Дар скального тролля - Крис Райландер

Он ухмыльнулся мне, как будто в его глазах я был кучей грязи, затем повернулся и ушёл, ничего не сказав, его шаги гулким эхом отдавались в огромном коридоре.

Вокруг меня не было ни голосов, ни звуков. Чем бы ни была эта тюрьма, я вполне мог быть её единственным заключённым.

На пластиковом подносе лежала порция почти остывших спагетти, несколько кусков простого белого хлеба и шоколадный батончик «Сникерс». Я торопливо съел еду, не заботясь о том, что там не было мяса. Конечно, без мяса это вообще мало походило на еду, но выбирать не приходилось. Особенно когда ты был в плену.

После еды я просто сидел в тишине, стараясь не обращать внимания на урчание в животе и растущую тревогу за своих друзей и топор. Что, если они не выбрались с кладбища живыми? Может быть, Эдвин захватил в плен и их тоже, но не пощадил их жизни? Может быть, я чего-то не понял и всё не так плохо, как кажется? Может быть, всё это было сном и на самом деле я всё ещё лежал на кладбище без сознания или того хуже?

Этих «может быть» было достаточно, чтобы свести меня с ума.

* * *

Через некоторое время Эдвин вернулся, как и обещал.

После того как я поел, прошло минут двадцать, а может, и все два часа. Я понял одну вещь: когда тебя запирают в одиночестве в маленькой камере, твоё чувство времени искажается.

Эдвин появился в сопровождении двух вооружённых охранников.

– Если я выпущу тебя, и мы немного прогуляемся, могу ли я быть уверен, что ты не сделаешь никаких глупостей? – спросил он. – Или мне стоит надеть на тебя кандалы?

Его голубые глаза смотрели на меня, сверкая, как драгоценные камни.

Я был удивлён, что не расстроился ещё больше из-за того, что мой друг только что предложил заковать меня в цепи, как какого-нибудь жестокого преступника. Но опять же, винить его было трудно. В его понимании я, вероятно, по-прежнему был подлецом-гномом, который не остановится ни перед чем, чтобы помочь своим друзьям и семье, и даже готов причинить вред (или в случае его родителей: смерть) любому, кто встанет на его пути.

На его месте я бы тоже поостерёгся и использовал наручники.

Я покачал головой, говоря, что не буду ничего предпринимать, и я действительно так думал. Я совершенно не представлял, где нахожусь. Кроме того, я был безоружен и слаб, не ел мяса как минимум в течение последнего дня, а моя голова раскалывалась от боли. Я был не в лучшей форме и не смог бы справиться с четырьмя (если не больше) вооружёнными эльфийскими стражниками.

Эдвин, должно быть, почувствовал, что я говорю искренне, потому что он кивнул и жестом велел открыть камеру. Вдалеке послышалось эхо электронного гудка, и замок открылся с металлическим лязгом. Дверь камеры распахнулась, натужно скрипя старыми металлическими петлями.

– Тогда пошли, – сказал Эдвин.

Я последовал за ним по тюремному блоку, заполненному пустыми камерами, которым, вероятно, было не меньше ста лет. Мы поднялись по металлической лестнице, Эдвин по-прежнему не проронил ни слова. Охранники держались позади нас, по крайней мере в трёх или четырёх метрах, но они всегда были настороже, наблюдая за мной.

Наконец мы вышли на бетонную внутреннюю площадку, залитую солнечным светом. Когда мои глаза привыкли к солнцу, я сразу почувствовал запах солёной воды, доносящийся с океана или моря. За обширной, сверкающей гладью воды виднелся холмистый берег, на котором вырисовывался силуэт города. С моей импровизированной смотровой площадки хорошо просматривался современный сверкающий центр города, расположенный на краю полуострова. Город показался мне смутно знакомым, но я не сразу его узнал. Я оглядел тюремный комплекс: снаружи он оказался таким же древним, как и внутри. Внизу под нами был расположен скалистый берег, о который разбивались пенистые волны. Справа от меня вырисовывался массивный красновато-оранжевый мост, за которым простирался бескрайний океан. Я сразу узнал его по фотографиям.

Мост Золотые Ворота.

Это означало, что город за заливом называется Сан-Франциско.

И что я нахожусь на острове Алькатрас.

Я никогда не бывал здесь раньше, но, без сомнения, эта тюрьма была, вероятно, самой знаменитой в Америке. Кроме того, это место было показано в нескольких боевиках, которые я смотрел по выходным, сидя в одиночестве в гостиной, пока мой отец отправлялся в другие города в поисках магии. Я мало что знал о тюрьме – только то, что она была очень старой, ей было не меньше ста лет, и что она уже долгое время, вероятно, с 1980-х годов, а может быть, даже раньше – не использовалась по своему назначению. Насколько я помнил, сейчас она больше походила на музей или туристическую достопримечательность. Эдвин как-то рассказывал мне об этом в шестом классе после того, как родители взяли его с собой на какую-то экстравагантную выставку, которая проводилась в этом месте.

– Как тебе моя новая крепость? – с ухмылкой спросил Эдвин.

– Как тебе удалось заполучить это место? – спросил я, у меня голова шла кругом.

Как мог кто-то, не говоря уже о подростке, получить полный контроль над огромной тюрьмой и одной из самых известных исторических достопримечательностей страны?

– Как ты знаешь, я единственный наследник огромного состояния моих родителей, – ответил Эдвин. – Всё имеет свою цену. Особенно когда мир медленно погружается в хаос. Организованное общество вот-вот треснет по швам, Грег. Это действительно очень страшно.

Я молча кивнул. В этом с ним было трудно не согласиться.

Но оставался главный вопрос: был ли Эдвин в какой-то степени ответственен за происходящее? Неужели он на самом деле задумал ускорить разрушение современного мира? Или я всё ещё мог надеяться на то, что мы сможем объединиться (как когда-то), чтобы попытаться всё исправить? Мне отчаянно хотелось задать ему эти вопросы, но я решил, что не стоит немедленно устраивать допрос, если я хочу чего-то от него добиться. В конце концов, это я был пленником, поэтому формально находился в его власти. Если он действительно был таким злым, то мне, возможно, вообще повезло остаться в живых. Особенно если он всё ещё был зол на меня и затаил обиду из-за того, что случилось в последнюю нашу встречу.

Мы оба облокотились на перила и посмотрели на раскинувшийся за заливом город, который был сердцем современной технологической эпохи. Сердцем, которое совсем скоро перестанет биться, когда магия вернётся полностью. Нарастающая лавина технических сбоев, всё чаще происходящих по всему миру, как нельзя лучше доказывала, что одна из теорий гномов о влиянии магии была верна: она положит конец эпохе технологий в том виде, в котором мы её знали. Вся электроника, все машины, всё, что имеет движущиеся части, питаемые батареей или топливом, перестанут функционировать в Новой магической эре.

– Кажется, ты… – начал я, но потом остановился. Эдвин посмотрел на меня краем глаза. – Я удивлён, что ты больше не сердишься на меня, вот и всё.

Я вспомнил тот взгляд, которым он одарил меня на Нейви-пирсе несколько месяцев назад. Взгляд, полный обжигающей ненависти. Боли предательства. По его мнению, я разрушил всю его жизнь. И это заставляло меня думать о том, что так оно и было. Каждый раз, когда я размышлял о том, что случилось в тот день, у меня сводило желудок.