку мы просто не имеем права. Да и деньги наши я хрен кому отдам.

— Через неделю Елисей Кондратич со своими в Канск на базар поедет. Нам желательно с ним отправиться.

— Хорошо. Машку в деревне оставим?

Софа стала неторопливо рассуждать:

— Я думаю, предварительный залог за дом потребуется большой, а поскольку намытое золото мы решили пока придерживать, значит, продаём в Канске всю добытую пушнину. Вот Машка нам и пригодится, торговать поможет. И ей развлечение, и нам спокойнее. А назад она с деревенскими вернётся.

Я, соглашаясь, кивнул. Да-а, спокойствие нам не помешает, слушать опять сестрёнкины жалобы, что мы её бросаем, совсем не хочется. Хутор на время отъезда в Красноярск придётся оставить, зимой тут малявке даже с бабой Вожей не стоит находиться. Пусть поживёт у Ходока, там ей рады будут. Мухтара с Ферей туда же определим.

Неделя сборов пролетела незаметно, и восьмого марта мы двинулись в путь. На санях да по накатанной дороге добрались до Канска раза в два быстрее, чем летом. Никаких ухабов и водных переправ, лепота.

Зима районный центр приукрасила: то, что раньше смотрелось грязно-серым, стало белым. Домов, на первый взгляд, порядком поубавилось, и они как-то в кучу все сбились. В этот раз мы остановились в скромном домике на самой окраине, у дальней родни бабы Вожи. Пообедали и пошли осматривать местные достопримечательности.

Долго глазеть по сторонам не получилось, Софа нас с Машкой к портному затащила: не дело, знаете ли, дворянам в крестьянских обносках шариться. Служитель нитки и иголки за полчаса всю душу вымотал: и так ему встань, и этак наклонись, ручки вытяни, согни, а когда он начал обсуждать фасон оборочек на моей сорочке, я его чуть не прибил. Слава богу, до драки дело не дошло: мужик понятливый оказался и далее на украшательствах не настаивал.

Но на девчонках он отыгрался по полной, да они, впрочем, и не сопротивлялись. Заказали себе по два дорожных платья. Тут с обсуждением оборок и кружевных воротничков всё обстояло замечательно, и мне пришлось пару часов умирать от скуки. Наведались мы также к сапожнику (в дороге понадобятся хорошие сапоги и сапожки), а потом обратно к месту ночлега направились, вечерние чаи гонять и новостями делиться.

Расторговались в субботу отлично, зимой народа, желающего купить-продать, не меньше, чем летом. Малая своим звонким голосом зазвала к нам полбазара. После торговли всем табором посетили Спасский собор, помолились за удачное завершение нашего с Софой вояжа. В воскресенье с сестрёнкой покатались с ледяной горки на берегу речки. Народа там резвилось полным-полно, и малышни, и взрослых хватало. Мне понравилось. Ненадолго впал в детство. На хуторе не до того было, а тут заботы отступили, накатила бесшабашность.

Узнав Канск получше, поразился количеству кабаков в нём, ну и, соответственно, количеству пьяных: ходящих, лежащих и ползающих. И это в пятнадцатиградусный морозец! Странно, летом такого безобразия не видел. Да-а, народ в России всегда спивался, когда государство и общество это позволяли. Но справедливости ради надо признать, и в Европе бывали не меньшие заморочки; кажется, до сих пор там шестнадцатый век считают пьяным столетием. Если удастся выбраться за границу, обязательно посмотрю, как у них сейчас дела с употреблением алкоголя обстоят.