Семь "Я" Семеновых - Жанна Софт

приветствовать своих старых знакомых. Таких старых, что Ваня их уже и не помнил. Она действительно сказала ему это, или ему показалось?

Семенов повел Анжелу в свой кабинет. Когда они миновали, тускло освещенные коридоры и лестницы, и, наконец, достигли пункта назначения, Иван облегченно вздохнул.

Роднина отложила крошечную сумочку, и устремила хищный взгляд на политика.

— Что ты так переживаешь? Хочешь, я тебя расслаблю?

— Прекрати этот цирк, и объясни, как ты нашла меня.

— Это было не трудно, ты ведь персона значимая, — не без сарказма произнесла она, усаживаясь в кресло, — и потом, меня и правда назначили твоим временным агентом.

— А что с Димой?

— Дима попал в жуткую аварию. Ходит, сможет через годик другой…

Иван ужаснулся, глядя на женщину, что сидела в его кабинете. Она казалась неземным существом, невосприимчивым ко всему человеческому.

— Зачем ты здесь? Наверняка Петя приставил тебя ко мне по твоему настоянию. Я знаю, его сын тоже хотел на это место. Ты объяснишь, что привело тебя в мой дом?

Анжела резко поднялась.

— Неужели ты не понимаешь, что та ночь перевернула во мне все. Я теперь не могу думать ни о ком кроме тебя, Ваня. Я люблю тебя. И хочу быть с тобой. Ну что ты молчишь?

— Видишь ли, я женат, — развел Иван руками.

— А спать со мной тебе это не помешало, — Анжела смерила его взглядом.

Ваня молча скрестил руки на груди.

— По-моему, ты знала о моей прекрасной супружеской жизни. И тебе это тоже не помешало. Какие ко мне теперь претензии? Ты хотела этого не меньше, чем я, так что оставим этот бессмысленный разговор, — Иван потянулся за телефонной трубкой, — Я звоню Петру, пусть заменит тебя.

Анжела метнулась к Семенову, вырвала трубку из его рук, и зашвырнула ее в дальний угол комнаты. Черный, пластиковый футляр разлетелся на несколько осколков, микросхему осыпались на пол.

Иван перевел недоуменный взгляд на женщину.

— Что ты себе позволяешь? — яростно выдохнул он, схватил Анжелу за локоть, и крепко сжал, — Я сейчас же вызову охрану, и тебя выкинут отсюда….

— А завтра вся страна узнает о твоих похождениях во время предвыборной кампании! Я собрала достаточно на тебя компромата, так что поверь, твоя карьера будет уничтожена!

Семенов оттолкнул ее, как нечто мерзкое, и не приятное.

— Чего-то подобного я от тебя и ожидал, — хмыкнул мужчина, и тщательно пригладил седые, растрепавшиеся волосы.

Анжела тяжело дышала.

— Ты не хочешь меня? — едва не дрожа, спросила она тоном наивной девочки.

Иван посмотрел на свою гостью, и впервые в его голове мелькнула мысль, что она безумна.

— Я хочу, что бы ты оставила меня в покое.

— Даже если я отдам материал журналистам?

— Даже если отдашь. Мне плевать. Я давно собирался оставить политическую карьеру.

Конечно же, Ваня блефовал.

Анжела недоверчиво взглянула на мужчину.

— То есть, другими словами, ты готов бросить свою успешную карьеру, только что бы ни быть со мной? — Анжела убрала волосы, что осыпались на лицо, когда поднимала сумочку, и снова взглянула на Семенова, — Но это глупо. Я ведь люблю тебя.

— Боюсь, ничем не могу помочь…

Анжела взметнула на Ивана пустой взгляд.

— Это все из-за неё, да?

— Из-за кого?

— Из-за Ольги, твоей жены. Я видела, как она смотрит на тебя. Неужели за тридцать лет брака она тебе не надоела? Она ведь старая!

Иван смерил женщину насмешливым взглядом.

— Зато она моя. Целиком и полностью. А ты — чужая.

Анжела заплакала, тихо и неожиданно.

Семенов смущенно за ней следил, не понимая, что ему следует сделать, что бы успокоить ее. И стоит ли вообще делать что-то? Анжела Роднина оказалась женщиной неадекватной и неуравновешенной.

Иван не двигался с места, наблюдая, как содрогаются ее плечи. Наконец, всхлипывания стихли, она еще несколько минут посидела на краю стола, сживая лицо руками, потом достала из сумочки салфетки, и быстро подправила макияж.

— Теперь мы договорились? — осторожно спросил он.

Анжела подняла на Семенова заплаканные, но уже пылающие злостью глаза, и Ваня понял, что это еще далеко не конец.

— Ты не хочешь иметь со мной никаких дел, верно?

Иван кивнул.

— Потому что боишься, что твоя жена тебя засмеет?

Семенов нахмурился, пытаясь догадаться, к чему она клонит.

— А если жены не станет?

— Что значит… — Иван осекся, осознав, что она предлагает, — ты, вероятно, сошла с ума! Немедленно убирайся из моего дома! Я не желаю видеть тебя здесь, слышишь?!

Анжела рассмеялась ему в лицо, слезла со стола, взяла сумочку, и подошла к Ивану вплотную, легко чмокнула его в щеку, и двинулась к выходу.

— Увидимся, папочка, — хмыкнула она, покидая кабинет.

И Семенов, наконец, перевел дух.

Кто она такая? Насколько серьезны ее угрозы? Что если она какая- нибудь сумасшедшая, и действительно намерена нанести Ольге вред? Что делать? Может, стоит рассказать жене обо всем? Приставить к ней охрану?

Иван подошел к зеркалу и взглянул на свое отражение. Испуганный старик смотрел на него из отражения. Красный, взлохмаченный, морщинистый, со следом ее помады на щеке. Семенов брезгливо стер красный след со своей щеки, пригладил снова волосы, выпил воды. Господи, и чего он так ее испугался? Она всего лишь женщина! А женщины никогда не думают, прежде чем сказать что — либо, тем более красотки, вроде этой Анжелы. Она же просто сумасшедшая потаскушка, только и всего…

Успокаивая себя подобными репликами, Иван двинулся обратно в банкетный зал.

33.

Максим молча скатился с Лианы и застегнул ширинку. Женщина, блаженно вздохнув, погладила его грудь.

Они лежали на бильярдном столе, и ощущения от зеленого сукна, которым был обтянут стол, казались новыми и интересными.

Лиана не торопилась опускать свое прекрасное платье, которое довольно грубо задрал Макс в пылу страсти, а так и осталась лежать. Она, наверное, самая сексуально раскрепощенная женщина, каких только знал Максим. Никогда Лиана не стеснялась своего тела, даже выставляла его на всеобщее обозрение. Наверное, это и претило в ней, Максу.

Он достал сигареты, и закурил.

— Может, ты прикроешься? — спросил он, выпустив первый клуб сизого дыма.

— Зачем, здесь все равно никого нет, — послышался ее бархатистый голос, — ты начал курить?

Максим слез с бильярдного стола и потянулся за рубашкой.

— Да, еще пить, есть чипсы. У меня каникулы.

— Но ведь это так глупо. Ты работал над собой год, чтобы за месяц все испортить? — Лиана села, и оправила, наконец, юбку.

— Какая тебе разница?

— Почему ты одеваешься? Неужели, мы уже закончили?

Максим внимательно взглянул на слегка взлохмаченную модель, со смазанной помадой, и все еще красноватой кожей от его