Дневники вампира: Возвращение. Тьма наступает - Лиза Джейн Смит

И оно упало из Старого леса прямо поперек дороги, словно специально хотело отрезать путь от общежития к городу.

Мэтт осторожно опустил стекло со стороны водителя. Он всмотрелся в Старый лес, пытаясь найти корни дерева или – признался он себе – хоть какое-то движение, но не увидел ничего.

Корней не было видно, хотя дерево выглядело слишком здоровым, чтобы ни с того ни с сего упасть солнечным летним вечером. Ни ветра, ни дождя, ни молний, ни бобров. Ни лесорубов, подумал он мрачно.

Так. Канава справа от дороги неглубока, и крона дерева не достает до нее. Может быть, получится…

Движение.

Нет, не в лесу. На дереве, прямо перед ним. Листва дерева шевелилась, и явно не от ветра.

Увидев, что это, он не поверил собственным глазам. И это была первая проблема. Вторая состояла в том, что он сидел не в своем старом драндулете, а в машине Елены. Поэтому, отчаянно пытаясь закрыть окно, и не сводя глаз с этого существа, он никак не мог ткнуть в нужную кнопку.

И последняя проблема была в том, что эта тварь двигалась очень быстро. Слишком быстро, чтобы можно было поверить в реальность происходящего.

Следующее, что понял Мэтт: оно уже у окна машины и нападает, а он пытается отбиться.

Мэтт понятия не имел, что Елена показала Бонни на пикнике. Но только если это не малах, то что же тогда, черт возьми, это еще? Мэтт всю жизнь прожил у леса, но еще не видел ни одного насекомого, похожего на это.

Потому что это действительно было насекомое. Его кожа напоминала кору, но это было всего лишь средство маскировки. Когда оно билось о полуоткрытое окно – а Мэтт отбивался обеими руками – по звукам и ощущениям было ясно, что поверхность у него хитиновая. Оно было размером с его руку и могло летать, крутя усиками, как пропеллером, чего в теории не могло быть, и все-таки это насекомое застряло в окне прямо перед ним.

Строением оно больше всего напоминало не столько насекомое, сколько пиявку или кальмара. У него были длинные змееподобные усики, похожие на виноградную лозу, но только в палец толщиной; на них были присоски, под которыми угадывалось что-то твердое. Зубы. Один из усиков уже обвил шею Мэтта; парень почувствовал, как к нему что-то присосалось, и это было больно.

Лоза обвилась вокруг его горла в три или четыре кольца, и эти кольца сжимались. Мэтту пришлось задействовать одну руку для того, чтобы порвать усик, а второй, свободной рукой он продолжал молотить по безголовой твари – неожиданно оказалось, что у нее есть если не глаза, то, по крайней мере, рот. Как и все остальное тело твари, ее круглый рот был радиально-симметричен, и по его окружности равномерно располагались зубы. Но глубоко внутри этого круга, в который чудище уже затянуло его руку, Мэтт, к своему ужасу, разглядел пару острых клыков, достаточно больших, чтобы отхватить его палец.

Нет, только не это. Мэтт сжал руку в кулак в отчаянной попытке ударить ее изнутри.

Прилив адреналина, который он ощутил, позволил ему оторвать от своего горла сжимающийся усик, после чего отпали и присоски. Но теперь существо заглотало его вторую руку по локоть. Мэтт с трудом ударил по телу насекомого, ударил сильно, словно это была акула – вот кого еще оно ему напомнило.

Ему надо было вытащить руку. Он понял, что вслепую пытается оторвать нижнюю часть круглого рта, но всего лишь отодрал кусок экзоскелета, и тот упал ему на колени. А щупальца тем временем продолжали вертеться и колотиться о машину, пытаясь забраться внутрь. Рано или поздно оно поймет, что сможет протиснуться, всего лишь сложив эти мелькающие усики.

Что-то острое содрало кожу с костяшек пальцев. Клыки! Теперь рука Мэтта ушла в пасть существа почти по плечо. И хотя Мэтт сосредоточился только на том, как спастись, краешком сознания он задавался вопросом: а где у него желудок? Такой твари просто не может быть.

Руку надо было вытаскивать немедленно. Иначе он останется без руки – это так же точно, как если бы он засунул руку в измельчитель для мусора и нажал кнопку «пуск».

Он уже отстегнул ремень безопасности. Одним резким рывком он бросил свое тело вправо, на пассажирское сиденье. Он чувствовал, как зубы вонзаются в его руку, когда он вытаскивал ее. Мэтт видел длинные кровавые борозды, оставшиеся на руке. Это неважно. Важно только одно – освободить руку.

В этот миг другая рука отыскала кнопку управления окном, и Мэтт вдавил ее, вытаскивая запястье и ладонь из пасти твари как раз в тот момент, когда окно закрылось, придавив ее.

Мэтт ждал, что затрещит хитон и брызнет черная кровь, которая, может быть, разъест пол в новой машине Елены, как в «Чужом».

Но «жук» испарился. Он просто… стал прозрачным, после чего рассыпался на крошечные искры, которые погасли прямо у него на глазах.

На одной руке у Мэтта остались длинные кровавые порезы, рана на шее начала разбухать, костяшки пальцев на второй руке были ободраны. Но Мэтт не стал тратить время на то, чтобы считать потери. Ему надо было убираться отсюда: ветки снова шевелились, и у него не было ни малейшего желания выяснять, ветер это или нет.

Путь только один. Канава.

Выбора у Мэтта не было. Он поехал прямо на канаву, надеясь, что она не слишком глубокая, и что дерево ничего не сделает с шинами.

Машина резко нырнула, отчего зубы Мэтта лязгнули, прикусив губу. Потом под машиной захрустели листья и ветки, и на мгновение она замерла, но Мэтт продолжал изо всех сил давить ногой на акселератор, и вот его стало болтать из стороны в сторону – это машина поворачивалась в канаве. Он сумел овладеть управлением и вернулся на дорогу как раз вовремя, чтобы успеть резко вильнуть влево в том месте, где дорога неожиданно изгибалась, и канава заканчивалась.

Мэтт учащенно и глубоко дышал. Он петлял по дороге со скоростью около 50 миль в час, уделяя половину своего внимания Старому лесу, пока наконец – о, счастье, – перед ним не возник одинокий красный свет, сияющий как маяк во тьме.

Угол Мэллори. Мэтт нажал на тормоза, и с визгом и запахом горящей резины машина остановилась. Крутой поворот направо, и лес остался далеко позади. До дома еще дюжина кварталов, но, по крайней мере, там не будет больших скоплений деревьев.

Крюк, который он сделал, был большим, и теперь, когда непосредственная опасность миновала, израненная рука начала болеть. А к тому моменту, когда он подъезжал на «ягуаре» к своему дому, у него вдобавок закружилась голова. Он остановился под уличным фонарем, а потом плавно съехал вниз, во тьму. Ему не хотелось, чтобы его кто-нибудь видел в таком состоянии.

Может быть, теперь надо позвонить девушкам? Предупредить их, чтобы они не выходили сегодня ночью, потому что приближаться к деревьям опасно. Впрочем, это они и сами знали. Теперь, когда Елена опять стала человеком, Мередит ни за что не отпустит ее в Старый лес. А Бонни от одного предложения отправиться в темноту поднимет страшный шум – тем более что Елена уже показала ей это.