Дозоры. От Ночного до Шестого - Владимир Васильев

– Здравствуйте, – неловко, но в принципе искренне и дружелюбно улыбаясь, сказал Дмитрий. – Мне очень приятно, честное слово, что вы меня пригласили.

Зал неожиданно зааплодировал.

– Я, конечно, не Франс и не Виллем, – продолжал ободренный Пастухов. – Но работа – она всегда работа, в любой стране и в любое время. Верно? Так что спрашивайте, отвечу… только учтите, я старший сержант, не какой-нибудь там начальник…

– А что так долго засиделись в сержантах? – подала голос из зала молоденькая девчонка из исследовательского отдела.

– Знал бы, что к себе выступать позовете, – генералом бы стал! – отшутился Пастухов. Похоже, обсуждать свою неторопливую карьеру ему не хотелось.

Собравшиеся, впрочем, были настроены дружелюбно. Первым встал Алишер и спросил:

– Дима… можно просто Дима?

– Конечно!

– Давайте обсудим такую ситуацию. В городе происходят какие-то волнения, полиция пытается восстановить порядок. Сил не хватает. Толпа поджигает машины, грабит магазины, избивает мирных прохожих. И вот к вам, обычному сержанту патрульно-постовой службы, подходят два человека. Один говорит, что способен утихомирить толпу, людям станет стыдно и они разойдутся по домам. Другой – что способен напугать толпу, причинить людям боль и они разбегутся по домам. Чью помощь вы примете?

– Да кто первый подойдет! – не задумываясь ответил Пастухов.

– А если подходят двое сразу? – не сдавался Алишер. – А помощь принять можно только от одного?

Пастухов задумался буквально на секунду. Потом уверенно сказал:

– Того, кто напугает и сделает больно. Спросите почему?

Ну надо же! В моем знакомом таился неплохой оратор! Или это Ольга перед выступлением как-то стимулировала его способности общаться с залом?

– Почему? – послушно спросил Алишер.

– Да потому что «стыдно» – это для ребенка, который на заборе слово из трех букв написал! – убежденно произнес Пастухов. – Да и то… по нынешним временам это уже даже ребенку не стыдно. Как застеснялись и разошлись – так и снова пойдут безобразничать! А вот если больно и страшно – это до мозгов доходит, до печенки, это в подсознании откладывается. Тем более речь-то у нас о ком?

– О ком? – зачарованно повторил Алишер.

– О лицах, которые уже совершают групповое правонарушение! – энергично взмахнув рукой, сказал Пастухов. – Массовые беспорядки, нарушение правил проведения собраний и демонстраций, несанкционированный митинг, уничтожение чужого имущества, бандитизм, разбой, кража, хулиганство, нанесение телесных повреждений… В общем – весь букет! А удастся ли всех потом найти, задержать и привлечь к суду за содеянное? Не факт! Скорее всего десяток стрелочников выберут для показательной порки, остальные отделаются легким испугом. Так что хорошо бы наказать прямо в процессе пресечения противоправной деятельности. Пусть будет больно – раз, страшно – два!

Он торжествующе оглядел зал.

А зал молчал. Думал. Но это было вовсе не осуждающее молчание Светлых Иных, сокрушенных людской жестокостью. Нет. Нормально так все молчали, обдумывали его слова. И похоже, готовы были с ними согласиться.

Да в общем-то я и сам был с Пастуховым согласен.

Мне это не нравилось! Но я был с ним согласен.

– Дмитрий, позвольте тогда другой вопрос! – вступила в разговор Ольга. – Немного не по теме, но все-таки… Плывет корабль. Большой. На нем много пассажиров, очень много. В трюме возникла течь. Шлюпок не хватает. Помощи ждать… ну, в общем, не успевает помощь. Капитан понимает, что все спастись не смогут, но пассажиры пока не в курсе ситуации. Что делать?

Пастухов нахмурился. Потом с легкой надеждой спросил:

– Это как тест, да? К нам психолог приходил, тоже наподобие вопросы задавал…

– Нет-нет! – Ольга замотала головой. – Не тест, нет! Просто вопрос. Как вы думаете, как в такой ситуации поступить?

– Ну, наверное, надо детей посадить в шлюпки, – сказал Пастухов, немного подумав. – И женщин, если влезут.

Он говорил искренне, я это видел. И старший сержант сразу стал для меня гораздо симпатичнее, чем когда рассказывал о целительной силе боли и страха.

– Даже все дети не влезут! – сказала Ольга. – Да и не факт, что они в шлюпках без взрослых выживут, совсем не факт.

Пастухов нахмурился.

– Можно тех, кто достоин, спасать… – задумчиво произнес он. – Ну, каких-нибудь заслуженных людей, все такое… – Он потер переносицу и сам себе возразил. – Нет, не дело. Кто будет решать-то, а? Кто достоин, кто нет… тут такое начнется… Я бы… я бы, наверное, ничего не делал.

– Ничего? – переспросила Ольга. С любопытством, но без осуждения.

– Ничего! – уже тверже сказал Пастухов. – Понимаете, я бы, конечно, команде велел воду откачивать, пробками какими-нибудь пробоину закрывать…

– Для этого пластырь используют! – сообщил из зала кто-то образованный в морских делах.

– Пластырем, – легко согласился Пастухов. – А так… пусть музыканты играют, официанты еду-напитки разносят…

Видимо, он недавно посмотрел «Титаник», подумалось мне.

– А кто будет спасаться? – продолжала допытываться Ольга.

– Кто сможет, тот и спасется, – пожал плечами Пастухов. – Кто поймет, что корабль тонет, что шлюпок мало. Так честнее всего будет. Уж потом, как до всех дойдет, можно будет какой-то порядок наводить.

– Спасибо, очень ценное мнение, – сказала Ольга. – Еще вопросы?

– Дмитрий, а вот другая ситуация… – спросили из зала. – Вы, обычный человек, мен… то есть полицай… тьфу, простите! Простой полицейский, ничего не знающий о Иных. Ночью наталкиваетесь на существо, которое по всем повадкам напоминает вампира… ну или оборотня… Как вы поступите?

– Пистолет достану и постараюсь задержать, – ответил Пастухов.

Зал, похоже, удивился. Повисла тишина. Пастухов заерзал на месте.

– Вы не подумайте, что я герой какой-то ненормальный… – виновато сказал он. – Но я-то что подумаю? Что это псих какой-то обрядился вампиром или оборотнем. Значит, можно арестовывать. Чего он против пистолета-то сумеет? А вот если знаю, ну… вот как я немножко про вас знаю… тогда нет, конечно. Ходу дам! Но вы же хотели узнать, как обычный мент среагирует… то есть полицейский…

Я тихонько приоткрыл дверь и вышел из зала.

Что-то мне не нравилось происходящее. Решительно не нравилось. С каких это пор Ночной Дозор стали готовить для взаимодействия с человеческими силовыми структурами? Люди сами по себе, мы сами по себе. Так было. Всегда. Или не всегда?

Нет, мне решительно это не нравится.

– Тебе тоже скучно стало?

Я обернулся. В сторонке, у стеночки, стоял Лас и тихонько курил, пряча сигарету в кулак будто школьник.