Склеп, который мы должны взорвать - Лара Вагнер

******

Уже миновав главную улицу и оказавшись на очередном перекрестье обычных серых тротуаров с озабоченными прохожими и снующими туда-сюда машинами, начинаю жалеть, что позволил поэту остаться. Кто его знает, в каком виде и когда он заявится обратно в подвал. Вот чего нет у поэта, так это силы воли и способности ориентироваться во времени. Может, вернуться, пока еще не поздно, и проконтролировать его? А то вдруг бесследно растворится в своей музыкально-поэтической или не знаю какой уж там еще тусовке?.. Однако продолжаю двигаться в противоположном направлении. В конце-концов поэт тоже заинтересован в нашем возвращении в Аверхальм. Новых впечатлений он уже набрался с избытком, пора плыть в родную гавань, чтобы похвастаться новаторскими, оригинальнейшими стихами и поэмами, которые он здесь успел насочинать. И покорить сердца слушателей и судей на многочисленных поэтических турнирах, которые просто обожают устраивать в Аверхальме и Граасчирбе. По крайней мере, поэт много раз делился со мной этими планами. Никуда он не денется.

Сворачиваю в переулок, так можно еще слегка подсократить путь. Здесь между решеткой сквера и задней стеной кирпичного дома и маленьким автобусом с надписью «Добро каждый день» толпится народ. Очень своеобразный народ, чей облик мне отлично знаком. Правда, ни одного из постоянного обитателя нашего подвала на данный момент не наблюдается. Но мало ли бомжей в огромном городе… Хватит с избытком. Под белым с ярко-желтыми полосками навесом раздают еду. Раскладывают по пластиковым тарелкам дымящуюся кашу и вручают порцию очередному бомжу из очереди. Еще дают стаканчик с чаем и какой-то пакет. Очередь двигается довольно быстро, ведь под навесом работает пять человек в одинаковых синих теплых куртках… Не может этого быть! Однако как не верить реальности? Застать палача за таким несвойственным ему занятием… И что теперь остается думать о нашей странной компании? К каким следующим сюрпризам готовиться? Ведь у каждого была своя роль, своя привычная маска. А кое у кого под маской скрывается нечто удивительное.

Рядом с палачом, который как ни в чем не бывало снабжает своих подопечных скромным обедом, стоит молодая женщина. Почти соприкасается с ним плечом. Ее лицо мне смутно знакомо.

— Вот и наши фирменные рыбсы!

Официантка сдвигает салфеточницу вместе со мной и водружает в центр стола зеркальное блюдо, наполненное крошечными рыбками из слегка подрумяненного теста…

Ну, конечно! Кафе под стеклянной крышей, украшенной витражами… Обтягивающий жилет, распахнутая белоснежная блузка, навязчивость и неприкрытое кокетство… Официантка ведь тогда любезничала с палачом, и они обменялись телефонами. Загадочная история.

Такую историю я пропустить не могу. Надо срочно удовлетворить свое любопытство. Приближаюсь к палачу и так же тихо, как поэту недавно, шепчу на ухо:

— Совершенно не ожидал тебя здесь встретить.

Ни один мускул у него на лице не вздрагивает. Да, выдержка недурная.

— Я отойду на пару минут, — спокойно говорит палач. — Позвонить надо.

Выбирается из палатки, заходит за угол дома и присаживается на скамейку. Я, разумеется, следую за ним.

— Что, нехилый сюрприз для тебя? — осведомляется он.

— По правде говоря — да. Не думал, что тебя может заинтересовать подобное.

— Так уж сложилось. Когда угодил в город четыре года назад, нелегко пришлось, само собой. Оказался на самом дне. Но быстро выбрался. Эти люди мне здорово помогли. Постепенно наладилось все. Они мне документы оформили, жилье нашли. И работа есть. Я же непьющий, так что мне сразу доверились, пустили в свой круг. Я и втянулся. Неожиданно, конечно, если учесть, чем прежде занимался. Такая уж усмешка судьбы. Хотя скорее, подарок.

****

— И тебе правда нравится… делать добро?

— Нравится, не нравится… Почему бы и нет. Похоже, нравится, иначе давно мог бы какую-нибудь другую работу найти. Но привык уже. Во всяких благотворительных фондах по-разному бывает. Для некоторых это выгодный бизнес, а у нас все по-честному. Я ведь точно знаю всю кухню, изнутри изучил. Не люблю пафосные слова, в общем, хорошее дело делаем. Я бы фею перетащил в приют, который наш фонд содержит, но сейчас свободных мест нет. Да и прикипела фея к своему подвалу, он для нее как скорлупа, боится из скорлупы высунуться. Через какой-то срок бомжевания в человеке серьезные изменения происходят. В общем, особого смысла сдергивать ее с места нет, мы ведь вроде как скоро отбываем на родину. Если все получится, конечно. Как ты думаешь, кроме нас еще кто-то из Аверхальма в Городе есть?

Палач перескакивает на другую тему, которая меня тоже временами волнует.

— Не знаю.

— Я пару лет назад встретил на улице мужика, очень похожего на начальника нэшской тюрьмы. Хотел подойти к нему, и тут набежали футбольные фанаты, целая толпа. Всю улицу заполонили. Как раз матч закончился, это возле стадиона было. Так я этого мужика и потерял из виду. Раньше тебе не рассказывал, просто к слову не пришлось. Но, наверное, он просто похож был…

— Слушай, а та девушка, которая рядом с тобой была… Это ведь официантка из того кафе, где волшебник про демона своего рассказывал?

— Галка? Ну да, помогает, когда время свободное есть. Она работает сутки через двое. Мы, типа встречаемся с ней. Неплохая баба оказалась, должен тебе сказать. К нам многие люди приходят волонтерами. Кто на день, кто на пару часов. Некоторые остаются, постоянно помогают, кто чем. Знаешь, это им, наверное, даже важнее, чем нашим подопечным. Раскрыть что-то в себе, оправдаться перед самим собой, перекрыть свои подлости или недостатки. У каждого человека ведь найдется, что загладить и исправить. Или просто хочется почувствовать себя лучше и добрей. Разные приходят, даже очень благополучные и успешные. Я бы и принца пригласил, но у него такой сволочной характер…

— Да уж.

— Мы-то с тобой знаем, что на самом деле принц просто болен. Излечить его душу — вот было бы великое благо для Аверхальма. Только это тяжкий труд. Мне, например, не по силам.

— Мне тоже.

Большей части нашей компании задушевные встречи в подвале как-то не пришлись по душе. Однако сегодня нашлось очень даже приличное временное убежище. Собрались все, кроме няни, которая обещала присоединиться попозже. Поэт заявился в подвал утром, крайне довольный и в самом приподнятом настроении. Напрасно я в поэте сомневался. Даже содержимое рюкзака почти уцелело. Правда, сушеная рыба бесследно исчезла, зато добавились пакет сушек и пара банок с пивом. От Николая поэту достался лишь один подзатыльник.

Неподалеку от аварийного дома, где находится подвал, заезжие торговцы предлагали овощи, мясо, мед… В ближайшем окружении находятся не только обезлюдевшие дома, но и вполне жилые. А нормального рынка по соседству нет. Так что местные жители за три дня сделали солидные запасы на зиму. Теперь ярмарка опустела, оставив после себя обрывки бумаги, пакеты, рваные мешки, коробки, ящики. Остался и легкий пластиковый павильон, в котором тоже что-то продавали. Может, позабыли о нем или он уже не нужен владельцам. А может, его уберут завтра или послезавтра. Однако пока он стоит, защищает от ветра и посторонних глаз и нам очень пригодился.